Сезон охоты на людей - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Хантер cтр.№ 47

Как уйти от судьбы?

Никак. Если уж карта выпала, то, ей-богу, она выпала, и отец знал это, и смело смотрел в лицо судьбе, как это подобает мужчине, и плевал на всех черных котов, пока судьба наконец не повернулась к нему задом и не прикончила его в кукурузном поле возле границы округа Полк.

Никуда от судьбы не уйдешь. Боб прибавил шагу, уходя все дальше в туман. Удивительно, но этот туман цеплялся за одежду, словно влажная шерсть; Бобу никогда еще не приходилось видеть что-либо подобное, а ведь он в 'Наме уже третий раз.

Как и всегда, он почувствовал, что в нем пробуждается страх. Некоторые дураки заявляли, что он вовсе не знает страха, такой он герой, но это доказывало лишь то, что они очень мало знали. Страх был похож на большой кусок холодного сала в желудке, твердый, сырой и скользкий, и это ощущение было отлично знакомо Суэггеру: он испытывал его каждый раз. Его нельзя отогнать, на него нельзя не обратить внимания, и любой, кто говорит, что это возможно, просто дурак и еще хуже, чем дурак. «Валяй, бойся, – приказал он себе. – Все может быть». Но была одна вещь, которая пугала его больше всего, и это была на самом деле вовсе не смерть, это была мысль о том, что он не сможет выполнить свою работу. Вот чего он боялся в самой глубине сердца. Он сделает свое дело, Бог свидетель, он справится.

Деревья. Он скользил сквозь их лес от ствола к стволу, его глаза неустанно изучали окружающее, а мысли сравнивали, оценивали, анализировали возможности. Какое здесь укрытие? А путь отхода? Не попадает ли его дальнейший путь на линию огня? А хорошая ли здесь зона обстрела? Проклятый туман, сможет ли он вообще разглядеть их? Удастся ли разглядеть знаки различия при стрельбе издалека? Искать укрытие или ограничиться маскировкой? Где же солнце? А-а, ладно, это неважно.

Заморосил мелкий редкий холодный дождик. Как это повлияет на траекторию? А какой ветер, влажность? Сильно ли отсырела ложа винтовки? А что, если она разбухла и сейчас какой-нибудь маленький, невидимый глазом изгиб тайно ото всех трется о ствол, смещая к чертям точку попадания? А вдруг прицел разгерметизировался и представляет собой никчемную трубу с парой запотевших стекол, не оставляя ему никаких надежд?

И еще одно немаловажное дело: далеко ли от него вьетнамцы? Не услышали ли они его шаги? Может быть, они сейчас посмеиваются про себя и ждут, когда же он наконец подойдет поближе? Может быть, они уже прицеливаются на звук, пока он гадает о своих возможностях? Боб постарался изгнать из мыслей страх, как он уже изгнал свое собственное прошлое и будущее, и сосредоточиться на чисто практических соображениях о том, как он будет использовать свои навыки, как побыстрее перезарядить ружье, если до этого дойдет, ведь у «ремингтонов» не используются обоймы и поэтому патроны М-118 приходится закладывать по одному. Стоит ли ему выставить две имеющиеся у него клейморовские мины, чтобы хоть немного подстраховать себя с флангов? Нет, подумал он, времени на это, пожалуй, не хватит.

«Помоги мне», – взмолился он к Богу, в существовании которого не был уверен; может быть, на небе, за облаками, просто сидит какой-нибудь старый стрелок, который ничего не делает, а только смотрит, как плохие парни, вроде него самого, делают безнадежную работу для людей, которые даже не знают их имен.

Боб остановился. Он находился среди деревьев, это было хорошее укрытие и хороший туман, в котором можно было отступить к вершине пригорка, а оттуда перейти в любом другом направлении. Глазом профессионала он видел, что это именно то, что ему требовалось: ключевая позиция, цели на открытом месте, туман, скрывающий его местонахождение, большое количество боеприпасов. Нечасто удается подобраться к солдатам СВА – северовьетнамской армии, когда они находятся на виду.

