Война и мир Ивана Грозного - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тюрин cтр.№ 69

В декабре 1561 г. польско-литовские войска занимают ливонские города Пернау (Пернов), Вейссенштейн (Пайде), Венден (Цесис), Эрмес, Гельмет, Вольмар (Владимирец Ливонский), Триктатен, Шванебург (Гольбин), Мариенгаузен (Влех), Резекне (Режица), Люцин (Лужа), Динабург (Невгин) и Кокенгаузен (Куконос). Литовский отряд, отправленный в Ревель, был отражен шведами.

Противники России предпринимают все необходимые меры по организации полной морской блокады русской территории.

В 1560 г. выходит указ короля Сигизмунда II, запрещавший Данцигу и другим прусским городам, которыми он владеет, участвовать в торговле с новым русским портом Нарвой. Королевские каперы начинают перехватывать суда, идущие в нарвский порт.

26 ноября 1561 г. и германский император Фердинанд своим указом запрещает торговлю немцев с русскими через порт Нарву. Это, конечно, воспринято на ура ганзейскими купцами Риги и Ревеля, потерявшими огромные доходы из-за перехода Нарвы в русские руки.

Шведский король Эрик XIV, после захвата Ревеля, также запрещает торговое сообщение с Нарвой и посылает каперов на перехват судов, идущих в русский порт. Схожий указ издает и датская корона, недавно столь «участливо» организовавшая ливонское перемирие.

Впрочем, дипломатам Ивана Васильевича в начале 1560-х все же удается сыграть на противоречиях врагов и вырвать датское звено из блокадной цепи. Напомню, что Дания играла тогда исключительно важную роль в морских сообщениях, поскольку владела южной Швецией и контролировала балтийские проливы Зунд, Каттегат и Скагеррак, так сказать, со всех сторон.

Согласно договору, заключенному с датским королем Фредериком II в 1562 г., царь Иван Васильевич выговаривает свободный проезд в Копонгов (Копенгаген) и во все города Датского королевства для «гостей наших Царевых и Великого князя и купцов Великого Новгорода и псковичей и всех городов Московской земли, также и немцев моей вотчины Ливонской земли городов».

Торговля должна осуществляться свободно, непосредственно русских с датскими потребителями и купцами, без участия каких-либо посредников («меклиров» и «веркоперов»).

Договором предусматриваются и гарантии свободного проезда купцов через Данию, как русских, направляющихся в Западную Европу, так и иностранных, направляющихся в Русскую землю.

«А которые наши царевы и великого князя купцы и гости, русь, и немцы, поедут из Копонгова в заморские государства с товаром и которые заморских государств пойдут мимо королевства Датского морскими воротами, проливом Зунтом, — тем должно предоставить свободный проезд».

В 1561 и 1562 русские заключают перемирие и со шведским королем Эриком XIV.

Тем временем Польша и Литва, присвоив значительную часть Ливонии, делают ставку на большую войну против Москвы.

В июле 1561 король объявляет о сборе шляхетского ополчения («посполитое рушенье»). В сентябре гетман Н. Радзивилл после пятинедельной осады берет принадлежащую русским крепость Тарваст (Таурус).

Весной 1562 русское войско во главе с И. Шереметевым, И. Воронцовым и татарскими князьями Ибаком и Тохтамышем выходит из Смоленска и отправляется воевать к Орше, Мстиславлю, Дубровне, Копыси и Шклову.

В свою очередь литовские войска ходят на Смоленщину и в псковские волости, разоряют окрестности Велижа.

Кн. Курбский совершает поход на Витебск, а летом на Двину ходят полки кн. П. и С. Серебряных. В Ливонии войска И. Мстиславского и П. Шуйского отбивают у литовцев Тарваст (Таурус) и Верпель (Полчев).

В августе 1562 литовцы нападают на крепость Невель в псковской земле. Воевода Курбский идет на врага из Великих Лук. У него 15 тысяч воинов против 4-х тысячного литовского отряда, однако князь терпит позорное поражение, показывая или неумение, или нежелание воевать. Возможно Курбский уже рассматривает польского короля как своего следующего сюзерена. Если же считать, что Курбский был тогда еще верен Москве, то даже среди аристократов, занимавших командные посты благодяря местничеству, такой военачальник — что-то уникальное.

«А как же вы под городом нашим Невелем с пятнадцатью тысячами человек вы не смогли победить четыре тысячи?» — спрашивает царь в своем письме Курбского. И что интересно, не получает ответа от говорливого князя.

Характерно, что Карамзин просто умалчивает о невельской битве. Поступок, дозволенный для пиарщика, но не для историка. Раз, и нет никакой битвы; а Курбский получается лучшим полководцем земли русской.

Летом 1562 г. крымские татары, заключившие мир с Литвой, разоряют окрестности Мценска, Одоева, Новосиля, Болхова, Белева; это передвигает сроки русского наступления в Ливонии.

Литовское войско в сентябре 1562 г. жжет и пустошит порубежные псковские волости.

Поляки развивают и бурную внешнеполитическую активность по сколачиванию антирусской коалиции. Не сумев вовлечь шведского короля Эрика XIV в действия против России, польский король сближается с герцогом Финляндским Юханом, братом Эрика, и выдает за него свою сестру Екатерину Ягеллон. Польская жена внушает финляндцу симпатии к католичеству, ненависть к России и к собственному брату. Далее Сигизмунд II Август входит в союз с Данией (и она объявляет войну Швеции), а также с Любеком, то есть фактически Ганзейским союзом, и с Померанско-Мекленбургским герцогством, пристегивая их всех к своим антирусским планам. Для усиления позиций в Германии Сигизмунд передает бранденбургским Гогенцоллернам право на наследование в вассальном ему прусском герцогстве. Польская корона в очередной раз способствует взращиванию могучей гогенцоллернской Пруссии, которая впоследствии Польшу и закопает.

Не забыла польская верхушка и о своих «братьях по разуму», московских боярах и князьях.

В 1562 получив «опасную», то есть охранную, грамоту от короля, в Литву уходит князь Д. Вишневецкий, недавний выходец из Литвы, близкий друг А. Адашева, хорошо знакомый со всеми военными планами правительства. Вступив в сношения с поляками, бегут князья братья Черкасские, пытаются бежать князь В. М. Глинский и И. Д. Бельский, при том что ранее давали письменные обещания «не отъезжать». Как сказал сам И. Бельский: «преступил крестное целование и, забыв жалованье государя своего, изменил, с королем Сигизмундом-Августом ссылался, грамоту от него себе опасную взял и хотел бежать от государя своего». Из-за потери трети новосильско-одоевских вотчин (в связи с принятием нового земельного уложения) готовятся уйти в Литву князья литовского происхождения Михаил и Александр Воротынские. В октябре пытается бежать кн. Д. И. Курлятев, смоленский воевода, член бывшей «Избранной рады».

Кстати, ни один из перехваченных беглецов не был казнен, а некоторые, как Бельский, выпросили полное прощение — государь «вины ему отдал». Михаил Воротынский, хоть и попал в ссылку на Белоозеро, но она была такова, что князь и сопровождающие его приставы писали жалобы, когда ему недоставили «двух осетров свежих, двух севрюг свежих, полпуда ягод винных, полпуда изюму, трех ведер слив … ведра романеи, ведра рейнского вина, ведра бастру, 200 лимонов, десяти гривенок перцу, гривенки шафрану, двух гривенок гвоздики, пуда воску, двух труб левашных, пяти лососей свежих». Велено было дослать. [31]