Мезенцефалон - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Бригадир cтр.№ 2

Костя – здоровый тридцатипятилетний мужик с круглой гладкой мордой. Не дурак. Дурака хозяева «Циклона» не взяли бы. Бывший спортсмен. То ли боксер, то ли борец, уже не помню. Мне он не сказать, чтоб друг, а так – хороший знакомый. Это позволяет мне не напрягаться в общении. Что есть – то есть. Если ты, Костя, в бартерных своих операциях соображаешь хорошо, то не засирай мне мозги, когда говоришь о компьютерах, а покупай то, что я говорю. И сую ему счет из компьютерной фирмы. И такое у него на лице просветление наступает! Иногда он чешет затылок и говорит – а на месяц нельзя оттянуть? В большинстве случаев, конечно, можно, но попробуй, скажи ему так! Где месяц – там и год. В общем, если я прихожу к нему в кабинет – это его не очень радует, ибо опять этот небритый сисадмин будет требовать чего-то, ему одному понятного и дорогого…

Но в этот раз я ничего не прошу, он это чувствует и даже как-то рад. Насколько вообще может быть рад генеральный директор системному администратору.

– Садись, – сказал он, кивая на стул, – кофейку попьем, а то я что-то продрог. Сейчас, – он нажал кнопки на телефоне, – Таня, будь добра, сделай нам как обычно!

У него было прохладно от работающего дурниной кондиционера. Май – поздний, горячий – бушевал на улице, воздух рябил, плясал и колбасился над асфальтом. Там, где над головой не было крыши, а было небо – звенело почти готовое лето. Лето, в которое мне хотелось упасть, как в воду – навзничь.

– Я в отпуск, – сказал я.

– Да, но проблемо! – повеселел еще больше генеральный Костя. – До какого?

– Я в СВОЙ отпуск…

– Блядь! – Костя нервно застучал по столу пальцами. – Ну вот на хуя, скажи ты мне, эта петрушка?!

Я улыбнулся. Не очень, кстати, весело.

– Костя, я тебе еще две недели назад сказал: может быть, забухаю. Ты знаешь, что я бы не стал это делать без предупреждения, я тебе еще два года назад говорил, что бухло – это только вопрос времени, и когда мне будет невмоготу – я уйду. Ты знал – кто я, что я и где я.

– Да знал я… – Костя перестал стучать по столу. – И то, что бухаешь ты не по-людски, и то, что сорвешься рано или поздно, все знал. Все равно – гнусно как-то.

– Ты не переживай. Больше чем надо. Серегу – сам знаешь – я натаскал тоже не по-детски, а сейчас он, чтобы доказать тебе, что он тоже не хуй в стакане, – я покачал головой, – без меня вырастет на глазах. Да и не тебе он будет доказывать, а себе. Это ты для него хуй в стакане и промежуточная стадия. Береги его.

Серега – новый, быстрорастущий, совершенно оторванный от мирской жизни компьютерщик, которого я полгода назад порекомендовал в штат. Он не был нужен ни тогда, ни сейчас. Он будет нужен завтра. Когда уйду я.

– Вернешься? – спросил Костя.

Я помолчал. Солнце било прямо в жалюзи, пронзая плотную ткань вертикальных полос. Полосы вспыхивали золотом. Там, за ними, а еще за стеклами, бесновался май. Асфальт обжигал, наверное, ноги, если пройтись по нему босиком. Или еще не обжигал? Май – не июль, земля еще холодная. Босиком .

– Я тебе нужен? – спросил я.

Костя встал, не отвечая, со своего роскошного кожаного, регулируемого хрен знает в скольки направлениях кресла, и пошел к офисному холодильнику; открыл его, посмотрел тупо внутрь, достал один пузырь – поставил, другой – поставил, потом залез в морозилку и вытянул оттуда ледяную бутылку подарочной «Сибирской», ноль семьдесят пять.

Постучавшись, зашла Таня с кофе на подносике – две чашечки, как обычно, поставила на край стола. Босиком . А солнце ласкает снаружи землю, как в последний раз. Птицы, поди, щебечут. Коты валяются на крышах, как сельди.

– Таня, это… Совещание у меня.

– Вам, Константин Григорьевич, что-нибудь еще к совещанию? – спросила умная Таня, увидев в руке у босса ледяной пузырь с водкой.

