Гилгул - читать онлайн книгу. Автор: Иван Сербин cтр.№ 39

— Теперь ты видишь, сколько стоит твоя жизнь? — прошептал он, адресуя свои слова тому, чье окровавленное тело лежало сейчас на плетеной, застеленной циновками скамье посреди внутреннего двора царского дворца в Раббате. — Я заплатил царю Това десять талантов серебра, и он был счастлив. Не так много, если учесть, что я получаю за эту цену. Дэефет медленно пошел по краю кровли, придерживаясь рукою за перила. Улыбка все еще не сходила с его уст. Он осматривал лежащий за стенами крепости город. Свой город. Город Веры своего Господина.

— Потерпи, — шептал он. — Осталось совсем недолго. Теперь Гилгул не помеха нам. Пусть сидит в своем дворце, пока я не приду и не сровняю Раббат-Аммон с лицом земли. Дэефет вытянул руку и коснулся пальцами листьев кипариса, растущего у дворцовых стен. Он ненавидел кипарисы, но именно ненависть помогала ему в течение долгих лет оставаться сильным. Теперь Гончий не мог предпринять сколь-нибудь серьезных шагов, а значит, пришло время позаботиться о будущем. Он практически до конца исполнил свое предназначение. Еще совсем немного, и ему удастся занять место у трона Га-Шема, Отца его. Дело за малым. Нужно привести в мир того, в ком воплотится Га-Шем. Сделать это просто, достаточно лишь зачать ребенка. Единственное условие рождения — зачатие вне брака. Но для Царя это не могло быть проблемой. Стражники приведут ему любую женщину, на какую он укажет пальцем, и никто не посмеет поднять голос против царской воли, потому что он — истинный посланник Господа на земле, и все, что делается им, делается именем Господа. Его подданным хорошо известно, как поступает Дэефет с теми, кто осмеливается противиться воле Господней. Пожалуй, пришла пора прогуляться по улицам Иевус-Селима и подыскать Невесту Господа. «Любопытно, — подумал он, забрасывая на плечо расшитый золотой нитью плащ, — женщина, которая завтра, а то и сегодня ночью станет Невестой Господа, смела хотя бы надеяться стать матерью самого Господина?» «Конечно, нет, — ответил сам себе Дэефет. — Ни одна из смертных не могла представить подобного даже в самых сокровенных мечтаниях. Выйти замуж за знатного — вот заветное желание большинства из них». Дэефет обернулся к лестнице и замер, потому что увидел Его. Он появился у кромки кровли, между перилами и стволом кипариса. Последние рубиновые лучи солнца проходили сквозь Него, не отбрасывая тени.

— Это ты? — Внезапно побледневший Дэефет решительно сжал губы. Бесплотный гость молчал. Лицо его оставалось безучастным, словно каменная египетская маска. В нем читалось безграничное спокойствие забвения.

— Скажи Господину, что я все приготовил к Его приходу, — несмотря на душивший его страх, Дэефет улыбнулся. — Гилгул заперт в капкан. Через девять месяцев Господин сможет появиться на свет. И тогда же я сотру Раббат с лица земли. Клянусь.

— Ты хвастлив и беспечен, как большинство земных, — прозвучал в его голове грозный раскатистый голос, а на белой маске спокойствия блеснули кроваво-красными углями нечеловеческие глаза. — И глуп, как все люди. Ты еще не сделал того, что хочет Га-Шем. Гилгул заперт, но не стал менее опасным. Ты недооцениваешь его. Он умен и может помешать приходу Господина. Тебе придется быть настороже, если ты действительно хочешь, чтобы Господин пришел в мир.

— Клянусь, я хочу этого всей душой, — ответил Дэефет и оскалился в страшной улыбке.

— Тогда тебе следовало сначала покончить с Гилгулом, — произнес гость, и пламя в его глазах стало жарче.

