Рулетка для умных - читать онлайн книгу. Автор: Иван Сербин cтр.№ 95

— Любые… — повторил Михаил эхом. — Куда они отнесли запись?

— Первый канал, шестой, ТВ-Центр точно. Возможно, ещё куда-то.

— Ты просишь слишком много, Боря. Слишком.

В трубке запищали гудки. Олялин выругался. Он ни на секунду не усомнился в следующих шагах «друга» Миши. Сдаст, сволочь. Как пить дать. Олялин набрал второй номер, подождал и, когда сняли трубку, бросил отрывисто:

— Ты мне нужен. Срочно. Да, контракт. Крупный. Мы уже договаривались об одном? Так вот, к нему прибавились ещё двое. Встретимся у Курского вокзала. Через час.

Ещё один набор номера. Голос Олялина стал властным.

— Это я. Вы положили акции? Номера ячеек? Коды? Хорошо. — Он торопливо записал номера и коды в блокнот. — Завтра к десяти утра деньги будут на месте. Сертификаты положите в те же ячейки. Всё.

* * *

Когда ласково прокурлыкал телефон, Константин Георгиевич как раз наливал себе очередную порцию из почти опустевшей бутылки. Он уставился на аппарат, буркнул: «Заткнись!» Но тот упрямо заливался трелями. Константин Георгиевич витиевато выматерился, отставил стакан, рванул трубку, едва не опрокинув аппарат на пол, рявкнул:

— Да! Алло! Слушаю!!!

Через секунду спина его стала мокрой от пота, потому что в трубке прозвучал тихий шелестящий шепот:

— Слушай меня внимательно и не перебивай.

— Кто говорит?! — выкрикнул Константин Георгиевич.

— Неважно — кто, важно — насчет чего. Ты хочешь получить сертификаты? Тогда запиши номера ячеек и коды. Пошли своего человека на Курский вокзал. В одной из ячеек — сумка с акциями. Проверь и убедись, что с ними все нормально. Код не меняй. Завтра в восемь утра ты приедешь на вокзал и положишь в указанные ячейки двадцать миллионов долларов. Мы проверим их. Если купюры будут не мечеными и не фальшивыми, через два часа заберешь из тех же ячеек остальные сертификаты. Ты все понял?

— Да, — сипло ответил Константин Георгиевич.

— Согласен?

— Конечно.

— Отлично.

— Но…

— Что «но»?

— Могу ли я вам верить? Вдруг вы заберете деньги и скроетесь?

— Нам эти ср…е бумажки ни к чему. Не в сортире же ими подтираться. Все. Будь. Да, в качестве подарка. Твой драгоценный отпрыск жив и здоров. Мы отпустили его. Он уже должен быть дома. Позвони, порадуйся. Пока. И смотри, без фокусов. Если надумаешь шутить с нами, акций не увидишь.

В трубке запищали истеричные гудки. Константин Георгиевич несколько секунд смотрел на нее, затем медленно положил на рычаг, отодвинул в сторону бутылку и стакан, вдавил клавишу переговорного устройства.

* * *

На интеркоме замигал сигнал вызова. Олялин нажал нужную клавишу.

— Слушаю.

— Зайди немедленно, — возник в динамике голос Фролова.

— Иду, — ответил Олялин.

Он открыл вмонтированный в стену кабинета сейф, где хранил деньги на непредвиденные расходы, и принялся доставать тугие бандерольки. Деньги Олялин укладывал в «дипломат». Действовал он быстро и целенаправленно. В движениях его сквозило злое напряжение. Взяв со стола фотографию в рамке, вытащил её, разорвал на две половины, одну из которых также положил в чемоданчик. Затем из верхнего ящика стола достал несколько карточек, заготовленных им заранее, выбрал две и кинул поверх обрывка. Закрыв крышку «дипломата», поставил его к столу, поправил пиджак и зашагал к двери.

