Украсть Ленина - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Тарн cтр.№ 50

Гранатов шумно сглотнул.

— Не могу знать, — отвечал он, отчего-то по старорежимному. — Но готов выслушать старших товарищей.

Коротышка наклонился над столом и обвел взглядом собравшихся, словно призывая их к повышенному вниманию.

— Демон с тацией! Пей ваемая!

В наступившей тишине было ясно слышно, как запертая в соседней комнате Блонди, чешась, стучит лапой по полу.

— Пить что? — беспомощно промямлил Гранатов.

— Переводи, сука! — взревел Цезарь.

— Демонстрацией, — перевел Веня. — Первое мая.

Лица Цезаря и Гранатова просветлели. Вовочка хлопнул себя ладонью по лбу. В самом деле, завтра был праздничный день — Первое мая.

— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул коротышка. — Вы что же, не отмечаете этот день? Не пааводите маевку?

— Да, да, маевку… — задумчиво протянул Гранатов. — Мы ведь и в самом деле намечали на завтра совместную акцию с ВЧК в Приморском парке.

— С кем, с кем?

— С ВЧК. Новая, довольно популярная молодежная организация, идейно примыкающая к РНКП(бл). Расшифровывается как «Выкинуть Чурок К…»

— К?..

— К… — Гранатов развел руками.

— Это куда же? — настаивал коротышка. — Нельзя ли поточнее?

— Да они еще не решили… — смущенно улыбнулся Гранатов. — Молодые, горячие. Одни требуют указывать точное место, например: «к тюленям», то есть, в Антарктиду… или «к черным обезьянам», ну, то есть, на Мадагаскар. Другие же говорят, что эта конкретность вовсе ни к чему, достаточно просто поставить в конце букву Х. Чтобы было ВЧКХ. Спорят до хрипоты.

— Эх, молодо-зелено… — в свою очередь усмехнулся вождь. — Мой совет: пусть лучше так и оставят. ВЧК. Славное название, емкое.

Задумчиво и светло улыбаясь, он смотрел в окно, словно на минутку увидел там что-то прошлое, доброй памяти, заветное для сердца и души.

Ночью перед маевкой Веня впервые попытался бежать. Он и сам не мог бы ответить на вопрос, почему надумал сделать это только сейчас. Простейшее объяснение заключалось в отсутствии документов, в надежде на обещанную Вовочкой помощь. Да и вообще, поначалу, пока они пересекали Прибалтику в запломбированном товарном вагоне, деваться было особо некуда и, главное, незачем: все равно движение происходило в нужном направлении, к Питеру. Наверное, это и усыпило его бдительность. Например, какого черта было соглашаться на дурацкую идею заночевать в Разливе? С этого ведь все и пошло… Скорее всего, Веня согласился чисто по инерции, убаюканный, как в люльке, замкнутым, покачивающимся, ритмичным вагонным бытием. А мог ведь и не пойти, соскочить на одной из пригородных сортировок.

Соскочить… Легко сказать: «соскочить»! Мало ли в жизни моментов, когда и надо бы соскочить, а ты все едешь и едешь, и едешь, поклевывая носом и сонно потряхивая головой в такт уютному колесному перестуку? Да сколько угодно их, таких моментов, что уж теперь удивляться… И куда бы ты делся, соскочив, — весь в щетине, в грязном рванье, в облаке навозной вони, зато без денег и документов? Ровно до первого встречного мента, не дальше. А поди-ка сюда, вонюче-беспаспортный! Кто таков? Откуда путь держишь и куда?

