Калейдоскоп жизни - читать онлайн книгу. Автор: Всеволод Овчинников cтр.№ 59

Храм был построен в VIII–IX веках. Он стал прототипом знаменитого камбоджийского Ангкорвата. Полтора столетия он считался духовным центром Явы, но потом из-за упадка буддизма был оставлен людьми. Вулканический пепел засыпал террасы. Джунгли обступили Боробудур и поглотили его.

Он был вновь открыт лишь в 1814 году. Но после первой реставрации, проведенной в начале XX века, оказался снова под угрозой: почва холма стала постепенно размываться во время тропических ливней, и уступчатая пирамида как бы повисла над пустотой.

Почти десять лет Индонезия при содействии ЮНЕСКО занималась спасением Боробудура. Храм пришлось разобрать и укрепить холм бетоном. Параметры полутора миллионов каменных плит были занесены в память компьютера, чтобы вернуть каждую из них на прежнее место.

Девяносто процентов индонезийцев исповедуют ислам суннитского толка. Индонезия является крупнейшей в мире мусульманской страной. Однако ислам не монополизировал духовную жизнь народа. Под поверхностным слоем сохранились пласты предшествовавших культур. Чувствуется влияние буддизма, индуизма, а также древнего культа природы, который жители Индонезии исповедовали в течение целого тысячелетия.

На индонезийскую культуру оказали большое влияние два произведения индийского эпоса — «Махабхарата» и «Рамаяна». Они внесли такой же вклад в формирование этических и эстетических представлений индонезийцев, как Ветхий завет воздействовал на средневековую Европу.

Рабиндранат Тагор, приехав в Индонезию, сказал: «Я всюду вижу Индию, но я не узнаю ее». Фраза может быть ключом к пониманию страны-архипелага. На протяжении своей истории она многое воспринимала извне. Но многое из этого преображала на свой лад.

Чем дольше вглядываешься в восьмиярусный контур Боробудура, тем больше убеждаешься, что он как бы поэтический образ уступчатых террас по склонам холмов, где на плантациях трудятся крестьяне Явы.

Таиландские гвардейцы в русских мундирах

В дальних странах нас поражает или что-то совершенно неведомое, или что-то неожиданно знакомое. Именно так было со мной в Таиланде.

В этой буддийской стране все отличается изысканной утонченностью — от нарядов и движений танцовщиц до архитектуры пагод. И вот, когда я осматривал палату нефритового Будды и королевский дворец, мое внимание привлекли мундиры гвардейцев и мелодия государственного гимна. В том и другом чувствовалось нечто близкое, родное.

Оказалось, королевская гвардия в Таиланде по сей день носит мундиры российских лейб-гусар, а автором таиландского гимна является русский военный капельмейстер Шуровский. Это отражает примечательную страницу в истории наших отношений. Именно поддержка России в конце XIX века позволила Таиланду избежать колониального ига.

Но расскажу по порядку.

Таиланд — страна, где буддизм объявлен государственной религией. Хочется повторить, что характерная черта таиландской национальной архитектуры — изысканная утонченность, на мой взгляд, противоположная монументальности.

Часто говорят, что таиландская танцовщица напоминает ожившую пагоду. Такое сравнение очень точно: от головного убора в виде башенки до невероятно длинных ногтей, для которых на пальцы надеваются серебряные, изгибающиеся наружу чехольчики. Можно использовать ту же метафору зеркально и сравнить архитектуру с танцовщицей.

Шатровая крыша со вздернутыми вверх концами присуща зодчеству многих азиатских народов. Но в таиландской архитектуре крыши особенно круты, пагоды особенно островерхи, а гребни крыш увенчаны коньками, которые изогнуты, словно ногти на руках танцовщиц. Все это придает зданиям некую устремленность ввысь, я назвал бы ее «буддийской готикой».

Круто сходящиеся вверху линии острого конуса господствуют и во многих постройках королевского дворца. Они, в частности, характерны для палаты нефритового Будды. В архитектурном отношении — это буддийский монастырь, только без жилищ для монахов, поскольку его назначение — быть личной молельной короля. Нефритовый Будда восседает как бы на небесной колеснице, которая увенчивает собой золотую башенку.

Лично сам король облачает нефритового Будду в одежды, соответствующие временам года. Эта высоко ценимая таиландскими буддистами статуя была когда-то спрятана от завоевателей и обнаружена лишь много лет спустя.

Одна из построек королевского дворца в Бангкоке резко выделяется среди других. Под типично таиландской крышей с островерхими башенками с удивлением видишь помпезный фасад, щедро декорированный всеми элементами европейской архитектуры конца XIX века. Несомненное влияние внешнего мира. Но все же каким образом здесь прижились российские мундиры и русский военный марш, ставший таиландским государственным гимном?

Таиланд (до 1939 года он назывался Сиам) был единственным государством в Южной и Юго-Восточной Азии, которому удалось избежать колониального порабощения. Он отстоял свою независимость вопреки натиску сначала Испании, Португалии, Голландии, а затем Англии и Франции. В 1880 годах английские и французские войска вышли к сиамским границам на всем их протяжении. На севере и западе лежала захваченная англичанами Бирма, на востоке — захваченный французами Индокитай. Лондон и Париж уже договорились разделить Сиам надвое по реке Чао-Прая.

В конце XIX века сиамский король Рама Пятый попытался заручиться поддержкой России. Он видел в ней единственную великую державу, не имеющую своекорыстных интересов в Юго-Восточной Азии и способную стать противовесом англо-французскому давлению. В 1897 году Рама Пятый побывал с официальным визитом в Петербурге, затем подписал с Россией договор о дружбе и торговле, послал туда своего младшего сына учиться военному делу.

В 1911 году, после его кончины, для участия в коронации Рамы Шестого в Бангкок на крейсере «Аврора» (том самом, что удостоен вечной стоянки на Неве) в качестве представителя российского императорского дома прибыл великий князь Борис. Его встречал брат наследника принц Чакрабон, безукоризненно владевший русским языком. А его супруга, приветствовавшая гостей из Петербурга в сиамском национальном костюме, тем более не нуждалась в переводчике. Это была Екатерина Ивановна Десницкая, та самая гимназистка, которую (под фамилией Весницкая) описал Константин Паустовский в повести «Повести о жизни». С ней будущий писатель познакомился в Киеве на катке.

Екатерине Десницкой выпала удивительная судьба. Рано потеряв родителей, она перебралась в Петербург и поступила на курсы сестер милосердия. Там ее и повстречал сиамский принц Чакрабон. После обучения в пажеском корпусе он служил в гвардейском гусарском полку. Принц полюбил девушку. Но тут началась русско-японская война.

Может быть, чтобы проверить чувства друг друга, восемнадцатилетняя Катя добровольно уехала в Маньчжурию, перевязывала раненых в полевом лазарете. Лишь после окончания войны, вернувшись в Петербург с Георгиевским крестом, Екатерина Десницкая приняла предложение принца Чак-рабона. Окончив академию Генерального штаба, он в чине полковника русской армии уехал с женой в Бангкок.

Так в Таиланде утвердились гусарская форма и мелодия русского марша.