Восстание вассала - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Краснянский, Александр Смоленский cтр.№ 2

Впрочем, с уголовниками ты, парень, осторожнее. Сам нынче зэк. Хотя и из тебя усиленно лепят политического противника и борца с режимом. А те, кто не «противник», по-прежнему сидят в мэрах, губернаторах, депутатах. Правда, время от времени их сажают в тюрьму за всякие там «подвиги». Но это, уж извините, издержки переходного периода.

Что-то этот исторический период затянулся. В смысле преодоления уголовных привычек. Куда там! Если теперь любимое изречение нашей политической элиты: «мочить в сортире», иного и ждать нечего.

Почему сам не употребляешь?! Если не нравится, значит, не свой. Или выкобениваешься, значит, выделиться хочешь. Ну, ну, продолжай в том же духе.

Кому это понравится? Не захотел в ряды этих самых специалистов-«мочильщиков», тогда, извини, придется тебя мочить…

Праведный гнев вернул Даниста к реальности. За годы неволи обрыдла любая роль, которую он играл в своей не очень еще длинной жизни. То комсомольского вожака, то компьютерного магната, то банкира. Положа руку на сердце, ему больше всего импонировала роль короля бизнеса. Король! Это звучит гордо!

А может, он все же лукавит, валяясь на нарах? Может, все же в политику тянуло? Если тебе удалось стать первым российским шейхом, то почему не попытаться перестроить на свой лад и Россию? Солженицын, вон, тоже хотел. Но сил уже не было. А у него, молодого, умного, с деньгами, равными чуть ли не половине бюджета страны, могло и получиться.

Боже! О чем он только думает. Мозги, конечно, полезно обременять разными неочевидными рассуждениями. Но и это по мере «отсидки» в зоне изрядно надоедает. Поначалу он даже писал чуть ли не трактаты о современном жизнеустройстве и отправлял на волю. Некоторые даже печатали, но и это не льстило. Зато время здорово уплотняло. Но потом и это занятие надоело.

Больше всего 1313-му хотелось быть там, далеко, с дорогой уютной мамой. С ней так спокойно. С ней так хорошо удается процесс ничего-недумания и ничегонеделания. Просто лежать головой у нее на коленях. И чтоб тебя, как маленького, мама целовала в лобик, перебирала волосы. Ведь было время, когда и у тебя волосы были длинными, кудрявыми, пока ты сам не изменил свой художественный образ, или, как сейчас говорят, имидж.

Денис едва сдержал вновь накатившие эмоции. Почему ей так редко дают посещения? Тоже своего рода способ наказания?!

А ведь в самом начале «восхождения на Голгофу» Денис еще верил, что справедливость – это человек, который его сюда упек. И рано или поздно власти будут вынуждены принять честное решение и выпустят его на свободу. Тоже мне борец за демократию – власти разберутся! Как бы не так! Что же ты, Денис, не вспоминаешь про суд?!

Увы! Эта надежда – всего лишь иллюзия. Он как был, так и остался «козлом отпущения», которого пацаны из-за «Стенки» использовали для укрепления собственной власти. Чтобы постращать и сделать сговорчивее других «выскочек». Мол, запоминайте уроки. А он, Денис Данист, исполнит роль экспоната.

Впрочем, это сейчас он такой умный. Потому и крайний, если вовремя не понял, что теперь вокруг иной порядок.

А ведь точно говорят тут «на нарах», правда, по другому случаю, «начальству розги заменяют мозги». Не только тюремному, но и тому, кто выше, и тому, кто выше того, и тому, кто совсем выше того.

…Дверные петли вновь царапнули по нервам. Ну что там еще?

Заключенный 1313 с трудом нашел силы сесть на койке – лежать днем грозило карцером.

Надзиратель впустил соседа по камере, уже пожилого человека с очевидными следами на лице застарелой язвенной болезни. Одного взгляда было достаточно, чтобы все понять и не удивиться. Сокамерник сидел за убийство жены, якобы по неосторожности, в чем Денис сильно сомневался.