– Рюмки, хлеб, минералку… Стаканы еще. Никого не пускать. Нет меня.

Распорядившись таким образом, Костя опять сел в кресло, покачался на нем и заговорил:

– Я тебе вот что, Бриг, скажу. Нужен, не нужен – это все лирика. Вполне может быть, что и не нужен. Вот и Серега тебя заменит. А вот выйди я сейчас в соседнюю комнату – тишина, все работают, слова лишнего не скажут, разъеби я кого – утрутся молча, неправ я буду – все равно промолчат, сидеть будут, очереди своей ждать. Что, трудно им людьми остаться? Не дрожать, не лизать жопу, глаза не опускать? Из, твою мать, ста или – сколько там сейчас? – людей, не людей – не знаю, единиц, в общем – из этих ста кто мне в харю правду скажет? Ну, Петрович, да Гена, да ты вот. Из ста! Сколько раз было – рушится все, боятся признаться, пока сам говна не увижу. А уж как вкладывают друг друга! Пока я в силе, так и будет. А представь, развалится завтра «Циклон», все на улице окажемся – банкротство, например, или еще какое цунами? Да элементарно – каждый мне в морду плюнет и детям своим накажет. Эксплуататор, твою мать, трудового народа. А я – пешка, Бригадир. Просто пешка. Надо мной такие люди, что лучше бы тебе не знать.

Зашла опять Таня, уже с большим подносом. Сгрузила все на стол, расставила и исчезла. Костя взял со стола пачку «Честерфилда», вытащил сигарету, закурил.

– Я, Бриг, устал не меньше, а может, и больше твоего. Вот тут у меня уже этот «Циклон»! – Костя провел ребром ладони по горлу. – Но я, в отличие от тебя, никуда не могу уйти. Ты такого рабства, Юра, ни в каком, блядь, учебнике не видел, в каком я нахожусь. «Нужен». Да не нужен ты мне как работник, таких сисадминов – как говна за баней. Просто. Ты уйдешь – и уже останется двое. Двое, с кем я могу человеком себя почувствовать. А потом, например, один. А там уже… – он махнул рукой, – эх, да что, блядь, говорить!

Костя взял бутылку и нацелился в рюмку, которая стояла ближе ко мне.

– Я не буду, – сказал я.

– Не понял… Ты ж забухал!

– Не забухал. Забухаю. Завтра.

– Хм, – покачал бутылкой Костя, – тогда на хуй рюмки…

Он взял один стакан, налил его наполовину, поставил, взял литровый пластик минералки, налил другой стакан по самый край, поставил. Положил сигарету в сияющий хрусталь пепельницы, взял стакан водки, повернул голову в сторону, выдохнул и в два спортивных глотка влил в себя ледяное пламя «Сибирской». Не переводя дыхания, взял стакан с минералкой и влил туда же. Взял опять сигарету, выдохнул и затянулся.

– Неделю не пил, понимаешь! Повода не было. Его и сейчас нет, а выпить хочется.

Я понимал. Я вот теорию относительности не понимал и, видимо, никогда, слава богу, не пойму, а Костю я понимал и был ему благодарен не за то, что он босс, а за то, что он тоже меня если и не понимал, так хоть старался понять. Казусы общения. Пазлы сосуществования. Загадки социума. В общем – херня всякая. Май за золотыми полосами жалюзи истекал пивом и медом.

Босиком .

– Значит, так, – сказал Костя, затаптывая в хрусталь сигарету. – Месяц отпуска с завтрашнего дня с последующим, блядь, увольнением. Пиши заявление, пусть хоть у тебя все будет нормально, раз уж у всех, твою мать, не получается. Чем могу, одним словом. В кассе к вечеру получишь и зарплату, и отпускные, я сейчас в бухгалтерию позвоню. Сереге объясни все и ко мне засранца отправь на ковер – пугать буду. И вот еще что… – Он слегка подумал. – Возьми-ка ящик бартера с кладовки возле кассы. Коньяк там есть этот… казахстанский. Три звезды. Не знаю, откуда в степи коньяк, но пить его наши грузчики пьют, а тебе не один ли хуй, чем похмеляться. Ключ у Клавы. Скажешь, что я разрешил.