— Господин Эрл, им плевать на негритянку. Они не станут ничего выяснять. Им все равно.
Эрл промолчал. Замечание миссис Паркер было верно, но только в отношении шерифа Блу-Ай.
— Видите ли, мэм, поскольку преступление совершено за чертой города, расследованием придется заняться полиции штата. А уж я со своей стороны постараюсь, чтобы преступник был найден. Мы поймаем его, кто бы он ни был, ясно? Клянусь, пока я хожу по земле, мы распутаем это дело.
— О Господи, — повторила женщина, поднося к заплаканному лицу платок из тонкой дорогой материи.
— Миссис Паркер, я знаю, вам тяжело сейчас, но мне надо задать вам два-три вопроса, чтобы начать расследование. Пожалуйста, сосредоточьтесь. Постарайтесь отвечать полнее. Тем самым вы поможете вашей дочери.
Женщина молча кивнула.
— Вам знакомы инициалы «РДФ!»
— Нет, сэр.
— Скажите точно, в котором часу девочка ушла из дому и куда направилась?
— Она ушла во вторник вечером. Четыре дня назад. Пошла в церковь на собрание. А назад не вернулась.
— Вы точно знаете, что она была в церкви?
— Священник сказал, что была.
— Что это было за собрание?
Женщина посмотрела на Суэггера, и тот сразу догадался, что коснулся чего-то существенного, — у него был нюх на такие вещи.
— Обычное собрание, господин Эрл. Собрание прихожан. Во славу Господа.
Суэггер пометил в своем блокноте: «Что за собрание? Кто на нем присутствовал?»
— Потом она ушла, так?
— Да, сэр. Она направилась домой.
Эрл окинул взглядом улицу. Церковь находилась за два дома. Боже, да ее подобрали прямо здесь!
— Господин Эрл, где сейчас моя дочка? Ее уже увезли оттуда, да?
— Нет, мэм. Боюсь, она все еще там. Мы ждем следственную группу из Форт-Смита. Сегодня совершено еще одно преступление. Ограбление. Есть убитые. Говорят, стрелял один мерзавец из этих мест.
— Боже мой, Боже мой, — бормотала женщина.
Эрл собрался было спросить миссис Паркер о друзьях ее дочери, но в это время к дому подъехал старенький автомобиль священника Хейрстона.
— О сестра Люсиль, — запричитал он. — О Боже, помоги нам. Помоги нам, Иисус.
Священник подбежал к миссис Паркер. За ним спешили четверо или пятеро полногрудых негритянок с грустными лицами. Они окружили несчастную мать и все вместе зарыдали. Эрл отступил в сторону.
* * *
Эрл в тоске ехал по шоссе №88, ведшему в западном направлении к Нанли, где на холмах зеленели пастбища. Его путь пролегал мимо летней резиденции босса Гарри Этериджа, горы Ритрит и двух каменных столбов, на которых висели кованые железные ворота — свидетельство высокого общественного положения босса Гарри, неоднократно избиравшегося в Конгресс США. Дорога петляла, карабкаясь вверх по склону к дому Этериджа на противоположной стороне горы. Все было спокойно. За забором — никаких признаков жизни. Очевидно, босс Гарри вернулся в Вашингтон или, возможно, проводил время в Форт-Смите, где у него был особняк.
Эрл включил радио: в эфире звучали только сигналы вызова с дорожных блокпостов. Новостей не было. Джимми и Буб не объявлялись.
— Первый, — наконец произнес Эрл, — на связи четырнадцатый. Я нахожусь в квадрате сто семьдесят шесть, направляюсь к дому Пая в восточной части Полк-Каунти.
— Вас понял, четырнадцатый.
— Что-нибудь слышно о том, когда следственная группа прибудет в квадрат сто тридцать девять, на шоссе номер семьдесят один?
— Кажется, они закончили работу в Форт-Смите. Примерно в шесть появятся в квадрате сто семьдесят семь. Они, похоже, подустали. Тяжелый день.
