Ангел Света - читать онлайн книгу. Автор: Джойс Кэрол Оутс cтр.№ 92

— Тем же, чем занимался всю жизнь: наблюдаю дураков и подхалимов и держу дистанцию.

Генерал Кемп, знакомый мистера де Бенавенте и, по всей вероятности, время от времени даже его деловой компаньон, знает Изабеллу с детских лет, но, на взгляд Изабеллы, за эти три десятилетия старик ничуть не изменился. Все в нем чрезмерно, все поражает, смущает: он высокий — около шести футов семи дюймов росту, с массивной, «львиной» головой и оплывшим, как у бульдога, лицом; его большущие, с набрякшими мешками глаза кажутся сонными и, однако же, горят холодным пламенем — особенно когда смотрят на женщин. В последние годы он ходит в заношенной одежде — по небрежению и безразличию: однажды он явился в Белый дом, на бал по случаю вступления президента в должность, в черном смокинге и обычной красной в черную клетку фланелевой рубашке от «Сирса». «Генерал Кемп так одевается специально, чтобы оскорбить нас», — обиженно говорят люди, но Изабелла защищает его: «Вовсе нет, вовсе нет, милый старикан просто не видит себя — он же никогда не смотрится в зеркало. Он сказал мне, что, когда ему исполнилось шестьдесят пять, он перестал смотреться в зеркала».

«Не может быть! Неужели это правда?.. А когда же ему было шестьдесят пять?»

«Понятия не имею», — говорит Изабелла.

«Сейчас ему, должно быть, уже за восемьдесят, как вы считаете? Лет восемьдесят пять — восемьдесят восемь…»

«Понятия не имею», — обрезает Изабелла, словно говорить о возрасте — даже о возрасте генерала Кем па — немного неприлично.

Но кое-что за эти десятилетия у генерала Кемпа все — таки изменилось, и это — дыхание. С той поры, когда Изабелла была маленькой девочкой, оно постепенно менялось, становясь все более холодным, более гнилостным, более зловонным… В последние годы запах стал таким ужасным, что, близко подойдя к нему, человек сначала не может даже уразуметь, в чем дело, не может понять, откуда это. Те же, кто лучше знает генерала, держатся на приличном от него расстоянии, да и сам он предпочитает, чтобы слушатели стояли полукругом в четырех-пяти футах, ибо, хотя он и туг на ухо, слушать-то обычно приходится не ему. Он ведь один из великих вашингтонских рассказчиков.

Военные истории — Вторая мировая война и в особенности «корейский конфликт». Просчеты. Глупость. Невежество. Коррупция. Статистика. (191 557 погибли в войну, 33 629 — во время «конфликта».) Истории про Дуайта Эйзенхауэра, Омара Брэдли, Мэтью Риджуэя, Дугласа Макартура [45] . Истории про Трумэна, Ф. Д. Р., Чан Кайши, Черчилля. Про Франко, Хирохито и Муссолини и, конечно, про нацистов — он знал их всех. Он ведь сам, говорит он, одно время был нацистом, то есть экспертом по нацизму. («Ну а война во Вьетнаме, генерал?» — часто спрашивают его, но он решительно отказывается говорить о ней, разве что заметит: это была «непрофессиональная» война. У Изабеллы есть подозрение, что он мало о ней знает.)

Случается, однако, что после многочасовых возлияний, когда гости уже поразъехались и только двое-трое жадных слушателей окружают генерала — в столь поздний час это всегда мужчины, и притом мужчины довольно «странные», — он начинает рассказывать о своем былом боевом опыте. Никаких ярких военных лидеров, никаких известных имен, никаких диких, невероятных, скабрезных историй. Лишь стычки с противником, изнеможение, дождь, и грязь, и усталость, голод, паника, галлюцинации, ужас. И величайшее изумление. «Как реагирует тело, осознав, что оно смертно? — с усмешкой вопрошает генерал Кемп. — Величайшим изумлением».