Да понимаете, гражданин мент или как вы там теперь зоветесь, я вообще-то иностранец… нет, не турецко-подданный и даже не сын его, но где-то рядом, по соседству, хотя доказать этого немедленно, пожалуй, не смогу. Выпал я, не далее, как минуту назад, из навозного вагона, где проезжал контрабандой, что могут подтвердить мои бывшие попутчики: известная всему миру мумия и полковник Кремлевского полка, недавно похитивший ее прямо из Мавзолея. А следую я во дворец своего друга, разбомбленного массированной вертолетной атакой во время мирного дрейфа напротив Куршской косы. Приходилось ли вам когда-нибудь видеть вертолетную атаку, господин-гражданин-товарищ мент? Как бы отреагировал среднестатистический мент на вышеприведенную тираду и, в особенности, на последний вопрос? Вызвал бы он сначала автобус с санитарами, а уже потом потоптал бы за издевательство над представителем власти в особо изощренной форме или, наоборот, прежде потоптал бы, а санитаров оставил бы на потом? Проблема…

Выходит, что, по логике вещей, соскакивать до Разлива не получалось, как ни крути. Ну, а затем уже все покатилось под откос, не удержишь. Быки, Колян, Цезарь, разливская директриса с мужем, да будет земля им пухом. Ты ведь теперь свидетель зверского убийства, Веня… да и, поди, докажи, что просто свидетель, а не соучастник. Конечно, все могло бы повернуться еще хуже, одержи Екатерина Вилоровна победу в идеологическом споре с Вовочкой: разве не она, поганка, предлагала сделать из «бомжей» чучела для музея? Лежал бы ты сейчас на витрине чучелом Гришки Зиновьева… Веню передернуло.

Так-то оно так, поганка поганкой, но заслуживала ли бедная директриса столь ужасного конца? Нет ведь, правда? Вполне достаточно было бы начистить рыло, да пнуть ногой под зад: гуляй, мол, дура… Ан нет. Идеологические споры в присутствии коротышек всегда чреваты смертью, как бы их, коротышек, не звали — Ленин, Гитлер или Робеспьер. Вон уже сколько вокруг него крови, ты только глянь, Веня: два десятка людей на яхте, супруги Степаненко… а он ведь только начал, только начал! Как это он сказал Гранатову: «Массы надо загнать в болезненное состояние и вести на штурм.» Чудовище, просто чудовище. И ведь растет, подлец, растет с каждым днем! И рос бы еще быстрее, если бы…

Вот именно, Веня. Вот именно. Теперь, когда Веня знал страшную коротышкину тайну, ему и в самом деле угрожала нешуточная опасность. Не то, чтобы прежде этой опасности не существовало. Необходимость в нем, как в переводчике, могла закончиться в любую минуту. Найдут кого-нибудь более подходящего: после объединения с партией Гранатова недостатка в кандидатурах не будет. Ну, а проблему отработанных кадров коротышки всегда решали быстро и однозначно. Пришедших в ненужность соратников закапывали по соседству с идеологическими оппонентами. Да-да, Веня, вон там, рядом с тем свежим аккуратным холмиком, под которым лежит чета Степаненко. Комната, куда поместили Веню и Вовочку, выходила на задний двор административного здания, и холмик виднелся из окна наглядным указанием на неотвратимость светлого будущего — как оппонентов, так и соратников.

Дождавшись, пока Вовочка уснет, Веня спустил ноги с кровати и некоторое время посидел так, прислушиваясь. Снаружи накрапывал дождь. Может, усилится к утру, и заставит отменить запланированную маевку, переходящую в путч? Веня покачал головой. Как же, заставит… Путч состоится при любой погоде. Он принялся шнуровать кроссовки. Цезарь расщедрился только на гардероб для вождя. Вене же с Вовочкой выдали обычную «бычью» униформу: спортивные костюмы, куртки и футболки с эмблемой международного общества защиты детей от взрослых.

Панцирная сетка скрипнула. Веня замер, но Вовочка дышал все так же ровно. Умаялся, бедняга, за барином бегать. То тело ему подай, то голову принеси, эдак и ноги недолго стоптать… Положение денщика осложнялось еще и тем, что вождь не спал в принципе: видимо, мумии не требовался сон или отдых. Поэтому по ночам, ввиду отсутствия иной революционной деятельности, коротышка либо читал газеты, которые поглощал в неимоверных объемах и с невероятной скоростью, существенно замедляясь только при разглядывании «Мокрой радости» или похожих изданий, смело пропагандирующих неприкрытую правду жизни, либо писал книги по всем и всяческим коренным вопросам бытия.