Изольда Великолепная - читать онлайн книгу. Автор: Карина Демина cтр.№ 19

Чем-то кроме, что я не могу уловить.

Мы спускаемся по лестнице, и я, считая ступеньки, думаю обо всех этих запахах, и о том, что под кожей Кайя живет растение, которое немного здесь и немного в храме, и о том, что глаза у него рыжие, не у растения, конечно. Мыслей так много, что я зеваю, уткнувшись носом в плечо.

В моей комнате пусто, и камин почти погас. Сквозь приоткрытое окно тянет холодом. Огонь прячется от воздуха в черном жерле, и лишь старое полено отливает рубиновым цветом. Оно вот-вот рассыплется на угли, а те быстро погаснут.

И к утру я немного замерзну.

Кровать слишком велика для одного человека, но теперь я понимаю, под кого ее делали.

– Спокойной ночи, Изольда. – Кайя поклонился.

– Спокойной ночи… Кайя.

Я впервые произнесла его имя вслух. Странное оно, совсем не мужское, но… мне кажется, что ему подходит. Дверь закрывается, и я подбегаю к ней, стою, прислушиваясь к шагам снаружи.

Там очень тихо.

– Не глупи, Изольда. – Я говорю с собой так строго, как могу. – Нет ничего более неблагоразумного, чем влюбляться в собственного мужа.

В комнате полно теней. А Гленна куда-то исчезла. И девчонки-служанки, что прежде дремали у кровати на вечном посту во благо нашей светлости.

Пускай. Я рада. Мне очень надо побыть одной.

– Ты его знаешь всего полчаса! Ну час от силы!

Все хотят добра. Не отдавай его.

Наставление старого ростовщика юному, но, безусловно, талантливому племяннику

Кайя Дохерти с детства усвоил, что женщины – существа хрупкие, беспомощные и требующие крайне бережного с собой обращения, особенно если они – леди. По этой причине Кайя, не будучи уверен, что сумеет быть достаточно бережным, дабы не травмировать столь воздушных созданий, предпочитал держаться от леди подальше.

Случайные встречи, избежать коих было вовсе не возможно, приводили к конфузам. Некоторые дамы, стоило обратиться к ним с самым мирным вопросом, лишались чувств, другие же бледнели до того, что Кайя начинал испытывать опасение за их здоровье, а третьи и вовсе, не отвечая, лишь смотрели. И были в их взгляде такие тоска да безысходность, что у Кайя возникало лишь одно желание – удалиться, чтобы жизнь несчастных обрела хоть какие-то краски.

Дамы вели куртуазные беседы на языке вееров, которого Кайя не понимал, и повсюду таскали крохотных собачек. Те истошно лаяли, норовили укусить либо же молча писались, что тоже не способствовало возникновению взаимопонимания. А однажды и вовсе случилась неприятная история, когда нечто мелкое, серое и очень злое метнулось под ноги, но было встречено пинком. Собачка выжила, а вот леди слегла с нервической лихорадкой. Кайя искренне пытался объяснить, что пинок вышел непроизвольным – в лагере всегда множество крыс, едва ли не больше, чем самого войска, а крысы эти весьма наглы и порой бросаются на людей, но его извинения услышаны не были.

Зато собачек в замке поубавилось. А веера заработали вдвое быстрей.

Необходимость жениться, с каждым годом все более острая, ввергала Кайя в состояние, весьма близкое к панике.

И вот у него появилась жена. Вот только не та жена, на которую он рассчитывал: письмо лорда-канцлера было сухо, подробно и правдиво.

Его жена, новая леди Дохерти – девица неподобающего вида неизвестного происхождения, однако явно не имеющая ни капли благородной крови? Вздорная? С грубыми манерами?

Подобную особу можно представить в роли хозяйки таверны, но никак не протектората.

Над ней смеются. Кайя сочувствуют, уповая на скорейшее решение проблемы.

От Урфина только и ждать что новых проблем.

За что, Ушедший бог?

Кайя трижды перечитал письмо, а заучив почти наизусть, швырнул в костер.

Злость – хороший кнут. И Чаячье крыло, державшееся бодро за стеною скал, раскрыло-таки ворота. Замолчали пушки, обессилев без пороха, и псы войны получили законные три дня свободы. Им было что взять в подвалах мятежного замка.

Кайя же не мог думать о деле. Он уговаривал себя, что найдет способ отправить девицу домой, где бы этот дом ни находился, в крайнем же случае купит новый, где-нибудь на побережье. А сам сделает то, что следовало сделать давно, – женится на леди Лоу.

Она хотя бы без собачки, веера и разговаривать способна.

На переправе Кайя все-таки не выдержал. Уж больно медленно двигалась махина армии, обремененная орудиями, ранеными и обозами. Некогда стройное войско растянулось змеей от самого Чаячьего крыла до полноводной Виташи. И Кайя сделал то, чего никогда не делал, – передал командование. Тан Кавдорский был надежным человеком, но… беспокойство не отпускало. А по мере приближения к замку прибавлялось и злости. И, увидев Урфина с двумя девицами, одна из которых – Кайя понял это сразу и вдруг – и являлась новой леди Дохерти, Кайя не сдержался.

Раньше он не позволял себе кричать на людей. А тут не сдержался, в глубине души надеясь, что девица упадет в обморок. Она же носик сморщила так презрительно и явно собиралась ответить.

Никто никогда не смел возражать Кайя Дохерти, когда тот гневался.

Его жена такая, как описал лорд-канцлер. И совсем другая.

Маленькая. Взъерошенная. И отчаянно храбрая.

Она прокралась в комнату, подслушивала и призналась в этом, ничуть не смутившись. Она сидела в его кресле, кутаясь в меховое одеяло, и не жаловалась, что оно пахнет пылью. Ела рыбу руками, жмурилась от удовольствия и облизывала пальцы, не забывая делиться с котом. И разговаривала она, глядя в глаза. Это тоже было странно. Как само предложение расторгнуть договор лишь потому, что она ему неприятна. Когда и кто об этом думал? Или о том, что ему может быть больно?

Нелепая мысль, если разобраться.

– И что нам с нею делать? – спросил Кайя кота, вернувшись к себе.

Кот зевнул и повернулся к двери, предупреждая, что поздние гости не иссякли. И в дверь постучали, а потом, не дожидаясь ответа, распахнули.

– Мир? – предложил Урфин, протягивая увесистый кувшин с запечатанным горлом.

– Мир.

Сейчас Кайя Дохерти, лорд-протектор, был настроен более чем миролюбиво.

– В таком случае, – Урфин поднял второй кувшин, – предлагаю напиться.

План был исполнен в точности.

Спала я крепко, сны видела яркие, интересные и, проснувшись, некоторое время считала звездочки на пологе кровати, пытаясь составить из них знакомую Большую Медведицу.

Или медведя.

Вокруг было тихо. И как-то прохладно, если не сказать больше. Огонь в камине догорел, но новый развести не удосужились. Ни Гленны, ни дежурной фрейлины, ни даже служанки.