Новая журналистика и Антология новой журналистики - читать онлайн книгу. Автор: Том Вулф cтр.№ 113

Он решил, что не нужна, и вся толпа загремела за ним в горы. Лесник-провожатый сказал, что по шоссе всего десять минут до поворота на грунтовую дорогу. Я проводил взглядом отбывающую армаду и подошел к двум парням шерифа — лесникам, стоявшим возле своего грузовика на блокпосту. В лицах их читалось напряжение, но когда я спросил, не боятся ли они, что хулиганы Барджера захватят город, лесники улыбнулись. В кабине лежали винтовки, к счастью не понадобившиеся. Я рассмотрел помощников шерифа. Обоим слегка за двадцать, оба в приподнятом настроении, под впечатлением успеха, маленькой победы, миновавшей угрозы. Их боевой настрой я приписал влиянию шерифа Бакстера, единственного копа, сумевшего осадить Сони Барджера.

Примерно полчетвертого пополудни я направился вверх по грунтовке, ведущей к лагерю «ангелов». Прошло полчаса, а я все еще полз по мотоциклетным следам, испещрившим полосу, вырезанную бульдозером в лесу, напоминавшем филиппинские джунгли. Подъем требовал первой скорости на всем протяжении просеки, вилявшей как олений след, а отведенное для лагеря место обнаружилось на такой высоте, что казалось, только густой, тяжелый туман мешал разглядеть Манхэттен на другом краю континента. На горе ни капли воды, а «ангелов» уже мучает жажда. Их заманили в безводную ловушку на высоте в десять тысяч футов. Черт с ним, с подъемом, но ребята чувствуют себя обманутыми и жаждут мести. Барджер тоже считает, что шериф его надул. Онилге верблюды и не горные козлы. Вид, конечно, превосходный, но лагерь в Калифорнии 4 июля без воды — все равно что пивная жестянка без пива.

Под воинственные вопли я направился вниз, чтобы позвонить в Вашингтон, в редакцию, сообщить о предстоящем репортаже с театра военных действий. Навстречу мне все еще попадались мотоциклы отставших, карабкающиеся вверх. Грузовик из Фриско, украшенный свастикой, вез в кузове два мотоцикла, третий тарахтел в густом облаке пыли сзади, на буксире. Мотоциклист в зеленых очках обвязал физиономию платком, закрыв нос и рот. Чуть позади следовал красный «плимут», приветствовавший меня воплями и гудками. Я остановился. В «плимуте» оказались Ларри, Пит и Паф, глава филиала во Фриско. Давненько я их не встречал. Пит увлекался мотогонками и работал курьером, Ларри пробавлялся вырезанием тотемных шестов для других «ангелов». Оба сломались на шоссе возле Модесто, но привлекли внимание трех девушек, которые остановились, чтобы им помочь. Девушки присоединились к компании; одна из них, полуодетая, сидела на коленях у Пита на заднем сиденье и рассеянно улыбалась, пока я объяснял ситуацию в горном лагере. Они решили продолжить подъем, и я пообещал увидеться с ними позже в городе… или еще где-нибудь. Возможно, в тюрьме, подумал я. Обстановка накалялась. Скоро «ангелы», не расположенные к долгим разговорам, посыплются с горы.

В Каролинах говорят, что «люди с холмов» отличаются от «людей из долин». Как уроженец Кентукки, с кровью скорее горца, нежели жителя равнин, я склонен с этим согласиться. Я обдумывал эту теорию, пока ехал из Сан-Франциско. В отличие от Портервиля или Холистера, Басс-Лейк — поселение горное. И если мыслить на старый аппалачский манер, люди здесь медленнее поддаются гневу или панике, но тем полнее отдаются эмоциям, если дело дойдет до взрыва. Как и «ангелы», они будут действовать без жалости и рассуждений, руководствуясь своим врожденным чувством справедливости, весьма слабо схожим с законодательными постановлениями. «Горцы», по моему мнению, больше вытерпят от буйных «ангелов», чем жители равнин, но реакция их на насилие или оскорбление будет гораздо более бурной и беспощадной.

