Ангел Света - читать онлайн книгу. Автор: Джойс Кэрол Оутс cтр.№ 71

Мори тоже не раз угрожали. Возможно, даже часто — этого Оуэн не знает. Первый раз это было давно, еще до рождения Оуэна, — какая-то история с ку-клукс-клановскими головорезами в Джорджии. И потом: «Это мистер Карпилен, — сказал Мори Оуэну, — он повезет нас сегодня на океан», и Оуэн тупо уставился на высокого улыбающегося мужчину, который внезапно появился в их доме, — мужчину, присланного правительством, чтобы «облегчить им жизнь». Оуэну в ту пору было лет шесть. А в другой раз ему было уже тринадцать, и некто мистер Бойерс целых две недели жил у них на Рёккен, 18, розовощекий, по — миссисипски мягко растягивавший слова. («Папа занимается расследованием дел мафии, — сказал Оуэн Кирстен, делая весьма вольное предположение, — нас могут в любую минуту взорвать — подложат бомбу в машину или пришлют бомбу в письме… а то есть такие бомбы, которые подключают к телефону, а потом посылают по радио сигнал, и она взрывается, — всякие штуки бывают. Так что будь осторожней».)

Бывший чилийский посол в Штатах Орландо Летельер и его помощница были убиты в машине на Шеридан-серкл за три года до смерти Мориса Хэллека, и в Вашингтоне открыто говорили, что администрация — по обычным «дипломатическим» соображениям — не хочет оказывать давление на чилийское правительство и требовать выдачи тех, кто приказал убить этих людей; есть и другой слух, менее достоверный, о том, что не так давно в Мексике при таинственных, как всегда, обстоятельствах были обнаружены трупы двух молодых американцев, бывших сотрудников «Корпуса мира» и якобы «леваков», избитых до смерти дубинкой, и опять — таки правительство — в данном случае министерство юстиции, — похоже, не спешит с расследованием.

Есть ли связь между этими фактами? Конечно, есть. Но Оуэн должен дисциплинировать свой разум. Нельзя допускать, чтобы тебя захлестнуло.

Он листает свои записи, перечитывает газетные вырезки, часто подолгу раздумывает над их смыслом — какое они имеют отношение к его расследованию. Инспирированный ЦРУ заговор, приведший к убийству главнокомандующего чилийской армией Рене Шнайдера десять лет тому назад… постыдное убийство Сальвадора Альенде… мультинациональные медные концерны — «ГБТ», «Кеннекотт», «Анаконда»… забастовки шоферов грузовиков, профсоюзные бунты, тайная политика, которую проводили Никсон и Киссинджер по «дестабилизации» положения в Чили… Убийцы, думает Оуэн, сознавая свою беспомощность, но что мы можем поделать? Не хватает времени.

Если его велели убить, рассуждает Оуэн, то по политическим соображениям. Если же он убил себя сам, то виновата любовь.

Не заметно, чтобы Клаудия Лейн пришла в смятение от его расспросов или его внешности. (А как я, собственно, выгляжу? — запоздало спрашивает себя Оуэн. Неужели он небрит? Под пальцами чувствуются колючие волоски, щетина.) Изящная, надушенная, медоточивая, даже по-матерински заботливая, красивая женщина одного с Изабеллой возраста, но выглядит гораздо старше — это устраивает Оуэна. Дело в том, что последнее время у него появились весьма своеобразные пристрастия.

Диктофон «Панасоник» не очень его слушается. Но капризы диктофона дают тему для разговора.

— Я тоже ну просто совсем ничего не понимаю в технике, — смеется Ютаудия. Хотя старается помочь. Он замечает высокий подъем ноги в красивых молочных туфлях, тонкие лодыжки.

Вы когда-нибудь делили между собой… ну, скажем, Ди Пьеро? — хочется спросить Оуэну. В груди нарастает сдерживаемый смех.

— Может быть, все-таки помочь? — спрашивает, пригибаясь к нему, Клаудия.