— Да, но я хотел всего лишь ускорить рождение. Раббат же взять непросто. Цитадель очень хорошо укреплена. На то, чтобы осадить ее, может уйти и год, и два, и даже больше…

— Ты — глупец, — раскатистый голос, подобный скрежету каменных жерновов, впился в мозг Дэефета острыми крючьями. — Господин ждал вечность. Что для него два жалких года! Огненный взгляд гостя опалил лицо Царя Израильского. Тот почувствовал, как пламя сжирает кожу, превращая ее в пепел, хрустящий на обугливающихся костях черепа, выжигает глаза, высушивает язык, и застонал, стиснув зубы. Он попробовал вдохнуть, и пламя мгновенно ворвалось в легкие, причинив невыносимую боль.

— Вот что ты должен был сделать с Гилгулом и всеми, кто встал за ним!

— Гилгулу никуда не деться из Раббата, — выдохнул Дэефет поспешно, чувствуя, что сходит с ума от боли. — Я… Оставь это, прошу тебя!!! Жар отступил, и Дэефет получил возможность открыть глаза и вдохнуть. Он поспешно поднял руку и провел кончиками пальцев по щеке. Никаких следов ожога.

— Сегодня же я пошлю два… нет, три отборных пехотных корпуса к стенам Раббата. Никто не сможет пройти через осадные ряды. Даже если Гончий… Гилгул попытается бежать, его схватят. И на этот раз я лично позабочусь о том, чтобы кровь пролилась на жертвенный алтарь. Клянусь, теперь ему не ускользнуть от меня! Огонь в глазах гостя медленно остывал, становясь все более тусклым. Призрачная фигура таяла в кровавых лучах солнца.

— Ты не должен совершать ошибок, — услышал Дэефет едва различимый шепот. — Покончи с Гилгулом. Господин ждет! Гость растворился в вечернем воздухе. Дэефет же остался на кровле. Он чувствовал дрожь в коленях и страшный холод, разлившийся в сердце. В этом его Господин. Страх — главное чувство, внушаемое им своим слугам. И оно нужно людям. Из страха и только из страха рождается истинная любовь и истинная праведность. Любовь из благости забывается так же быстро, как и возникает. Только страх укрепляет Веру и делает ее вечной. Страх не дает людям забыть о Господе, возвеличивает пастыря и привязывает к нему паству. Он направляет, указывая верный путь. Но страх должен прорасти, подобно виноградной лозе, опутать сознание и стать привычным. Только истинные служители Господа понимают это! Дэефет звонко хлопнул в ладоши. На призыв его откликнулись мгновенно. Не прошло и минуты, а на кровле уже стояли трое. Первый был в льняном хитоне, меире голубой шерсти, ефоде с наперстником на груди и складчатом виссоновом кидаре‹Хитон — общепринятая верхняя одежда. ‹M›Меир — риза первосвященников. Изготавливалась из шерсти и окрашивалась в голубой цвет. ‹M›Кидарь (кидар) — вид головных уборов священников. Представлял собой подобие тюрбана. У первосвященников дополнялся золотым венцом.› первосвященника, с надписью на передней части: «Святыня Господня». Второй — в легких кожаных латах и алом плаще военачальника. Третий… третий носил простой хитон без каких-либо украшений, перетянутый полотняным поясом, и увясло‹Увясло — обычная головная повязка. У женщин служила для убранства волос.›, покрывающее голову. Все трое остановились на значительном расстоянии, склонившись в знак почтения.

— Сегодня же три корпуса отправятся к Раббату, — негромко сказал Дэефет, не сомневаясь, что будет услышан и понят. — Они должны встать против стен города, взяв его в кольцо. И вести осаду. Это касается тебя, Рагуил. — Человек в латах военачальника поднял голову. — Ты поведешь корпуса, а прибыв к Раббату, передашь командование войском Иоаву, моему племяннику. И запомни, ни один аммонитянин не должен уйти из Раббата. За любого ушедшего, будь то женщина, ребенок, муж или седоголовый старец, я казню каждого десятого воина каждого пятого легиона, включая сотников и тысяченачальников. Теперь ты, Авиафар. — Настала очередь первосвященника поднять взгляд на Царя. — Проведи праздничное богослужение в честь победы над войском аммонитянским и Царем Анноном. Потом же вели левитам подготовить Скинью‹Скинья Союза — шатер, аналог храма, в святая святых которой хранился золотой Ковчен со скрижалями Закона, врученными Богом Моисею на горе Сион.›, священные сосуды и музыкальные инструменты, а для себя — золотую одежду.