Для приличия сокамерник спросил:

– Ну что, Денис Борисович? Как я понимаю, прощаться нам еще рановато?

Данист устало махнул рукой. Мол, сами же понимаете. А вслух залепил совсем другое. С языка слетело:

– Вы, Вась Вась, точно как наш страж порядка. – Денис кивнул в сторону только что закрывшейся двери. – Спрашиваете обо мне, а волнует собственный интерес. Тот обрадовался, что я остаюсь…

Сокамерник, которого звали Василий Васильевич и чье имя в неволе удобно трансформировалось в веселую кличку, укоризненно посмотрел на Даниста и отчаянно замахал руками. Мол, как могли такое подумать?

– Да не машите, мой дорогой, как пионер флажками на «Зарнице». Конечно, вам комфортно со мной сидеть. Даже мои отлучки в карцер – для вас мука из мук, словно не я в карцере, а вы. Только зарубите себе на носу. Я надолго не доставлю ни вам, ни надзирателю в коридоре, ни надзирателю за «Стенкой» такого удовольствия.

Выговаривая, Данист словно сам себя заводил. Его лицо приобрело мертвенно-бледный цвет. Но даже не это испугало сокамерника. И, уж конечно, не его буйная выходка – тюрьма все спишет, – а презрительно сузившиеся в щелочки глаза под линзами очков – вылитый бурят, – демонстрирующие неимоверные, ничем не прикрытые расчет и решимость.

– Полно-полно, Денис Борисович. Успокойтесь…

Вась Вась не стал выяснять, кому адресована эта гримаса – ему ли, прапорщику в коридоре или тому, что за «Стенкой», поскольку давно уже обучился терминологии соседа по камере, бывшего олигарха и кровопийцы-антихриста в глазах миллионов соотечественников.

– Успокойтесь, очень прошу, – вновь повторил он жалостливо.

– А я и не волнуюсь. Я спокоен как пульс покойника.

– Простите, я хотел, чтобы вы помолчали. Мне есть о чем подумать…

Думал он сосредоточенно, глаза не мигая уставились в одну точку. Вдруг вскочил, сорвал с носа очки и судорожно принялся их протирать. Затем неожиданно закричал. То ли Вась Васю, то ли еще кому-то:

– …И что самое обидное, никто, абсолютно никто не хочет меня понять! Заглянуть в душу! Вот вы, мой случайный сосед по камере, пытались меня понять?! Заглянуть в душу?

Сокамерник испуганно замотал головой, что могло означать и «да», и «нет».

– Не надо отвечать. Лучше давайте я вам все объясню. Сначала. Только вы меня не перебивайте. Вы наверняка тоже считаете, что я всю жизнь был миллионером? Послушайте, вы же умный человек. Миллионером можно родиться, если папа с мамой миллиардеры. Но сразу стать миллионером – фигушки. Когда мы с друзьями организовали первый бизнес, то не могли и мечтать, чтобы всего за месяц заработать на «Жигули». Но, к нашему удивлению, заработали!

Дальше – больше. Свой первый миллион я заработал, когда мне было тридцать. Я считал себя самым счастливым человеком на свете. Мне на все было наплевать. Вот тогда мы и припухли. Ну, заработали еще по лимону, а дальше что? Да, и самое главное, – на тот момент было ощущение, что кругом одни идиоты. Деньги валяются на дороге, но никто почему-то не хочет даже нагнуться. Да и правительство на тот момент было такое смешное. Никакое. Тогдашний премьер мне сделал предложение, от которого, как говорится, я не мог отказаться. В итоге завел нужные знакомства, кое-какую информацию подсобрал. Словом, стал, как говорят, неплохим «портфельным инвестором». В смысле научился работать с чиновниками. И все равно вокруг была какая-то пустота. Ну ладно, проехали.