Живописец смерти - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Сантлоуфер cтр.№ 23

— Кто еще, по вашему предположению, мог владеть такой вещью?

— Есть несколько человек, но мне нужно проверить по бумагам. Подобные работы в Нью-Йорке продают еще три-четыре галереи. Естественно, есть такие и в Европе. Не все, правда, достойны уважения. Как вам хорошо известно, Кейт, торговля крадеными картинами приносит большой доход и… — Мерт внезапно замолк, рассматривая разрезанные фрагменты коллажа. — Подождите минутку. — Прищурившись, чуть шмыгая носом-клювом, он нажал на кнопку внутренней связи. — Джоул, мне нужно посмотреть самый свежий перечень краденых произведений искусства. Нет, пожалуй, принесите все перечни за последние шесть месяцев. И пожалуйста, скорее.

— Мерт, что вы надумали? — спросила Кейт, когда Джоул принес нужные бумаги.

— Понимаете, к нам каждый месяц поступает самая свежая информация о похищенных произведениях искусства по всему миру, — проговорил Мерт, перелистывая страницы, пока не нашел то, что искал.

Он шлепнул лист на стол рядом с головоломкой, которую Кейт уже составила примерно на две трети. На листе была большая цветная репродукция «Мадонны с младенцем», а ниже значилось: Италия.XIVв. Сиенская школа живописи.

Яичная темпера по деревянной панели.

Небольшой запрестольный образ, часть церковного алтаря из Ассиано, Италия; похищен примерно 11 марта.

Работу приписывают школе Дуччо [24] , возможно, даже кисти самого мастера. Приблизительная стоимость: от трех до шести миллионов долларов. Всем торговцам произведениями искусства при идентификации следует обратить внимание на перекрестные штрихи, сделанные на подложке из листового золота.

Сначала Кейт внимательно изучила репродукцию, затем не до конца составленную головоломку из элементов коллажа, поднесла к глазам лупу и тут же увидела перекрестные штрихи и на репродукции, и на коллаже.

— Мерт, вы гений! — Она схватила перечень похищенных произведений искусства, засунула листки в конверт вместе с увеличенными фрагментами и самим коллажем. — Мне это понадобится.

Мерт сощурил орлиные глаза.

— Что все это значит, Кейт?

— Вот выясню, — ответила она, — и вам первому расскажу.

Черные костюмы и платья. Все были печальны, как требовала обстановка. Священник, наверняка незнакомый с Биллом Пруиттом, торжественно изрекал пустые декларации по поводу добрых дел усопшего. Когда же он спросил: «Не хочет ли кто-нибудь сказать несколько слов об усопшем? », желающих не оказалось.

Кейт почувствовала искушение выступить — сказать что угодно, — лишь бы нарушить неловкое молчание. Она обвела взглядом публику, собравшуюся в часовне Верхнего Ист-Сайда. Сотрудники Музея современного искусства и фонда «Дорогу талантам», несколько известных политиков-республиканцев и представителей ньюйоркской элиты. На переднем плане директор Музея современного искусства, собирающаяся подать в отставку (возможно, уже подала), рядом хранители музея Скайлер Миллс и Рафаэль Перес с каменными лицами, хотя красная гвоздика в лацкане пиджака Миллса казалась совершенно неуместной. На той стороне прохода Блэр, приятельница Кейт и активная сотрудница фонда, стояла потупившись, округляя глаза при каждом очередном дифирамбе, какой удавалось изобрести священнику.

В основном публика вела себя достойно, хотя некоторые поглядывали на часы, маялись от скуки, а один даже что-то нашептывал по мобильному телефону.

Ричард прийти отказался, не захотел «лицемерить». У других, видимо, подобных проблем не возникло. Даже мать Пруитта, почтенная светская дама, время от времени позевывала в кружевной платочек.

Через двадцать минут группа наконец вышла на жиденькое полуденное солнышко и медленно двинулась по Мэдисон-авеню. Блэр наклонилась к Кейт.

— Дорогая, если я скоропостижно скончаюсь, пожалуйста, говори обо мне что угодно, только не касайся благотворительности.

— Я скажу, что ты была олимпийской чемпионкой по обжорству и хождению по магазинам.

— Стерва. — Блэр рассмеялась. — Послушай, Кейт, ты проверила свою часть готовности к приему?

Кейт перечислила, загибая пальцы:

— Цветочный магазин, фирма, обслуживающая банкеты, пиарщики. Все готово.

— Потрясающе. — Блэр легонько чмокнула Кейт в обе щеки. — Все, я отбываю к Майклу Корсу. Последняя примерка вечернего платья. А кто обслуживает тебя, дорогая?

— О… — Кейт сделала вид, что задумалась. — Полагаю, что Ричард, хотя и недостаточно часто.

Журчащий смех Блэр был слышен до тех пор, пока шофер не закрыл за ней дверцу «БМВ».

— Как это мило с вашей стороны, дорогая, прийти почтить память Билла.

Кейт обернулась. Рядом стояла миссис Пруитт. Ее волосы, похожие налакированный шлем, поблескивали на солнце. Кейт слегка смутилась, потому что пришла сюда исключительно по обязанности.

— Да, — промолвила она, — Билл всегда так… — Мадам ждала, когда Кейт что-нибудь выдавит из себя. — … элегантно одевался. — Ей все же удалось закончить фразу.

Миссис Пруитт кивнула, вздохнула и тронула ее за руку.

— Может быть, зайдете ко мне, дорогая? Чего-нибудь выпьем. Я живу прямо за углом.

Кейт не нашла в себе силы отказаться.

Уинни Армстронг-Пруитт-Экстайн устроилась на тахте в стиле ампир, на которой наверняка и императрица Жозефина чувствовала бы себя вполне уютно. Ее жилище на Парк-авеню, в самом центре Манхэттсна, было обустроено в старом добром стиле, который новым богачам уже неведом. Что касается обивки мебели, то это были в основном парча и вощеный ситец, полы устланы настоящими персидскими коврами, правда, слегка потертыми, в гостиной огромный рояль с большим букетом полевых цветов, на стенах картины, основной сюжет которых… собаки.

Горничная поставила поднос, налив дамам мартини из графина в стиле ар-деко [25] .

— Будем здоровы. — Уинни слегка коснулась своим бокалом бокала Кейт. Ее глаза поблескивали.

Ни тост, ни поведение Уинни не соответствовали обстоятельствам. Эта женщина всегда напоминала Кейт актрису старых времен, которая играла мать Кэри Гранта в фильме Хичкока «На северо-северо-запад» — один из ее самых любимых фильмов, — этакая комбинация девушки из богатой семьи и актрисы из шоу. Как Уинни сподобилась произвести на свет Билла, было абсолютной загадкой.

— Как поживает ваш замечательный муж? — спросила Уинни.

— Прекрасно, только много работает.

Уинни понизила голос до конспиративного шепота:

— Знаете, моя мама всегда говорила: «Самые хорошие мужья — евреи». — Она подмигнула Кейт. — Когда я выходила замуж за Фостера Пруитта, отца Билла, мне казалось, что буду жить с ним вечно, но потом… хм… он неожиданно покинул этот мир, оставив меня… — Уинни подалась к Кейт, — это я вам сообщаю по секрету… в довольно стесненных обстоятельствах. Понимаете, я уже привыкла к определенному образу жизни. Но за мистера Экстайна я вышла не ради денег. Упаси Боже! — Ее рука затрепетала. — Ларри Экстайн был самым потрясающим мужчиной в мире! — Уинни драматически вздохнула. — О… мне его так не хватает. — Ее глаза увлажнились. Она подняла со столика маленький колокольчик и решительно встряхнула. — Еще выпьем?