Его описания взрывов, орудийного огня, рушащихся зданий, смертей и «интересных» ранений столь реалистичны, столь графически точны и, однако, преподнесены с таким бесстрастным ораторским пылом, что даже слушатели-мужчины отворачиваются, почувствовав тошноту.

(По мере того как идут годы, генерал Кемп все больше пьет и все чаще рассказывает истории второго рода, которые утонченному уху Изабеллы всегда кажутся одной и той же историей, разворачивающейся в разных декорация! и оканчивающейся разной смертью, — все той же мерзкой, неотвратимой, безжалостной историей… ну и, естественно, популярность генерала падает. Кому охота слушать — снова и снова — о том, как одинокая фигура, одинокий молодой солдат, бродит на заре по дымящимся развалинам, где лежат горы безликих мертвецов, его «товарищей»?.. К тому времени, когда Оуэн Хэллек настолько вырастет, что ненароком станет заглядывать на приемы, устраиваемые его матерью, бедняга генерал будет уже задвинут в угол или, заняв стратегическую позицию под аркой, будет часами стоять и пить, в ореоле седых, все еще густых и неприлично торчащих волос, рыская холодным, сонным, ироничным взглядом по комнате. Люди болтают, люди смеются, обмениваются рукопожатиями, обнимаются и целуются!.. А генерал Кемп наблюдает, генерал Кемп все знает.)

И однако же у старика явно есть одна сентиментальная слабость — посмотрите на его преданность Изабелле.

Он делает бесчисленные подарки ей и менее часто — ее сыну и дочке… которых он любит, как он доверительно сообщает Изабелле, больше собственных внучат. («Собственных внучат, — фыркает Ник Мартене. — Собственных правнучат, хочет он сказать, этот старый козел».)

На протяжении всех этих лет генерал Кемп не раз делал Изабелле дорогие подарки ко дню рождения и к Рождеству: нитку розового жемчуга, японскую накидку, затканную настоящей золотой нитью, короткий облегающий жакет из темно-коричневого котика, принадлежавший его второй жене, ныне покойной, — и Изабелла принимала их почти все нехотя, под давлением старика, который мог быть сущим тираном, когда на него накатит. Она же, с одной стороны, не решалась обидеть Мортона Кемпа (который обесславил себя в Вашингтоне, «порвав отношения» с первой женой, незадачливой местной красавицей, которую он вычеркнул из своей жизни после очередной ссоры и с которой не пожелал даже говорить, когда она, умирая в больнице от рака, умоляла его приехать), а с другой — не хотела обижать его наследников (Байрон Кемп, например, сын генерала от третьего брака, делает себе имя в госдепартаменте, а с его хорошенькой бойкой молоденькой женой Изабелла сталкивается в городе буквально на каждом шагу).

Перед самым отъездом Хэллеков на Биттерфелдское озеро к ним заглянул Мортон Кемп, ироничный и задумчивый, и как бы между прочим намекнул, сидя в прелестной малой гостиной Изабеллы, опрокидывая один стакан виски за другим и с каким-то холодным безразличием опустошая коробку вишен в шоколаде, что в уик-энд, выпадающий на 4 июля, он свободен. Изабелле стало жаль старика. Она знала, что если поднажать, то Мори согласится пригласить его: Мори всегда уступает, если надо проявить «щедрость», «великодушие», «доброту к отверженным»… и хотя дети боятся генерала и шарахаются от него, избегая прикосновения его холодных пальцев и гнилостного запаха изо рта, их можно уговорить примириться с его присутствием — да и вообще не так уж важно, чего хотят дети. (Изабелла, как и ее отец, считает, что детей не надо баловать — они тогда будут плохо подготовлены к будущему.) А вот Ник Мартене будет взбешен.

На губах ее появилась жестокая улыбка, стоило ей представить себе, как исказится красивое лицо Ника, когда, прибыв на Биттерфелдское озеро, он обнаружит там генерала Кемпа!..