Клаудия — одна из самых давних подруг Изабеллы по Вашингтону. Они занимались в одной группе в Маунт-Вернонском колледже, правда, Изабелла бросила учиться после первого или второго курса. Клаудия, конечно, знает все про Изабеллу, а Изабелла знает все про Клаудию. Ник Мартене был когда-нибудь вашим любовником? — хочется спросить Оуэну. Пальцы у него так дрожат, что он не может вставить эту чертову кассету.

Они говорят «свободно». Оуэн просит Клаудию рассказать про Мори «все-все». Он смотрит в пол, кивает, поддакивает. («Мори был один из самых… Мори был такой… Когда мы в первый раз встретились — это было, по-моему, в пятьдесят пятом году, — Изабелла накануне позвонила мне и сказала… она-де так влюбилась, она решила связать с ним свою судьбу, я была, конечно, очень удивлена… а когда мы познакомились, я поняла… я была так рада за нее… Такой милый, такой добрый, такой мягкий…»)

— Да, — обрывает ее Оуэн, — все это прекрасно, а теперь про Ника.

— Ника?

— Ника Мартенса. Ника.

— А при чем тут Ник? — говорит Клаудия.

Оуэн подавляет улыбку, продолжая смотреть в пол.

Клаудия сидит, закину ногу на ногу, чуть покачивая одной изящной ножкой, совсем чуть-чуть. Возможно, это просто кровь пульсирует.

— Ты имеешь в виду дружбу между Ником и твоим отцом? — спрашивает Клаудия.

— Я имею в виду дружбу между Ником и моей матерью.

Клаудия с минуту молчит. Оуэн исподтишка кидает на нее взгляд и видит, что она изображает полнейшую невинность. Одна рука поправляет черепаховую гребеночку в растрепанных, «тронутых морозцем» волосах, другая лежит на колене. На Клаудии черная шелковая блузка, желтые полотняные брючки, на пальце — квадратный бриллиант, такой же большущий, как у Изабеллы. Богатая баба, думает Оуэн, богатая сучка, — а самому так и хочется уткнуться лицом ей в грудь, прижаться к ней всем своим большим, дрожащим, жарким телом.

— Дружбу между Ником и моей матерью! — чуть ли не выкрикивает Оуэн Клаудии в лицо.

Клаудия пристально смотрит на него. Хмурится, пробует улыбнуться, сцепляет руки, говорит запинаясь, что ни о какой особой дружбе между Изабеллой и Ником ей неизвестно… они всегда были втроем — верно ведь? — Мори, Изабелла и Ник… бедняжка Джун как-то между ними не вписывалась…

— Между Изабеллой и Ником, — отрубает Оуэн. — Я сегодня пришел говорить об Изабелле и Нике.

В другой части дома кто-то топочет, очевидно, уборщица. За окнами, в расположенном террасами саду, заливается пересмешник. Клаудия молчит, но он чувствует — о да, еще как чувствует! — бешеную работу ее мысли.

— Мне нечего тебе сказать… про Изабеллу и Ника.

— Вот как?

— Я ничего не знаю.

— Моя мать и мой крестный отец были друзьями, верно? Близкими друзьями. Они и сейчас друзья. Я хочу сказать — так ведь? Многие годы.

— Мы все друзья, — сухо говорит Клаудия.

— Ах, да перестаньте, — смеется Оуэн, — вы же понимаете, что я хочу сказать. Она спала с Ди Пьеро, и она спала с каким-то доктором — я помню его смешной маленький зеленый «Триумф», который вечно стоял у нас на Рёккен, — по-моему, это был хирург по пластическим операциям, и было время, когда Чарлотт Мултон раскололась, и вы все утешали ее, даже Изабелла, хотя она-то скорее всего как раз и спала с мужем Чарлотт… а может, вы все с ним спали; и еще я помню, как вы и Эва Нилсон чесали с Изабеллой языки по поводу одного снайпера — наверно, из ФБР, а может, из Пентагона: мы ведь с сестрой все эти годы не были глухими и слепыми.