— Это верно. Первый, если схватите Джимми, сообщите мне. Хочу вернуться в свой сто тридцать девятый.
— Хорошо, Эрл. Желаю удачи.
— Вас понял. Конец связи.
Нанли называлось местечко с несколькими складами и лесопилкой Майка Логана, расположенной в стороне от дороги. Чуть дальше находилось поместье Лонгэкров. Эрл свернул налево, миновал большое здание и поехал по грязной дороге через пастбища, где нагуливало вес самое крупное во всем Западном Арканзасе стадо мясных коров. Коттедж, выстроенный миссис Лонгэкр для сына и невестки (они погибли в автокатастрофе в Новом Орлеане, так и не успев въехать в свой новый дом), представлял собой причудливо пышное сооружение — воплощение представлений матери о жилище, достойном любимого сына и его жены. Сын должен был унаследовать всю фамильную собственность, но этому не суждено было случиться.
Перед коттеджем Эрл заметил машину шерифа и «кадиллак» хозяйки.
— Здорово, Эрл.
— Привет, Бадди. Ты вроде как не на своей территории?
— Шериф решил, что неплохо бы понаблюдать за домом, на тот случай, если Джимми сюда рванет. Пусть только появится, уж я его встречу. — Бадди показал большим пальцем на заднее сиденье. Эрл разглядел через стекло автомат Томпсона, подобный тому, с которым он воевал. Правда, эта модель была выпущена не для вооруженных сил: она имела диск на пятьдесят патронов и вертикальную ручку, укрепленную под ребристым стволом с наддульником, — совсем как у Аль Капоне.
— Ты порой меня удивляешь, Бадди, — сказал Эрл. — Если уж Джимми прорвется через пятьдесят постов, расставленных на участке в семьдесят миль, то ты, я уверен, для него не помеха. Так что спрячь свою игрушку в багажник, пока не подстрелил кого не следует.
— Черт побери, Эрл, с тех пор как тебя наградили медалью, будь она проклята, ты совсем зазнался, всеми помыкаешь, распоряжаешься, как командир.
Эрл никогда не кичился своей наградой, и если кто-нибудь всуе упоминал о ней, его это раздражало и бесило. И сейчас в нем вспыхнул гнев, но он сдержался.
— Я достаточно поработал оружием на войне, — заговорил он властно, — и знаю, что с ним надо уметь обращаться. В неумелых руках оно пуляет куда попало. А мне не хотелось бы, чтобы ты прихлопнул кого-нибудь зазря. Да и ты этого не хочешь. Так что спрячь автомат в багажник и двигай отсюда. Если шериф Джекс спросит, почему уехал, скажешь, что я приказал.
Бадди с недовольным видом подчинился.
Эрл поднялся на крыльцо и постучал.
Дверь открыла сама Конни.
— Эрл, слава тебе, Господи!
— Здравствуйте, мисс Конни, — поприветствовал хозяйку Суэггер.
Конни Лонгэкр была родом из Балтимора. С Рэнсом Лонгэкром она познакомилась где-то там же, на востоке, вышла за него замуж и приехала в Полк-Каунти, который и стал ей родным домом, а она сама — хозяйкой крупнейшего в округе стада рогатого скота. Поместье Лонгэкров слыло самым красивым во всем Полк-Каунти, и Конни с Рэнсом жили здесь, как магараджи, пока босс Гарри не купил всю землю на горе, а это случилось несколько лет назад. Конни Лонгэкр смерть преследовала по пятам, словно навязчивая черная собачонка. Рэнс умер в сорок восемь, а год назад погибли ее единственный сын Стивен (ему было всего двадцать четыре) и его жена, ожидавшая ребенка. На долю Конни выпало немало горя, но она в свои пятьдесят с лишним по-прежнему поражала красотой, присущей женщинам из восточных штатов.