— И что мы с этим адресом будем делать? Побежим к нему
предупреждать, что…
— Нет, пусть Машкин дядя попытается с ним поговорить. Борис
этот тоже преступник, но все-таки не убийца и, может, еще одумается…
— Как же, дожидайся! Ему миллион евро светит, а тут… Нет,
Аська, это дохлый номер. Убьет его Холщ, как пить дать!
— Но попытаться надо, и потом… Надо во что бы то ни стало
предупредить этого юриста! Он ведь может не знать, какая бомба у него в сейфе.
Даже скорее всего не знает! Значит, мы просто обязаны выяснить, кто этот юрист.
— Но как? Как? Думаешь, мы придем к нему и спросим: дяденька,
а кто ваш адвокат? На вас нам наплевать, а вот дяденьку адвоката жалко! Так,
по-твоему?
— Не знаю, Мотька, я что-то плохо соображаю!
— Ну нет, соображаешь ты просто здорово, вон какую
логическую цепочку выстроила… Вот если бы мы могли проследить за Холщом…
— Если бы да кабы…
— У нас только один выход — Машин дядя. Либо пан, либо
пропал! А вдруг он согласится нам помочь? Вдруг ему тоже охота упечь
Холщевникова?
— Да пойми, проследить-то можно исхитриться, а если он не
сам будет убивать? Если наймет кого-то?
— Нет, Матильда, он же тут, во Франции, чистенький, и ему
никак нельзя ни с кем связываться. Он попытается все сделать сам, я уверена!
— Тогда, Аська, встаем! Время нам нельзя терять!
Тут в комнату заглянула Степанида.
— Проснулись?
— Да! Степка, ты еще Маше не звонила, что не придешь? —
сразу спросила Мотька.
— Нет, еще рано, а что?
— А то, что… Планы меняются. Нам необходимо поговорить с ее
дядей! Мы тут подумали и пришли к выводу, что никто за нами следить не будет.
— Почему? — В голосе Степаниды послышалось некоторое
разочарование.
— Не до нас сейчас Холщевникову.
— Почему?
Мы быстренько все ей объяснили. Она задумалась.
— Может, и так, но все ж таки проверить не мешает!
— Проверим, обязательно проверим. Степка, ты не знаешь,
когда Машина мама на работу уходит?
— Рано, а что?
— Сейчас начало девятого, как думаешь, она уже ушла?
— Наверное.
— А как отчество этого дяди? Не могу же я звать его дядей
Лешей! — заметила я.
— Да почем я знаю! Не интересовалась.
— Ладно! Как-нибудь узнаем.
Я решительно набрала номер Маши. Она почти сразу взяла
трубку.
— Алло!
— Маша, привет, это Ася!
— Привет… А что случилось?
— Маш, дядя твой дома?
— Дома.
— Мне позарез нужно с ним поговорить!
— Зачем?
— Очень, очень нужно! Кстати, как его по имени-отчеству?
— Алексей Алексеевич. Позвать его? Только он, кажется, еще
не встал.
— Маша, пожалуйста, позови его! — взмолилась я.
— Хорошо, попробую.
Прошло, наверное, минут пять, прежде чем в трубке раздался
заспанный мужской голос. По тону чувствовалось, что Алексей Алексеевич удивлен
и недоволен.
— Алексей Алексеевич, с вами говорит Ася Монахова, — начала
я и почувствовала, что сморозила глупость. Тоже мне персона, Ася Монахова.
Говорить, что я внучка Игоря Потоцкого, мне вовсе не хотелось. — Впрочем, это
неважно, — заторопилась я. — Мне необходимо поговорить с вами, и чем скорее,
тем лучше. От этого зависит не одна человеческая жизнь!
— Даже так? И чем могу быть полезен?
— Это не телефонный разговор!
— Час от часу не легче! А главное, при чем тут я?
— Наверное, ни при чем, но вы точно можете нам помочь!
— Нам? Кому это вам?
— Алексей Алексеевич, разрешите мне и моей подруге сейчас
прийти к вам, чтобы мы могли поговорить.
— Хорошо, через час вас устроит?
— Да! Спасибо! — Я положила трубку. — Он согласился!
Мы быстренько позавтракали и ровно через час звонили у двери
Машиной квартиры. Конечно же, Степанида увязалась за нами, по дороге то и дело
проверяя, нет ли «хвоста». «Хвост» мы не обнаружили.
Дверь открыл Машин дядя.
— А, это вы! Проходите, что-то вас многовато для
конфиденциального разговора.
Похоже, он не воспринимает нас всерьез.
Мы заранее договорились, что Степанида побудет с Машей, пока
мы с Мотькой будем обрабатывать Алексея Алексеевича.
Мы вошли в гостиную, а Степанида с Машей за нами не пошли,
укрылись на кухне.
— Ну так что, юные девы, зачем я вам понадобился и кому
грозит опасность?
— Алексей Алексеевич, простите за прямоту, — откашлявшись,
начала я, — но что вас связывает с господином Холщевниковым?
Он удивленно поднял брови:
— Простите за грубость, но какое ваше дело?
— Видите ли, мы… одним словом, мы узнали, что он матерый
преступник, который… которого…
— Его шантажируют! — вставила Мотька.
— А вам что до этого? Вам его жалко?
— Ничуть! Но он не такой человек, чтобы запросто заплатить
деньги шантажисту… Он обязательно попытается его убить!
— Значит, вам жалко шантажиста? — недобро усмехнулся Алексей
Алексеевич.
— Ну, человек все-таки… И потом, кроме шантажиста, может пострадать
еще один человек…
И я выложила ему все, что мы с Мотькой сегодня надумали. В
глазах нашего собеседника появился интерес.
— А что, в логике вам не откажешь… Но что вы хотите от меня?
— Мы должны найти этого Бориса! И, кроме вас, нам никто
помочь не сможет!
— Почему вы решили, что я смогу вам помочь?
— Потому что мы видели вас с ним в ресторане «У Анриетты».
— Вы что же, и за мной следили? Да, кажется, именно так… Я
вас видел в ресторане «Форель-бродяга»! Да-да, именно! Я еще подумал: похоже,
это Машины подружки…
Мы с Матильдой переглянулись.
— Мы пришли туда, чтобы…
— Но как вы про это место узнали?
— Разве это важно? — сказала я, мне не хотелось выдавать
Машу.
— Хорошо, это мы потом выясним. Значит, если я вас правильно
понял, вы хотите, чтобы я предостерег Бориса?