Рулетка для умных - читать онлайн книгу. Автор: Иван Сербин cтр.№ 3

— Через два месяца правление Смоленского автозавода подписывает контракт с одной очень известной американской фирмой о совместном предприятии. Это уже решено. Я лично помогал в переговорах. Выбил налоговые льготы на первые пять лет работы новых линий, помог с налоговыми льготами на ввоз комплектующих и сделал ещё множество полезных вещей. В частности, уладил вопрос с правом открытой продажи сорока пяти процентов акций завода на общемировом фондовом рынке. Это было непременным условием американской стороны. К вашему сведению, по действующему ныне законодательству, иностранным инвесторам разрешено продавать не более двадцати одного процента. Если бы вы знали, каких огромных трудов и, разумеется, денег стоило пробить этот пункт!

— Вы расскажете мне об этом позднее. Пока же давайте перейдем к делу.

— Итак. На завод уже начали поступать отдельные узлы будущих линий по производству американских автомобилей. Необходимые площади выделены. Прибывают специалисты для монтажа.

— И каков же во всем этом ваш интерес? Надеюсь, вы не станете утверждать, что работали из чистого альтруизма? Например, из желания помочь чахоточной российской экономике?

— А кто сейчас работает из альтруизма? С дирекцией завода мне достаточно быстро удалось найти общий язык. Они получают то, что нужно им, я — сорок процентов акций по фиксированной цене. Восемьдесят центов за акцию. Сегодня рост курса на внебиржевом рынке намеренно замораживается правлением завода. — Константин Георгиевич говорил убеждённо и быстро. И чем больше он говорил, тем отчетливее Сергей Борисович понимал, что ему предлагают беспроигрышное дело. На данном этапе беспроигрышное. — Запрещен пространственный арбитраж. Человек, купивший акции на внутреннем рынке, не может продавать их на внешнем, и наоборот. Так вот, правление завода, при поддержке некоторых моих коллег, решило закончить это дельце без моего непосредственного участия.

— Иначе говоря, вас элементарно «кинули», — констатировал Сергей Борисович.

— Иначе говоря, да. Они сами скупают акции. Не очень быстро, чтобы не вызвать ажиотажа, но целенаправленно. Однако самая масштабная часть «скупки» ещё впереди.

— А смысл?

— Через два месяца, когда договор будет подписан официально, правлению придётся разрешить пространственный арбитраж. Американская сторона настаивает на данном условии как на обязательном. Впрочем, оно на руку всем. Сорок пять процентов от общего количества акций можно будет совершенно законно продать за рубеж. По оценкам независимой экспертной компании, сразу после подписания контракта и отмены запрета на пространственный арбитраж цена на акции САЗа в Лондоне вырастет до восьми долларов за штуку, а в течение двух-трех недель — до реально обоснованной. Это примерно четырнадцать долларов за акцию. Такая же цена автоматически установится и на внутреннем рынке. Правление завода понимает, что какой-то частью акций неизбежно придется поделиться с теми лицами из государственных структур, которые помогут поддержать пробитые мною льготы. Если бы не отставка, акции ушли бы в мою пользу, но теперь правление предпочитает иметь дело с другими, более надежными людьми. Нынешний реестр акционеров — липа. Самые крупные держатели акций в нем не фигурируют.

— Откуда вы это знаете?

— Реестром ведает мой бывший одноклассник и большой друг. Именно благодаря нашей дружбе американцы заключают договор со Смоленским заводом, а не с АЗЛК, ГАЗом или Тольятти. Через него-то я и узнал обо всей этой подковёрной борьбе вокруг моей доли акций.

— Сколько вы платите своему другу? — спросил вдруг Сергей Борисович.

— Десять процентов от общей суммы по завершении всей сделки.

— В таком случае ему можно доверять. Продолжайте.

— С крупными акционерами уже ведутся переговоры о продаже их пакетов. Сейчас около сорока трёх процентов акций аккумулировано в руках тринадцати держателей. На тот случай, если пресса вздумает совать свой нос в чужие дела. Правление завода не хочет бала мутить воду. Это может сказаться на отношениях с американским инвестором. Мы сделаем ход первыми. Скупим акции по восемьдесят центов за штуку и продадим их после подписания договора вдесятеро дороже. Чистая прибыль — семьсот двадцать миллионов долларов. Семьдесят из них уйдут в качестве оплаты за услуги моему другу, остальное мы поделим между собой в оговоренной пропорции.