* * *

«Я успел увидеть, как упал Олег. Словно кукла. Просто рухнул на асфальт, под ноги зевакам, и они кольцом сомкнулись над ним. Не опустились на корточки, не попытались помочь. Просто стояли и обсуждали его смерть, как… результат футбольного матча, например. В этом их плотоядном интересе было что-то ужасное, наводящее на мысль о стервятниках. Вот именно. На стервятников-то они и были похожи.

Фонг! — пуля с жестяным стуком продырявила водосточную трубу и ушла куда-то к „Макдональдсу“.

Этот выстрел и привел меня в чувство. Я повернулся и побежал со всех ног, уже не оглядываясь. Слева рычали машины, за спиной топотал Стас.

С платной стоянки выползал черный „Мерседес“. Я налетел прямо на него, споткнулся и силой инерции перекатился через капот. Никогда не понимал, как это проделывают герои боевиков, а тут — на тебе. Приземлился на ноги, но потерял равновесие и шлепнулся на пятую точку. Немного зашиб плечо, но в целом ничего страшного. До свадьбы, конечно, заживет. Если мне самому посчастливится до нее дотянуть.

Хлопнула дверца.

— Ты чё, мужик, о…л? — заорал, вылезая из салона, парнишка лет двадцати. Признаться, немного да, того самого. В голове маленько звенит. — Блин, лезет под колёса, как к себе в квартиру, на фиг!

Я торопливо поднялся.

— Извини, брат.

Стас был уже метрах в семи. Дышал он легко и ровно, словно и не бежал за нами от самой „Маяковки“. Мне вдруг стало ясно, что до трагического финиша этого марафона осталось совсем чуть-чуть. Ну, метров сто — сто пятьдесят я, наверное, еще протяну, а больше — нет. Вот что значит сидячий образ жизни. Спортом надо было заниматься. Бегом на длинные дистанции.

Я затравленно озирался по сторонам. Как сказал один из великих: „Умный всегда найдет выход из безвыходной ситуации“. Правда, еще он добавил: „А мудрый в нее не попадет“. Это уже не про меня. Это про кого-то другого.

Неужели я позволю им убить себя? Такой день. Люди вокруг. Соберутся кружком и станут обсуждать мою смерть, как только что обсуждали смерть Олега. С хищным интересом шакалов. Не хочется, честно говоря.

Я пулей пролетел мимо газетного ларька и остановился на ступенях перед фонтаном. Может, рвануть по бульварному кольцу? Всё равно Стас меня догонит. Позвать на помощь? Кто подойдёт-то? Разбегутся все, как муравьи под дождем.

Внизу, у подножия лестницы, спортивного вида девица усаживала на замученного пони мальчугана лет двух с половиной. Тот ревел и отчаянно сопротивлялся. Рядом суетились фотограф и счастливые родители. А в паре метров переминался с ноги на ногу старый коняга. Наверное, пожалели отправлять на колбасу, дали шанс самому заработать на пропитание. Это и было мое спасение. Когда-то в институте нас несколько раз возили в манеж, учили держаться в седле. За эти три несчастных занятия профессионального жокея из меня, конечно, не сделали, но с лошади, во всяком случае, я падать перестал. И потом у меня все равно не было выбора.

Я скатился со ступенек, сунул девице стодолларовую купюру и потрусил к коню. Здесь, внизу, Бесцветный меня не видел и стрелять не мог. Более того, убийцы вполне могут решить, будто я повернул на бульвар, перестроятся в правый ряд, свёрнут, и… счастливого пути. Разворот только у Арбата. А верхом оторваться от Стаса мне раз плюнуть.

Я полез на лошадь. Лошади это явно не понравилось. Она попыталась убежать, но я железной хваткой умирающего ковбоя вцепился в узду и волей-неволей побежал следом, чмокая губами, успокаивая упрямое животное. Народ вокруг начал откровенно веселиться. Даже стоящий на ступеньках Стас улыбнулся. Наверное, со стороны это выглядело забавно. Впереди бодрой будённовской рысью мчимся мы с лошадью, за нами бежит девица, выкрикивая: