Королевство - читать онлайн книгу. Автор: Аманда Хокинг cтр.№ 42

– Ни о чем. Не обращай внимания. Я смогу убить Орена. Ведь это главное, так?

– Да, но каким образом?

– Не беспокойся об этом. – Я отступила на шаг, другой. – Занимайся искателями. А с Ореном я сама разберусь.

– Венди… – вздохнул Локи.

Но я уже бежала обратно в библиотеку, где меня ждали Дункан и Мэтт. Мэтту я ничего не стала объяснять, он бы только начал отговаривать меня. Предложила ему отдохнуть – последние несколько дней выдались чересчур напряженными, – а поговорить можно и утром. Отдых был необходим и мне. На примере Туве я очень хорошо поняла, что при сильной усталости дар может ослабнуть или даже выйти из-под контроля. А я сейчас так вымотана событиями последних дней, что у меня не будет ни единого шанса против Орена, если не восстановиться как следует.

Долгожданное решение оказалось до того простым, что меня это почти злило. Всем кажется, убить Орена – очень хитрая штука, а это все равно что убить любого другого витра. Я-то думала, должно быть заклинание или что-то еще в том же роде. Нет, всего-то и нужно подобраться к нему. Он не бессмертен, он просто предельно осторожен.

Конечно, Локи прав: подобраться к Орену – легче сказать, чем сделать. Физически Орен все-таки намного сильнее меня, у него быстро заживают раны, и мозг его практически неуязвим для моих способностей. Помню, когда он вломился на свадьбу, я попробовала отшвырнуть его к стене, но смогла только сдуть волосы с его лба. Будет очень, очень трудно справиться с ним. И все же шанс есть.

А для этого нужно, чтобы мои способности достигли максимума. Значит, необходимо отдохнуть. Я чувствовала себя ленивой эгоисткой, собираясь забраться в постель, когда весь остальной дворец кипел, готовясь к войне. Однако выбора не было.

По дороге в свои покои я миновала комнаты, где поселили беженцев из Услинны, и услышала, как в самой большой спальне Вилла проводит собрание. Она страстно призывала отомстить за разрушенный город, за родных и любимых, говорила о том, что сейчас от их решения зависит не только свобода, но и жизнь всех трилле. Вилла – прирожденный оратор. В самой ее манере говорить было что-то подкупающее. Ей невозможно отказать.

Из моей спальни слышался какой-то шорох. Я тихонько приоткрыла дверь и в приглушенном свете настольной лампы увидела Гаррета – он копался в ящике моего ночного столика.

– Гаррет?

– Ваше высочество, простите меня. – Гаррет быстро отступил в сторону. На меня он не смотрел. – Я не хотел рыться в ваших личных вещах. Я искал ожерелье, которое когда-то подарил Элоре. У нее в комнате оно не нашлось, и я подумал, может быть, она его здесь забыла.

– Я помогу вам искать. Как оно выглядит?

– Черный оникс с бриллиантами в серебряной оправе. – Гаррет показал у себя на груди длину ожерелья. – Элора все время его носила, и я подумал, что оно хорошо подойдет для… Я подумал, она хотела бы, чтобы ее в нем похоронили.

– Наверняка хотела бы, – согласилась я.

Гаррет всхлипнул и закрыл ладонями лицо. Я не знала, что делать. Просто стояла и смотрела, как он борется со слезами.

– Простите. Я не должен был показываться вам на глаза в таком состоянии.

– Все в порядке, Гаррет. – Я шагнула к нему, но не знала, как его утешить. – Я понимаю, как много для вас значила моя мать.

– Это правда, – он кивнул, – очень, очень много значила. Элора была сложным человеком, но благородной и справедливой… Всегда считала, что она прежде всего королева и уже потом все остальное.

– Перед смертью Элора сказала мне, что это главная ее ошибка в жизни. Что она жалеет об этом, что в конце концов пришла к мысли, что дорогие ей люди важнее государственных дел.

– Это она о вас. – Гаррет печально улыбнулся. – Она так любила вас, Венди. Дня не проходило, чтобы она не говорила о вас. Еще до вашего возвращения, когда вы были маленькой, она то и дело сидела у себя в кабинете и рисовала вас.

– Элора меня рисовала?

– А вы не знали?

– Нет… она мне никогда не рассказывала.

– Пойдемте, я вам покажу.

Гаррет вышел в коридор, я за ним. Я уже видела комнату в северном крыле, где Элора хранила под замком свои картины и рисунки. Однако там не было ни одного моего детского портрета. Разве что несколько карандашных набросков, но на них мне было не меньше двенадцати лет.

Мы прошли коридор почти до конца. Напротив моей прежней спальни Гаррет остановился и нажал на стену. Сначала я не поняла, что он делает, но внезапно часть стены отъехала в сторону. Потайная дверь!

– Ох, а я и не догадывалась… – пробормотала я озадаченно.

– Когда вы станете королевой, я покажу вам все секреты дворца. – Гаррет придержал дверь, пропуская меня. – И поверьте, что этот – далеко не единственный.

За дверью оказалась небольшая ниша, из которой вверх вела узкая винтовая лестница. Я оглянулась на Гаррета, но он жестом предложил мне подниматься первой.

Рисунки я увидела еще снизу. Мы очутились в комнате с двускатным потолком. Все стены были завешаны рисунками в рамках, аккуратно расположенными на равном расстоянии друг от друга. И на всех рисунках была я.

Мелкие, тщательные штрихи Элориного карандаша делали их почти фотографиями. Здесь можно было увидеть меня в любом возрасте, в любом настроении. На моем дне рождения, совсем маленькой, с кремом от торта на круглых щеках. С разбитой коленкой – года в три, – вместе с Мэгги, помогающей мне приклеить пластырь. После неудачного выступления в танцевальной студии, в балетной пачке, там мне восемь лет. На заднем дворе, на качелях, рядом Мэтт качает меня. А вот я свернулась калачиком в постели и читаю с фонариком – здесь мне двенадцать. Вот меня застал дождь по дороге из школы, и я, пятнадцатилетняя, тащусь домой усталая и мокрая.

– Но как?.. – изумленно спросила я, в волнении разглядывая рисунки. – Как у нее это получалось? Элора же говорила, что не могла выбирать свои видения.

– Да, не могла, – кивнул Гаррет. – Тут не видения по выбору. Просто она собирала всю свою энергию и старалась сфокусироваться на тебе, представить твой образ. Иногда получалось увидеть тебя вживую. Очень энергозатратный способ, но… для нее это того стоило. Иначе она не видела бы, как ты растешь.

– Это требовало много энергии? – Я обернулась к Гаррету, даже не пытаясь скрыть слезы. – Так вот почему Элора столь быстро старела? Вот почему выглядела на пятьдесят, когда мы с ней встретились? И умерла от старости, хотя ей еще не было сорока?

– Не смотри на это таким образом, Венди. Ты ее любимая дочь, ей как воздух было нужно видеть тебя. Знать, что с тобой все в порядке. Поэтому и появлялись рисунки. Элора прекрасно знала, чего это стоит, но, рисуя тебя, она была счастлива.

В этой потайной комнате я впервые по-настоящему поняла, что именно потеряла. У меня была мать, которая любила меня больше собственной жизни. Вот только я об этом не догадывалась. Даже после нашей встречи у меня не было возможности лучше узнать ее – пока не стало слишком поздно. Я разрыдалась. Гаррет ласково обнял меня. Так мы и стояли: я плакала, а он гладил меня по голове.