Цвет боли. Красный - читать онлайн книгу. Автор: Эва Хансен cтр.№ 79

Я замираю, пораженная увиденным. Это комната для сессий БДСМ. Она довольно большая, на одной стене два окна, между ними шкаф с какими-то приспособлениями. Посередине комнаты большой кожаный диван, даже не диван, а круглый подиум, обтянутый кожей. По кругу шесть металлических колец с цепями. Неужели для распятия? Наверное, ведь диаметр подиума заметно больше моего роста. Однажды Ларс говорил, что хотел бы разложить меня обнаженной на полу. Подиум вполне подошел бы… При этой мысли внизу живота становится горячо, я быстро отвожу глаза от кожаного монстра с цепями.

Левая стена тоже вся в шкафах, в углу в потолке крюки и металлические штанги явно для подвешивания, на противоположной стене два варианта распятий, справа от входа козлы и разные ступеньки, тоже обтянутые кожей, я уже видела такие скамьи в Интернете и понимаю, для чего они. На стене несколько видов плетей, стеков, флоггеров и хлопалок. На полу ворсистый ковер, светло, чисто, красиво.

Ларс наблюдает за мной. Мое потрясение уже сменилось интересом.

— Я начал готовить эту комнату после знакомства с некоей любопытной вруньей в баре «КВ»…

У меня перехватывает горло окончательно.

— Ты хочешь сказать, что уже тогда знал, что я…

— Только не говори, что ты не хотела меня в баре. Не лги, иначе накажу.

— Я не лгу, но я и подумать не могла…

— Почему?

— Ты не обратил на меня никакого внимания.

— А чего ты ожидала, чтобы я, рыча, бросился срывать с тебя рубашку или стягивать джинсы? И все-таки если бы сама не напросилась в замке и не получила флоггером, я не привел бы тебя сюда.

Вообще-то он прав, но не признаваться же в этом!

— Я напросилась?!

Он с веселым удивлением изучает мою физиономию.

— Я с тобой разговоров о БДСМ не вел и не очень рвался отвечать на каверзные вопросы. Но мне очень понравилось учить тебя, а ведь это была только прелюдия. Пора продолжить… И учти, — он кивает сначала на шкаф, потом на стенку, — это наручники, а вон там плетки. Здесь наручники жестче, а плети серьезней, будет больней. За вранье буду наказывать. И еще: бэдээсэмщики заранее оговаривают, что верхний может и будет делать с нижним. Я ничего с тобой оговаривать не буду, что захочу, то и сделаю. Обещаю только не причинять вреда, не доставлять очень сильной боли и прекращать сессию по первому твоему требованию.

У меня становится мокро внизу при одной попытке представить, как Ларс Юханссон будет вытворять со мной в этой комнате.

— Давай я покажу тебе хотя бы часть того, что здесь имеется. Наручники, поножи и ошейники вопросов вызывать не должны. Попробуй вот такие наручи. Давай руки.

— Зачем, Ларс?

— Здесь вопросы задаю я. Давай руки, будешь болтать, заткну кляпом, и не маленьким шариком, а вот таким, — он показывает кляп в виде фаллоса.

— Не надо, я задохнусь.

— Тогда молчи.

Руки охватывают наручи, которые легко соединяются между собой. У них, в отличие от тех, которые я уже испытала на себе во время порки, есть особенность — колечки и с наружной стороны. Но Ларс не соединяет руки, оставляя свободными.

— Удобно?

— Очень.

Он смеется, но в это время раздается звонок мобильного.

— Извини. Посмотри сама, я потом еще объясню, нельзя же показывать все сразу…

Ларс выходит в гостиную, а я остаюсь в комнате. Мне не слышно, о чем он говорит, но по интонации понятно, что разговор напряженный. Улавливаю только: «Чего ты от меня хочешь?! Я же сказал, что все кончено!» Становится не по себе. Чтобы не запаниковать, я продолжаю осмотр.

Кресты явно для распятия, самые разные кольца и цепи, ступеньки разной высоты, это для порки, я знаю, еще козлы…

Ларс возвращается расстроенным.

— Что-то случилось?

— Я должен уехать…

— Куда?

Короткий взгляд, ему явно не хочется говорить, потому почти бросает:

— В… Амстердам!

— Надолго?

— Вернусь к Рождеству. Ничего, пока грудь заживет. Я отвезу тебя домой?

— Я могу сама добраться.

— Нет, этого не нужно.

— Помочь ничем не могу?

— Нет, я сам справлюсь. Тебе дать ключ от этой квартиры? Посмотришь без меня. Только не вздумай сама ничего применять, а то застегнешься, и обнаружу через неделю скелет в петле. Обещаешь? Я не шучу, Линн.

— Не трону. Только посмотрю.

Он усмехается:

— Вон там в шкафу есть альбомы, поинтересуйся. Это тебе не викинги. Представишь себе, через что пройдешь в этой комнате.

Бритт далеко и у нее семейное торжество. Из рассказов подруги я представляю, что такое грандиозная американская свадьба. Это когда сначала долго-долго репетируют некое действо с участием доброй половины гостей, чтобы потом на виду у второй проигрывают его заново, делая вид, что все это впервые. У нас куда проще — достаточно только решить быть вместе. Разве от того, будет ли толпа гостей изображать радость в честь соединения двух сердец, сложится сама пара? Ничуть, счастливыми можно быть и без свадебных торжеств, а несчастными после них.

Свадьба ни к чему! Это почти пережиток прошлого.

Но, если честно, внутри каждой девушки сидит Золушка, мечтающая хоть на вечер стать принцессой. Или это из меня лезут не искорененные Ларсом пережитки?

Мне очень хочется поделиться пережитым с Бритт, но подруга занята, придется искать кого-то другого. Кого? Не бабушке же показывать нарисованного Санту или колечки в груди. Ей, пожалуй, понравилось бы, но я не рискну этого делать.

Словно чувствуя, что мне нужно кому-то излить душу, звонит Марта:

— Привет, обладательница пирсинга. Ну, нашла берлогу Ларса, куда он свез все БДСМ-игрушки?

Не выдержав, я хихикаю:

— Да, он меня водил туда.

— Ну и как, выпороли, распяли или еще что?

— Нет, не удалось, Ларсу позвонили, он срочно куда-то уехал.

— А ты?

— И я ушла.

— Жаль, интересно посмотреть, — вздыхает нежданная подруга. — Никогда не видела полностью укомплектованной комнаты.

— Откуда ты знаешь, что это комната?

Марта чуть смущена:

— Но не весь же замок?

— Нет, это комната, а полностью или нет, не знаю, я других не видела.

— Расскажи, что там есть, — в голосе Марты столько любопытства, что мне становится смешно.

Женская натура дает о себе знать, обязательно нужно посмотреть не только колечки в груди, но и ошейники или приспособления для порки. Если есть у кого-то, нужно и себе такое. Не на этом ли зиждется женский мазохизм? Может, под плеть лезут по принципу: «она смогла, а я нет»?