Противостояние - читать онлайн книгу. Автор: Юлиан Семенов cтр.№ 8

— К тому, за которым бандюги в карты играли…

— А… Нет, не кралась я… Мимо проходила, ну и услыхала, как они собачились.

— А чего не поделили? — спросил Костенко. — Чего собачились?

— Козыри называли.

— Врет стерва, — тихо сказал Жуков, — козыри блатные шепотом называют, а она вовсе глухая.

— Какие они из себя?

— Морды, одно слово, — ответила старуха.

— Блондины? Брюнеты? Бритые? — уточнил Костенко.

— Всякие, — ответила бабка. — Я ж написала, чего больше-то с меня хотите? Или, может, запретите трудящему человеку властям писать?

— Пишите, матушка, пишите, — сказал Костенко. — Только в один прекрасный день, когда вы письмо на почту понесете, настоящий жулик к вам в комнату влезет и сберкнижку утащит.

— Чего?! Это как же?!

— А так же, — прокричал Жуков. — Мы ж проверяем твои сигналы, старая. Значит, милиционер будет вокруг того дома ходить, где ты бандюков видала, а твой безнадзорным окажется.

Потанова хотела было сказать что-то, но потом вздохнула:

— Путаете вы меня чего-то, путаете…

— Бабушка, — сказал Костенко, поднимаясь, — вас не путают, вам дают совет: вместо того чтобы писать, вы лучше приглашайте к себе участкового и ему все новости сообщайте устно.

— Как?

— Словами говори, — прокричал Жуков, — только писем не пиши, начальник тебе добро советует.

Ночью Костенко переселился в отель — уехал Кобзон, освободился люкс, однако поспать ему снова не удалось: только-только прилег, как постучал Жуков.

— Что, майор? — спросил Костенко, не открывая еще глаз. — Нашел супостата?

— Вы мне сначала завизируйте приказ, — ответил тот, — на премию эксперту.

— Сложил отпечатки в таблицу?

— Пока еще нет, но вроде бы получается.

— Когда получится — тогда б и будил.

— Мы Спиридона нашли, — торжествующе сказал Жуков. — Жив, сукин сын.

— Ну?! — Костенко потянулся сладко. — Значит, версия ваша летит к чертям?

— Еще к каким!

— Загибалова освободили?

— Да. Пьет уж дома.

— Как же вы Дерябина-то выловили?

— Случай. Я телефонограммы во все отделения отправил, а там, в Сольгинке, дежурил охотник, сержант, так он с Дерябиным неделю как назад с песцами вернулся.

Вертолет прилетел в Сольгинку через два часа. В дороге Костенко «добрал» сон — пилоты натопили в кабине: «ташкент», благодать.

…Дерябин оказался высоким мужчиной, действительно «видным». Костенко вспомнил слова жены Загибалова: у этой ударницы губа не дура.

— Ты чего ж матери письмо не отправил? — спросил Костенко. — Старуха все глаза выплакала, тебя ожидаючи.

— Не меня, — ответил Дерябин, — алименты.

— Матери денег пожалел? — спросил Жуков.

— Да не жалел я ей ничего. Когда меня «Загни и отчлень» выгнал, я деньги-то прогулял. С чем ехать к старухе? Ну, она, понятно, на алименты… Сестра, паскуда, натравила, они с ее мужиком завистливые, на чужую деньгу беспощадные… Вот, все думал, заработаю по новой и полечу к бабке…

— Поэтому молчал? Притаился? — спросил Жуков.

— Ну, — по-сибирски, утверждающим вопросом ответил Дерябин.

— А с кем в авиапорту гулял? — спросил Костенко.

Жуков стремительно глянул на полковника: тот ставил силки — убийство неизвестного «ДСК» и драка у Загибалова произошли почти в одно и то же время.

— Да разве упомнишь? Там такой гудеж стоял: когда бухие — все братья, только с похмелюги готовы друг дружку на вилы поднять.

— А маленький такой мужичок в вами не пил?

Жуков не сразу понял вопрос Костенко, потом вспомнил заключение экспертизы о размере обуви («убитый носил тридцать девятый — сороковой размер»), снова подивился тренированности полковника: как большинство практиков, работающих далеко от центра, он считал столичных теоретиками.

Дерябин как-то по-особому глянул на Костенко и спросил:

— А чего это вас маленькие интересуют?

— Театр лилипутов хочу открыть, — рассердился Костенко. — Вы отвечайте, когда спрашивают, Дерябин.

— Так ведь это моя добрая воля, — ответил тот, — отвечать вам или нет. Сейчас время другое, мы сейчас под законом живем.

Костенко усмехнулся, посмотрел на Жукова.

— Вот поди разберись, — сказал он и по тому, как нахмурился Жуков, понял, что майор тоже вспомнил глухую старуху Потанову, сетовавшую на «нынешние порядки».

Дерябин достал из кармана «Герцеговину Флор», неторопливо раскурил длинную папиросу, глубоко затянулся и ответил:

— Помнится, маленький какой-то был.

— Почему запомнили? — поинтересовался Костенко. — Из блатных? Поделец?

— И не блатной, и не поделец, но тоже свое сидел — шофер, сшиб кого-то, получил срок.

— Фамилию не помните?

— Имени даже не помню, начальник, откуда ж фамилию-то?

— Примет никаких особых не было? — спросил Жуков. — Наколки, например?

— Наколка была, — ответил Дерябин, подумав. — Только не помню какая.

— На правой руке? — спросил Костенко.

— Нет. На левой вроде бы…

— Якорь? — подстраиваясь под Костенко, спросил Жуков.

— Только не якорь, — ответил Дерябин. — Буквы скорее, а какие — не упомню я, говорю ж, бусой был до остекленения…

— А о чем говорили? — спросил Костенко. — Может, он какое имя называл? Улетал из Магадана? К кому? Куда? Или прилетел?

— Имя он называл, — сказал Дерябин, — он Дину какую-то называл, это помню. «Не женщина, — говорит, — а бульдозер. Для тела подходит, душу не трогает». Маленькие все здоровенных любят, к надежности тянутся… Это мне карлицу подавай, а как какой низкорослый — тот норовит к громадине приладиться.

«Москва. УГРО МВД СССР, майору Тадаве.

Срочно установите, не обращалась ли в отделения милиции по стране женщина по имени Дина, отчество и фамилия неизвестны, однако могут начинаться с букв «С» и «К», в связи с розыском пропавшего без вести мужчины в период с октября по апрель?

Костенко».

«Магадан. УГРО ГУВД СССР.

Прошу установить, не обращалась ли в отделение милиции края женщина по имени Дина в связи с розыском пропавшего без вести мужчины. Ответ радировать в Сольгинку.

Жуков».

Ответы пришли к вечеру — в обоих случаях отрицательные.