«Если и может быть подходящее место, то, клянусь богом, это оно и есть», – думал он, устраиваясь за поваленным деревом, буквально просачиваясь в кусты, чтобы найти удобное положение. Он сумел лечь наземь и хотя и не смог вытянуть, как полагается, одну ногу – очень уж мешал какой-то камень или пень, но все же приник почти всем телом к земле. Предплечье левой руки, охваченное ремнем винтовки, без напряжения опиралось на бревно, ложа уверенно лежала на ладони, приклад плотно прижимался к плечу. Правая рука обхватила шейку приклада; палец пока что не прикасался к спусковому крючку. Дыши ровно, приказал он себе, постарайся полностью успокоиться. Очередной рабочий день в офисе. Он устроился так что можно совершенно не волноваться из-за бликов от объектива прицела. Окружающие деревья должны были приглушить и рассеять звук выстрелов. Во всяком случае, в первые минуты никто не сможет определить, откуда ведется стрельба.

Он пошевелил головой, находя необходимое расстояние – восемь сантиметров – от глаза до окуляра. Ничего. Все равно что смотреть в чашку со сливками. Клубящаяся белизна, темные контуры двух или трех низкорослых деревьев, нет даже намека на холмы по другую сторону долины; небольшое понижение рельефа казалось головокружительной бездной. Не было видно ни одного предмета, по которому можно было бы прикинуть расстояние.

Боб посмотрел на часы: 7.00. Они должны были вот-вот появиться; конечно, из-за тумана они идут не очень быстро, но спокойно и уверенно, так как знают, что непогода их защищает и уже через считанные часы они смогут завладеть «Аризоной».

Ну, идите, ублюдки.

Чего вы ждете?

И тут он увидел первого. По его телу пробежала нервная дрожь, которую испытывает каждый охотник после долгой засидки, наступил тот волшебный момент, когда впервые возникает связь между охотником и его жертвой, связь, хрупкая, как фарфоровая лошадка. Кровь забурлила в жилах: извечная лихорадка самца-добытчика. Ее не может не испытывать ни один охотник, когда видит животное, которое собирается убить и съесть; эта лихорадка стара, как мир.

«Я не стану есть вас, – думал он, – но, клянусь Богом, я буду убивать вас».

А из тумана возникали все новые и новые солдаты. Господи... Впереди тонкая цепочка саперов в матерчатых шляпах, утыканных ветками со свежими листьями, винтовки наперевес, глаза шарят по сторонам дороги – полная боевая готовность. Следом плотной колонной пехотный взвод, тоже готовый в любой момент вступить в бой; солдаты в фуражках и плетеных шляпах, с нагрудной амуницией, в зеленых чехословацких ботинках «батя», с автоматами АК-56 и без всяких других отличительных признаков. Командиры взвода идут впереди, следом за ними, сбившись в тесную кучку, поспешает группа управления; знаки различия на грязном обмундировании не разглядеть.

Такого вы никогда не видали. Северовьетнамский пехотный батальон идет вперед быстрым шагом, почти бегом, минуя ключевую местность, идет в сомкнутом строю, не растягиваясь на четыре тысячи метров, не бросаясь на землю, чтобы поспешно выкопать окопы, в которых можно будет отсидеться до темноты. Пилоты никогда такого не видели, фотографы никогда этого не снимали. СВА, черт бы побрал их холодные профессиональные души, достаточно быстры, достаточно ловки, достаточно дисциплинированны и умны для того, чтобы так передвигаться. Они передвигались по ночам, маленькими отрядами, которые потом собирались вместе, они передвигались по туннелям или свободным от бомбежек территориям Камбоджи или Лаоса, всегда очень осторожно, ничем не рискуя, зная наверняка, что чем дольше они будут пускать кровь американскому зверю, тем лучше будут становиться их шансы. Возможно, такого зрелища еще не видел ни один американец.