— Почему вы так уверены в успехе? — спросил Сергей Борисович. — Мне сдается, что очень многие люди захотят помешать нам. И среди них будет немало влиятельных. Если, конечно, все пойдет именно так, как вы говорите.

Константин Георгиевич ухмыльнулся блудливо, словно нашкодивший кот.

— Я пока ещё курирую переговоры с крупнейшими держателями акций и могу скрыть часть информации. Никому и в голову не придет, что кто-то попытается провести сделку в обход правительства. Я просчитал возможные контрходы. Контракт будет подписан, как и говорилось, через два месяца, в пятницу. Мои коллеги и правление завода постараются придержать информацию о подписании контракта, когда узнают, что сорок процентов акций растворились в воздухе. Их расчёт будет строиться на том, что до понедельника данные никак не просочатся в прессу, а за субботу и воскресенье они успеют отыскать покупателей акций, то есть нас, и забрать, — изъять, конфисковать, принудить к продаже, называйте как вам угодно, — эти бумаги. Константин Георгиевич снова улыбнулся.

— Логично, — согласился хозяин кабинета. — Ради такой суммы они не остановятся ни перед чем.

— Разумеется. Речь как-никак идет о миллиарде долларов.

Сергей Борисович серьезно посмотрел на собеседника.

— Не пойму только, чего вы веселитесь. По вашим собственным словам, нас попытаются убить.

— В том-то и дело. Не нас, а покупателей акций! Все сделки обязательно фиксируются в реестре акционеров. Кроме того, для купли-продажи подобного пакета необходимо получить разрешение Антимонопольного комитета. Насчёт комитета можно не волноваться, я лично займусь этим, а относительно реестра акционеров… В нём появится соответствующая запись. В пятницу, в четыре часа дня. Ее сделает тот самый друг, о котором я упоминал. Согласно этой записи, акции скупит маленькая, никому не известная фирма, имеющая места на фондовом рынке. Правлению завода, как и моим коллегам, понадобится некоторое время, чтобы установить, кем и на какой юридический адрес зарегистрирована фирма. Так вот, фирма окажется зарегистрированной по подложным документам, а все её сотрудники — мёртвыми душами. Это здорово осложнит поиски. Ну и, наконец, наши конкуренты должны будут принять решение об «устранении». Поверьте мне, никто не прибегает к подобным шагам слишком охотно. Им придётся всё обдумать, взвесить, определить, кто возьмет на себя ответственность. Но… Но… Все это теряет смысл после того, как акции будут проданы по новой, уже повысившейся цене, и цена эта станет достоянием гласности. — Константин Георгиевич улыбнулся с налетом театральной таинственности. — А теперь следите за моей мыслью. Мы «заряжаем» своих корреспондентов в вечерних газетах, на телевидении и радио. Уже в пятницу вечером информация о подписании договора появится в прессе. В субботу же утром она станет доступна всем желающим. В понедельник фондовый рынок начнет продавать акции Смоленского автозавода по новой цене. Далее… Снятие запрета на пространственный арбитраж вступит в силу с момента подписания договора. Мне это известно доподлинно. От данного пункта американская сторона не отступит ни в коем случае, даже под угрозой расторжения сделки. А сделку расторгнуть не смогут, поскольку кое-кто уже хорошо погрел на ней руки. И речь идёт о больших деньгах. Значит, запрет будет снят не позднее пяти часов вечера пятницы. В Лондоне в это время только три часа дня, а фондовый рынок работает до четырёх. Мы воспользуемся данной разницей в своих целях. У нас в запасе будет целый час. И за этот чар наша маленькая фирмочка продаст акции на Лондонском фондовом рынке. Все. Проблема перестанет существовать. А после проведения сделки фирма закроется, чтобы никогда больше не открыться. Вот, собственно, в общих чертах все. Юридически операция абсолютно законна.