Сезон охоты на людей - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Хантер cтр.№ 105

Боб стоял на огневой позиции стрелка. Это был ровный участок земли посреди россыпи мелких камней, и находился он не далее чем в двухстах метрах от того места, где в момент своей гибели находился Дэйд, и примерно метрах в двухстах восьмидесяти от места падения Джулии. Будь у Боба дальномер, он смог бы определить расстояние совершенно точно, но такие штуки – теперь они были лазерными и намного более компактными, чем «Барр и Страуд», который когда-то у него был, – стоили целое состояние и имелись только у богатых охотников, агентов особого назначения, да и то самых выдающихся, да в снайперских командах. Впрочем, это не имело значения: нетрудно было довольно точно прикинуть расстояние, потому что размеры человеческого тела хорошо известны и колеблются в небольших пределах. Зная кратность своего прицела – а этот парень, скорее всего, ее знал, – можно почти точно определить расстояние до цели, исходя из того, какая часть тела помещается в оптике. Такой способ безошибочно действовал на расстоянии до трехсот метров, а дальше положение в корне менялось: имея дело с большими расстояниями, вы вступали в иную вселенную.

"Почему же ты промазал по ней? – снова и снова спрашивал Боб, обращаясь к неведомому врагу. – Она убегает, она сидит на коне, угол почти прямой. Единственный ответ: ты никудышный стрелок. Ты безмозглый болван. Ты из тех мерзавцев, которые прочли слишком много книг и мечтают о встряске, которую можно получить, глядя в прицел в тот миг, когда из дула ружья вылетает пуля и ты видишь, как кто-то падает замертво. И поэтому ты приканчиваешь старика, а потом целишься в мчащуюся на лошади женщину, ее мотает вверх и вниз в такт движениям лошади, и для тебя этот выстрел оказывается чересчур трудным. Ты неправильно определяешь угол, ты неправильно рассчитываешь расстояние, ты, парень, просто взялся не за свое дело.

Ладно. Ты стреляешь, ты сваливаешь ее с ног. Там много пыли, но потом она появляется из пыли и бежит к обрыву. Она хочет, чтобы ты стрелял в нее, и ты на самом деле сосредоточиваешься на ней, а не на девочке. Ведь у тебя же просто-таки прорва времени. Нет никакого быстрого движения, нет качаний вверх и вниз, как было на лошади; это на самом деле совершенно элементарный выстрел. Но ты мажешь снова, и на этот раз полностью. Нет, не такой уж ты молодец, как воображаешь". Это вписывалось в картину. Какой-то извращенец, слишком много думающий об оружии и не имеющий никакой другой жизни, никакой семьи, никаких нормальных связей с миром. Это была оборотная сторона Второй поправки к конституции, согласно которой «право народа хранить и носить оружие не должно ограничиваться», и вот результат: некоторые люди не могут сказать «нет» богоподобной мощи оружия.

Но как двигаться дальше, когда не видишь никаких путей?

Явное противоречие: этот ублюдок недостаточно хорош для того, чтобы выполнить элементарный выстрел, но достаточно хорош, чтобы убраться отсюда, не совершив никаких глупых ошибок наподобие отпечатка подошвы в пыли, который хоть ненамного сузил бы зону поиска. И все же он оставляет две гильзы и термос. Однако ни на одном из трех предметов нет ни единого отпечатка. Как это могло получиться? Профессионал он или нет? Или же, просто удачливый любитель?

Боб посмотрел на следы от сошки. Они были все такими же безупречно четкими; полицейские умудрились совершенно не повредить их, когда делали слепки. Им предстояло сохраниться до дождя, а затем исчезнуть навсегда. Они ничего не говорили ему: сошка, большое дело. Харрисовскую сошку можно купить в любом оружейном магазине Америки. Ее использовали и хлыщи, корчившие из себя охотников, и полицейские снайперы. Некоторые использовали ее, когда нужно было стрелять на большое расстояние или же усиленным патроном, однако так поступали немногие. Дело в том, что положение сошки изменялось особым регулировочным винтом, фиксирующим угол поворота шарнира. А это значит, что при многократной стрельбе винт мог сместиться, что сбило бы прицел куда скорее, чем при использовании старого доброго мешка с песком. Пользовались сошкой и отдельные охотники, но это бывало очень редко: в полевой обстановке нечасто удавалось расположиться для стрельбы лежа, так что дополнительная тяжесть себя не оправдывала. А были и такие, кто использовал сошки, так как считал, что с таким снаряжением будет выглядеть круче. Может быть, наш парень из таких?

Боб смотрел на отпечатки опор, пытаясь извлечь из этих двух четко очерченных углублений хоть какую-нибудь информацию. И не видел никакого смысла. Ровно никакого.

Но размышления по поводу сошки направили его мысли в другом направлении. Что он все-таки видит, спросил себя Боб, и что вообще можно увидеть отсюда, с этого места?

Поэтому он пригнулся и лег точно так же, как, судя по отпечаткам в пыли, должен был лежать стрелок. Да, отсюда был хороший, прямой вид на то место, где находился Дэйд, ну а выстрел – винтовка находится на упоре, солнце прямо за спиной, почти полное безветрие, как это было тем ранним утром, – это всего лишь вопрос сосредоточенности внимания на перекрестье в окуляре, доверия своему оружию, нажатия на спусковой крючок... и затем мгновенная смерть жертвы. Потом передергиваешь затвор и через считанные секунды точно так же разбираешься с женщиной.

Теперь Боб понимал, что Джулия оказалась самой настоящей героиней. Девятьсот девяносто девять неопытных людей из тысячи просто замерли бы на месте. Снайпер досылает патрон, перемещает прицел на какой-нибудь градус или сколько там, и вторая жертва ложится рядом с первой. Но, благослови Бог ее чудесную душу, она повела себя единственным разумным способом. Как только Дэйд упал, она вместе с Ники кинулась наутек. Ему пришлось вести прицеп вслед за нею.

Тут Боб задумался. А что, если место, в котором она находилась, когда была ранена, не входило в радиус обстрела с этой точки? Что, если на линии огня существует какое-нибудь препятствие? Но нет, ничего подобного не было. Простой поворот по дуге порядка сорока градусов ничего сверхъестественного, просто ведешь ее в прицеле даешь маленькое упреждение и нажимаешь на спуск.

Почему же он промахнулся?

Бобу показалось, что он нашел разгадку.

Вероятно, стрелок перестал перемещать винтовку, когда нажал на спуск. Вот почему он попал в стороне от позвоночника: он целился именно туда, но в момент выстрела остановил винтовку, и пуля, вылетев на десятую долю секунды позже, чем нужно, угодила в ключицу.

В этом был кое-какой смысл, хотя обычно когда целишься в птицу или, допустим, в глиняную тарелочку из дробовика и останавливаешь движение мушки, то попадаешь прямо в белый свет, а не на несколько сантиметров дальше, чем рассчитывал. Хотя, возможно, птицы летают быстрее. С другой стороны, расстояние было намного больше, чем при охоте на птиц или же стрельбе по тарелочкам. С третьей стороны, скорость винтовочной пули намного больше.

Здесь было чересчур много переменных, будь они прокляты.

Боб сел.

Нужно чертовски хорошо разбираться в этом деле, думал он. Нужен настоящий талант для того, чтобы понять суть и смысл двух– или трехсекундного интервала, когда в игру вступают ружья.

Во всех его чертовых рассуждениях, если говорить серьезно, не было ни крохи хоть какого-то чертового смысла, и он понятия не имел, как этот смысл вычислить, а тут еще и голова у него разболелась, и собирался дождь, который мог навсегда уничтожить вещественное доказательство, и Юниор снова заржал, соскучившись.