Укрепрайон «Рублевка» - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Краснянский, Александр Смоленский cтр.№ 81

Быстро сунув гаишнику тысячу рублей, Багрянский вскоре оказался на свободе. Даниил ждал его чуть поодаль. Он остановил первое попавшееся такси. Это оказалась старенькая желтая «Волга».

– Гони, командир, к Волынскому лесу, – коротко бросил водителю Багрянский.

– А конкретнее? – не повернув головы, мрачно спросил пожилой, интеллигентного вида шофер.

– Конкретнее – старая кремлевская больница. Знаешь, где это? – ответил журналист, поймав себя на мысли, что не хочет упоминать ни лес, ни ближнюю дачу Сталина.

– Конечно, знаю. Когда-то даже там лечился.

Некоторое время в салоне машины царило молчание. Первым нарушил его Багрянский. Он, наклонившись к Демидову, прошептал ему на ухо:

– Слушай, Даниил. Оставаться в Москве крайне опасно. Особенно после того, как завтра-послезавтра Би-биси выпустит в эфир интервью, которое я записал. Поэтому как только проводишь меня, мчи в Домодедово и улетай первым же рейсом. Вот деньги на билет.

– Спасибо за заботу, Лев Владимирович, – ответил Демидов, думая о том, как нелегко придется в подземелье этому немолодому и далеко не богатырского телосложения человеку.

– Да, вот еще что. Я бы на твоем месте, Даниил Никитич, не очень надеялся на то, что выиграешь судебную тяжбу против губернатора. Я считаю, что после завтрашней засветки в прессе единственный путь для тебя – податься в политику.

– То есть как это? – удивился Демидов.

– Сколоти оппозицию на Урале. Думаю, сторонников у тебя найдется немало. Начни борьбу за губернаторское кресло... Ты понимаешь, публичного политика не так просто убрать с дороги.

Не успел Лев дошептать Даниилу свою мысль, как такси затормозило на Можайке.

– Здесь дорожка ведет прямо к больнице, – прощаясь, сказал таксист.

Высадившись из машины, Багрянский и Демидов дождались, пока таксист отъедет, и сразу же направились в лесопосадки. Снова зарядил дождь. Кроны деревьев немного защищали спутников от небесной хляби. К счастью, сумка Багрянского со всем реквизитом, включая даже ноутбук, висела на плече у Демидова, и поэтому Льву не составило труда поспевать за уральским гигантом.

Тот ориентировался с трудом, так как выходил из лесочка совершенно другим путем. Тем не менее, поплутав с полчаса, спутники оказались возле заваленного ветками и хворостом потайного лаза.

Демидов шепотом обратился к Багрянскому:

– Лев Владимирович, теперь еще раз послушайте инструкцию. Спускаться придется по пожарной лесенке. Будьте осторожны – она скользкая от влаги и мха. Отсчитаете сто восемьдесят ступенек. Ниже не идите. Примерно на этом уровне есть площадка. А слева коридорчик. Он выведет вас к дрезине. Освещение в бункере я оставил включенным. Где-то с километр вам придется ехать в подъем, но особенно не напрягайтесь, чтоб не выдохнуться. Дальше пойдете под уклон, там особых физических усилий не потребуется. Тормозной рычаг...

– Ладно, разберусь, надо торопиться, – ответил Багрянский и обнял на прощание Демидова. – Удачи, Даниил Никитич. Надеюсь, еще свидимся. И помни о том, что я тебе сказал.

– Да, еще, Лев Владимирович. Если вас не встретят, то не теряйтесь. Как только выйдете из бункера, справа увидите лесную дорогу. Не заметить ее невозможно. Она проложена нами буквально перед моим... Словом, идите по ней, и она вас выведет к Рублевке.

– Понятно, понятно, Даниил, – нервно произнес журналист, ощущая, как холодок страха пробежал по телу.

Подвесив к поясу два фонаря и фомку, Багрянский с трудом протиснулся в лаз. Следуя советам уральца, он, стараясь не смотреть вниз, медленно стал спускаться по ржавой и скользской лестничке. Снизу, из шахты, потянуло холодным неприятным воздухом подземелья. Багрянскому казалось, что он спускается в царство Аида, хотя там должно быть не холодно, а жарко от адского пламени.

Наконец минут через двадцать Лев оказался на нужной площадке. Потом без особого труда он добрался по узкому коридорчику до дрезины и увидел тоннель, уходящий в неизвестность. Изрядно потея и задыхаясь, Лев сумел раскачать рычаги дрезины и преодолеть первый, как ему казалось, самый трудный подъемный участок подземки. Он сразу пожалел, что не захватил перчатки, ибо быстро успел заработать волдыри. Но еще большие проблемы его ждали впереди: мало того что Лев вдруг остро ощутил самый настоящий приступ клаустрофобии, так еще дрезина, набирая бешеную скорость, понеслась под уклон без руля и ветрил. Журналист стал лихорадочно искать тормоз, дергая за какие-то рычаги, но тщетно, он не мог сдвинуть ни один из них.

«Наверное, заржавели! – пронеслось в голове журналиста. – Ну все, мне конец!»

Багрянский вдруг живо представил, как его коллеги по журналистскому цеху словно стервятники будут смаковать сенсационное сообщение о его гибели, дополняя официальную сводку своими досужими домыслами. В воображении нарисовались броские заголовки в столичных газетах – «Загадочная смерть в сталинском бункере», «Известный журналист стал очередной жертвой диктатора», «Смерть в царстве Аида»...

Багрянский вспомнил о фомке. Достав железяку из-за пояса и крепко сжав ее двумя руками, он попытался подложить ее под правое заднее колесо дрезины. Раздался чудовищный скрежет металла. Из-под колеса посыпались искры. Это было похоже на фейерверк. Фомка вмиг раскалилась и обожгла ладони. Лев от боли заорал нечеловеческим голосом, но фомку из рук все же не выпустил, ибо это был единственный шанс на спасение. До «конечной станции», то есть до кирпичной стены, оставалось метров двадцать. К счастью для журналиста, дрезина резко замедлила ход и наконец остановилась.

Дальнейший путь вконец обессилевшего Багрянского прошел без эксцессов.

...Когда Лев появился на пороге дома Духона, он был в полубессознательном состоянии. Лев практически не помнил, как он, что называется на автопилоте, прошел все подземелье, потом лесную дорогу, о которой ему говорил Демидов, и наконец достиг поместья друга. Он даже не удивился тому, что ни в бункере, ни на выходе из него его никто не встретил. Скорее всего, доктор Табачников не смог по каким-то причинам попасть на Рублевку и предупредить Духона.

Обалдевший от неожиданности Александр, завидев едва держащегося на ногах человека, протягивающего ему окровавленные и обожженные руки, поначалу явно не признал в нем давнего друга. Багрянский был похож на последнего бомжа. И только внимательно вглядевшись в лихорадочно блестевшие глаза, Духон, наконец поняв, что перед ним именно Багрянский, радостно заорал:

– Лева?! Ты откуда в таком виде?

– Саша, дай воды, – обессиленно упав в кресло, стоявшее в холле, только и смог вымолвить журналист.

Вернувшись в Москву после очередного саммита «восьмерки», президент пребывал в прескверном настроении. Его не покидало мерзкое ощущение оскорбленного самолюбия: «друзья» Жорж, Тони, Джордж весьма недвусмысленно позволяли себе колкости, намеки на нарушение прав и свобод в России. Строго говоря, ничего нового в этом не было, а одни и те же вежливые нравоучения и вопросики стали изрядно надоедать. Даже огрызаться не было никакого желания.