47-й самурай - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Хантер cтр.№ 99

Однако хотя мозг говорил Кондо, что все это неминуемо произойдет, случилось нечто иное. Вместо этого он ощутил неожиданную дрожь лезвия, успевшего лишь чуть-чуть погрузиться в бедро и тут же застывшего. Рукоять едва не вырвалась у него из рук, и он с трудом успел ее удержать, почему-то вспомнив одно древнее изречение. Кто это сказал? Где, когда? Почему оно так знакомо?

«Сталь режет плоть, сталь режет кость, сталь не режет сталь».

Опомнившись, Кондо попытался отступить назад. Но не успел.

Это был миги кириаге, удар слева направо вверх, подобный движению косы, лучший прием Свэггера, отточенный до совершенства на пустынных холмах Айдахо под немилосердным палящим солнцем. Со своей стороны, злобный старик Мурамаса также сделал все, что мог. Его лезвие жаждало крови, поднимаясь прямо от бедра, через крупные и мелкие сосуды, через влажные органы и ткани, открывая целый анатомический урок человеческих внутренностей, чтобы они смогли исторгнуть свое черное содержимое на снег. Это был далеко не лучший удар Свэггера, ибо ему не хватило силы и лезвие остановилось на полпути, не дойдя до позвоночника и уж тем более не поднявшись до легких, чтобы лишить тело кислорода и нарушить биомеханику внутреннего строения тела. Однако даже Досю признал бы его достаточным.

Боб выдернул меч и, увидев далекое так, словно оно было вблизи, а близкое так, словно оно было вдалеке, довольно изящно перешел в следующую наиболее подходящую стойку, касуми («туман»): меч горизонтально над плечами, удерживаемый вывернутыми запястьями.

— Похоже, тебе все-таки стало страшно? — спросил Боб.

Ему показалось, он увидел мелькнувший страх на искаженном лице Кондо: «Я смертный, сейчас я умру, мое время истекло, почему, почему, почему?»

Касуми Боба словно по волшебству сама собой выплеснулась в цуки, не слишком прицельный, но все же достаточно хороший: острие вонзилось Кондо в горло, рассекло гортань и шейную артерию, наполовину перерубило позвоночник и на долю секунды удержало его от падения.

Боб освободил меч, и Кондо повалился на землю, извергая из страшных ран огненно-красную жидкость. Его лицо стало отрешенным, взгляд устремился в пустоту, рот обмяк. Упав, он поднял облачко розоватого снега.

Отступив от поверженного противника, Свэггер пощупал свое бедро, где сталь, вставленная в человеческую плоть тридцать лет назад благодаря русскому снайперу во Вьетнаме, остановила блестящий удар Кондо. Это был единственный козырь Свэггера, и он поступил мудро, разыграв его в последнюю очередь. Разрез был аккуратный, но неглубокий; из него, пульсируя, вытекала черная жидкость, однако бурного гейзера не было, из чего следовало, что ни одна крупная артерия не задета и ему не грозит смерть от потери крови. Боб быстро приложил к ране тампон, закрывая ее тканью, пропитанной составом, способствующим свертыванию крови. Он понимал, что без швов все равно не обойтись и их надо наложить в течение часа, если у него до тех пор хватит сил. Достав второй тампон, Боб прижал его к кровоточащей резаной ране на левом плече.

Господи, как же больно!

Отойдя назад, он отыскал ножны и застыл на мгновение.

«Сделай все, как полагается, — подумал он, — Поблагодари этот долбаный меч».

Чувствуя себя довольно глупо, Боб взял меч горизонтально перед собой, поклонился, благодаря маленького японского божка, заключенного в стали, и как можно старательнее произнес: «Домо аригато». [36] Затем, поскольку на полированном лезвии темнело пятно, он резко дернул им вправо, оставляя на снегу узор красных брызг, — цибури, профессиональное движение, запечатленное во всех фильмах.

А теперь ното — завершение: Боб убрал меч в ножны, как того требовали правила, отводя тусклую поверхность лезвия через направляющие пальцы левой руки, одновременно сжимая сайя до тех пор, пока не дошел до самого кончика, после чего аккуратно вставил кончик в отверстие ножен и натянул на лезвие деревянную оболочку, скрывающую и оберегающую его. И все это движение завершилось мягким стуком эфеса, наткнувшегося на дерево.

Его часы показывали 5.39 по токийскому времени. Развернувшись, Боб посмотрел на труп человека, которого только что убил. Кондо лежал в розовом шербете крови, смешанной со снегом. Кровь больше не хлестала, а струилась. Поднявшееся солнце пробивало напалмовыми лентами низкие тучи. Откуда-то налетел ветер и принес облако снега, закружившегося белым вихрем над островком. Из глубины пруда к поверхности поднялся жирный золотой карп и, икнув, оставил после себя расходящиеся круги.

Свэггер снова посмотрел на труп. Конечно, можно было бы отрубить голову, как он и обещал. Однако если честно… какой в этом смысл?

Она приехала в американское посольство ровно в 8.45, потому что в наши дни для прохода через службу безопасности требуется добрых пятнадцать минут. На ней был новой брючный костюм, купленный недавно в дорогом магазине, ладно скроенный, из серой шерсти в мелкую полоску, белая шелковая блузка, жемчужное ожерелье, туфли с круглыми носами на платформе и очки в оправе от Армани. Волосы были забраны назад в строгий хвостик, губы подведены помадой «Ревлон», на ресницах тушь «Ив Сен-Лоран». Она тщательно почистила зубы и пять раз прополоскала рот, избавляясь от перегара виски.

Она вошла в его приемную ровно в девять утра, а он, разумеется, заставил ее подождать десять минут — своеобразное унижение, первое из тех, которые ее ждали, если, конечно, ей удастся пережить ближайшие несколько минут, — и лишь затем пригласил войти.

— Сьюзен, как это мило, что ты присоединилась к нам.

— Дуг, я страшно сожалею, но…

Дуг окончил военно-морскую академию в Аннаполисе, и, хотя ему так и не пришлось послужить на боевых кораблях, его кабинет был заполнен всяким морским вздором вроде бронзовых секстанов, карт и моделей парусников. В посольстве кабинет называли «капитанским мостиком», но никогда — в присутствии Дуга. Он был из тех, кто требует, чтобы результаты были готовы еще вчера, а затем забывает спросить о них завтра.

— Садись, садись.

Сьюзен уселась напротив. Перед ней был грузный мужчина с крупной головой и красным лицом, на десять лет старше ее, из старинной семьи, представители которой вот уже три поколения работали в ЦРУ. Его седеющие волосы были коротко острижены, и на работе он неизменно носил строгий костюм. В целом Дуг представлял собой старательно выполненную имитацию того человека, каким Боб Ли Свэггер являлся естественным образом, без долгой работы над собой.

— Послушай, я не должен учить азам такого профессионала, как ты: черт побери, я должен иметь возможность связываться с тобой двадцать четыре часа в сутки. Именно для этой цели у нас есть сотовые телефоны, пейджеры и все остальное. Но если ты будешь выключать эти чертовы штуковины, у нас ничего не получится!

— Я ничего не выключала. Я просто не могла ответить, потому что находилась в очень щекотливом положении.