Спускаясь, я услышал по радио, что «ангелы ада» в массовом порядке направляются в Басс-Лейк, дабы учинить там всяческие беспорядки. В новостях сообщалось также о лос-анджелесском детективе, который выстрелил в задержанного, подозреваемого в изнасиловании его дочери. Полицейский потерял над собой контроль, выхватил пистолет и уложил свою жертву, мирно шагавшую между двумя копами. Потерпевший, как сообщалось, принадлежит к братству «ангелов ада», и тем же вечером газетные заголовки на стендах в Басс-Лейк сообщили о подстреленном «ангеле»-насильнике. Раненый выжил и оказался бродягой двадцати одного года от роду, не имевшим отношения к «ангелам» и совершенно не причастным к насилию над дочерью детектива… которая продавала книги по кулинарии, курсируя от двери к двери, пока ее не заманили в некий дом с весьма дурной репутацией. Детектив покаялся, большое жюри Лос-Анджелеса оправдало его на основании временного помешательства, но все это произошло потом, а в тот вечер газетные заголовки лишь подлили масла в огонь. Дрязги в Лаконии, страсти, расписанные в газетах и по радио, а тут еще и пальба с изнасилованием — и как раз к 3 июля!

Поэтому я вовсе не считал себя раздувающим из мухи слона паникером, когда наконец соединился с Вашингтоном и начал обрисовывать ситуацию. Я звонил из стеклянной будки в центре Басс-Лейка. Крохотная почта, здоровенный супермаркет, бар, кафе, несколько других строений из местного дерева, с виду весьма легко воспламеняемых. Подкатил на мотоцикле Дон Мор, прорвавшийся сквозь блокпост при помощи своей пресс-карты. Он знаками дал мне понять, что срочно хочет позвонить в свою «Трибюн». Мой редактор из Вашингтона все еще поучал меня, как и когда «давать», хотя я его не слишком внимательно слушал. Я уже представлял, что и когда я выдам. Во-первых, не раньше, чем дойдет до решительных действий с заметными последствиями, ранениями и разрушениями, а во-вторых, лишь стандартный набор из «кто, что, когда, где, почему».

Я еще не повесил трубку, когда к Мору подошел рослый парень с пистолетом на поясе и предложил ему убираться из города. Из будки я не очень-то расслышал их беседу, но видел, как Мор с ловкостью карточного шулера извлек и развернул веером пачку своих журналистских удостоверений, пресс-карточек, доверенностей. Я видел, что ему срочно нужен телефон, поэтому быстренько отвязался от своего редактора и вышел. Мор немедленно впрыгнул в будку, предоставив мне продолжать переговоры с собравшейся толпой.

Облачение мое солидности не излучало. Джинсы, высокие сапоги и пастушья куртка «Монтана» поверх белой футболки-тенниски. Парень с пистолетом поинтересовался, кто я такой. Я вручил ему свою визитку и спросил, зачем ему пистолет.

— Сам знаешь зачем, — отчеканил он. — Первый сукин сын, который начнет возникать, получит пулю в пузо. Другого языка они не понимают. — Он мотнул головой в сторону Мора, стоявшего в будке с трубкой, прижатой к уху, не скрывая, что жест этот относится и ко мне. Украшал его пояс «смит-вессон» 0,375 «Магнум», достаточно мощный, чтобы пробить насквозь головку блока цилиндров моровского БСА. Убойную силу пуля его сохраняла далеко за сто ярдов. Висел этот убойный инструмент в кобуре полицейского типа поверх бедра, облаченного в армейское «хаки», но висел слишком высоко, неудобно для того, чтобы быстро выхватить оружие. Однако парня переполняло сознание обладания пистолетом, и я понимал, что зажатый в его пятерне ствол мог натворить немало бед.

Я спросил, не служит ли он помощником шерифа.

— Нет, я работаю на мистера Вильямса, — сообщил он, все еще изучая мою визитку. — А что вам нужно в этой толпе мотоциклистов?

Я объяснил ему, что в качестве журналиста выполняю свою обычную работу. Он кивнул, крутя мою карточку в руках. Я предложил ему оставить визитку у себя, и это ему понравилось. Парень сунул ее в карман рубашки цвета хаки, схватился обеими руками за широкий кожаный пояс и спросил, что конкретно меня интересует. По тону его можно было заключить, что в моем распоряжении шестьдесят секунд на ответ.