Преторианец - читать онлайн книгу. Автор: Томас Гиффорд cтр.№ 94

Вышло, однако, что британцы, столкнувшись с угрозой окружения, в панике оставили позиции и обратились в беспорядочное бегство. Повторилось первое наступление Роммеля в Киренаике — полная копия бесславного «Тобрукского дерби», так прогневившего Черчилля несколько месяцев назад. Весь день обе армии мчались на восток, безнадежно перемешавшись в тучах песка.

— Наши рапорты рассказывают о таких вещах, что не будь это так жутко, можно было умереть со смеху, — сухо заметил Вардан. — В сумерках один из наших пытался регулировать движение, чтобы наши не натыкались друг на друга, и вдруг сообразил, что танки, которым он указывает направление — немецкие! А немцы не обращали на него внимания — он говорил, что едва не наделал в штаны. Впоследствии мы узнали, что сам Роммель провел ночь чуть не в гуще британских частей, и никто этого не заметил.

В пятнадцати милях за египетской границей закончилась зона снабжения Роммеля. Было 26 ноября, и он остался без бензина. Он слишком далеко зашел, и с этого момента ход операции переломился.

В тот же день, когда Роджера Годвина сняли с подводной лодки в Александрии и, скорее мертвым, чем живым, доставили в госпиталь, Окинлек освободил Каннингхема от командования, и того перевезли в каирский госпиталь, где ему поставили диагноз — умственное и физическое истощение.

— И острейшая потребность в курении, — добавил Вардан.

Окинлек, по словам Вардана, «подобрал розовый бутончик по имени Ритчи, чтобы заменить им беднягу Каннера». Ритчи принадлежал к типу парней с рекламного плаката — из тех миллионеров, которым не хватает ума сообразить, какой хреновиной они занимаются. Но спектакль за него режиссировал Ок. К первому декабря 8-я армия пришла в себя и готова была подпалить пятки Лису пустыни. Теперь отступать пришлось Роммелю, потери нес Роммель, хотя — надо отдать ему должное — отступал он упорядоченно и с жестокими боями.

— Только 28 декабря — вы были уже в Англии, Роджер, — он уничтожил тридцать семь наших танков, сам потеряв всего семь, но все же с ним было покончено — по крайней мере, на ближайшее время. Мы впервые по-настоящему задали ему перцу. К январю мы взяли 33 000 пленных и уничтожили триста его танков. Мы сумели вернуться в Киренаику. После всех сражений и кровопролития мы с ним оказались точно в той позиции, как в самом начале, когда он прибыл в Африку в марте сорок первого. И на том, старик, мы и стоим до сих пор. Насколько я понимаю, все они там, в Африке, основательно выдохлись.

Монк выбил пепел из трубки — верный признак, что он собрался уходить.

— Что думает Черчилль? — спросил Годвин.

— О чем?

— О чем угодно. Обо всем этом. О «Преторианце» — вот что я, кажется, имел в виду.

— Ну, он думает то, что думаю я. Он думает, что разведка Худа не подвела.

— Как это может быть?

— Его сведения были верны, когда он их получал. Потом кое-что изменилось.

— Изменилось, — тупо повторил Годвин.

— Расскажите мне, что там было. Вернитесь к последней ночи у виллы Роммеля, или у штаба, или где они все остались… Попробуйте вспомнить…

Годвин попробовал, но вспоминалась только мешанина звуков, и образов, и запахов, дождь, и выстрелы, и горящие автомобили, и чмоканье пуль в теле Макса… Годвин задыхался, как будто в памяти его образовалась течь, сквозь которую уходила кровь… Он видел лежащего в грязи Макса, протянувшего к нему руку… Макс что-то говорит… Что же он сказал и когда?

— Макс сказал мне… они знали, что мы появимся… или они нас ждали… что-то такое…

— Вот именно, — кивнул Вардан. — Старый солдат, он увидел все как есть. Предательство. Они вас ждали. Интересно, вам это ни о чем не говорит?

— Не знаю, — проговорил Годвин; он устал, и ему было не до игр. — Вот вы и скажите.

— Они знали, что вы придете. Откуда они могли знать?

— Кто-то их предупредил.

— Бинго! Среди нас шпион.

— Но это же невозможно… Никто не знал, кроме… ну, кроме нас.

Вардан пожал плечами. Он уже надевал свое черное пальто, повязывал шарф.

— Похоже на то. Никто не знал, кроме нас. Стало быть, надо рассмотреть задачу более внимательно.

Он застегнулся и держал в руках мягкую шляпу. За окном тонко выл ветер.

— Подумайте об этом, ладно, Роджер? Кто сообщил нацистам о «Преторианце»?

Он остановился в дверях и оглянулся на Годвина.

— Кто убил всех этих ребят?

Гомер Тисдейл явился с двумя чемоданами газет за весь период, на который Годвин, как в стиле ученого очкарика из Индианы выразился Гомер, был оторван от мира. Годвину он сказал, что с радостью видит его столь здоровым.

— Как насчет того, чтобы вернуться к работе, Гомер?

— В любой момент. Крайтон и прочие, само собой, жаждали вашей крови, но я им кое-что объяснил, да и Вардан, признаться, замолвил за вас словечко. Так что они ждут вас с нетерпением. Что мне им сказать?

— Думается, мне лучше браться за дела полегоньку. Пару выступлений в неделю для начала. Кого они поставили на мое место?

— Затычку. Приспособили Десмонда Никерсона с «Биб». Им нравится его выговор.

— Хорошо. Он мне не соперник.

— Они и не думали променять вас на него. Да, полегоньку, это наверно правильно. А с газетной работой что?

— Они не согласятся на воскресные очерки? Пока что одну колонку раз в неделю?

— Еще бы им не согласиться. Мы разыграли эту карту с секретным заданием, о котором и говорить нельзя до конца войны — кто устоит перед героем, чуть ли не положившим жизнь за свободу? Пишите очерки-размышления, мелочи, наблюдения, подхваченные по ходу дела, рассказ в рассказе… Не напрягайтесь. Все необходимые сведения можно собирать на ланче в «Савойе».

— Я собирался написать книгу о том, что со мной случилось.

— Небезопасно. Все эти тайны… А кстати, что с вами случилось? В слухах, которые до меня доходили, имеется сколько-нибудь правды?

— А что вы слышали?

— Роммель. Диверсионная операция. Неудачная.

— Вот вам и секретность!

— Неужто правда?

— Где вы все это слышали?

— Вы сейчас удивитесь!

— Мне это не повредит.

— Наш весельчак Джек Пристли.

— Ну… у него чертовски хорошие связи.

— Последний опрос показал, что после Черчилля он самая знаменитая в Англии личность.

— Хотел бы я знать, что у него за источники.

Гомер пренебрежительно передернул плечами.

— Хотите, чтобы я передал ваши предложения нанимателям?