Ангел Паскуале. Страсти по да Винчи - читать онлайн книгу. Автор: Пол Дж. Макоули cтр.№ 12

— Романо защищал Рафаэля от нападок петушка Великого Механика, как я изобразил на гравюре. Если кто-то хотел посеять ужас и отчаяние в душе Рафаэля, нет лучшего способа, чем убить его преданного друга. И если бы это был Салаи, он выбрал бы того, кто выступал против него.

— Мы не знаем, был ли это Салаи, — сказал с улыбкой Макиавелли.

— Позовите капитана, — предложил Паскуале. — Я хотя бы расскажу ему о своих соображениях.

Никколо взял Паскуале за локоть и прошептал:

— Ты здесь, чтобы зарисовать сцену, если нам удастся взглянуть на место преступления. В подобных случаях… лучше не высовываться.

— Я не хочу никого обвинять, — сказал Паскуале с жаром, который удивил его самого, — но я хочу, чтобы все знали, что я видел.

— Синьор Аретино дает мне целую полосу, чтобы я переписал свою статью, вся первая страница моя. Точнее, наша. Ты понимаешь, что это значит, юный Паскуале? Нет, кажется, не понимаешь. Но поверь мне, это очень важно, и важно, чтобы то, что я напишу, было новостью, а не пересказом всем известных фактов. У меня для этого все есть. Если ты расскажешь свою историю мне, а только завтра стражнику, какой в том вред? Человек уже умер; если его убил Салаи, он вряд ли скроется, потому что это станет доказательством его вины. А если он все-таки сбежит, городская милиция быстро найдет его. Слушай, Паскуале. Ты оказался в грязных водах и не понимаешь этого. Я восхищен твоим желанием восстановить справедливость, но подумай: ты согласился бы умереть, если бы это спасло жизни тысячи человек?

— Это зависит от ряда обстоятельств.

— Если бы они были твоими согражданами?

— Ну, наверное.

— Ага. А если бы своей гибелью ты спас только пятьсот? Или семьдесят? Или десять? Если бы ты положил жизнь за десять человек, что хорошего ты получил бы взамен, лежа, холодный и неподвижный, пока они, в таверне, стали бы пить за тебя и есть arista? [15] Какой смысл отдавать жизнь за общее дело, если лично ты не сможешь насладиться вкусом свинины с розмарином или чем-нибудь еще?

— Зато мои дети будут гордиться.

— Отличный ответ, но сомневаюсь, что у тебя есть дети.

— Ну, тех, о которых я бы знал, нет.

Никколо засмеялся:

— А если ты умрешь сейчас, то никогда и не будет, и таким образом ты их убьешь. Слушай, если хочешь погибнуть ради кого-нибудь, вызови врага на смертельный поединок и позволь ему убить тебя, по крайней мере спасешь одну жизнь — его.

— У меня нет врагов.

— Думаешь, нет? Может, и нет. Так к чему расставаться с жизнью?

Паскуале произнес, понимая, насколько жалко звучат его слова:

— Я только хотел рассказать правду.

Никколо ухмыльнулся.

— Если позволяешь себе предаваться пороку честности, то должен за это платить.

— А что порочного в правде? — Паскуале подумал, что любовь Никколо к спорам способна заставить его погубить чью-нибудь душу просто удовольствия ради.

— Твоя правда очень сильно отличается от убеждений убийцы Джулио Романо. Ты видишь убийство, а он верит, что спасся, а может, и нашел способ прокормить детей. — Никколо отвернул пробку и снова глотнул из своей фляги, вздрогнув от пронзительного удовольствия. — Бр-р. Я стар, ночной холод быстро пробирает меня до костей.

— Это просто сообщение о факте. Как в статье. Безжизненное.

Никколо неловко взмахнул рукой и уронил пробку. Он неуклюже топтался, говоря:

— Мораль — это не игра в угадайку. Существуют законы, меры и весы. Где крышка?

Паскуале поднял ее и отдал Никколо, который закрутил флягу.

— Я устал, — сказал Никколо, словно тема была закрыта. — Теперь мне нужно поговорить с синьором Таддеи.

Паскуале пошел вслед за журналистом через регулярный парк. Толстый человек в богато расшитом платье, турецкая феска торчала на его всклокоченных редеющих волосах, спустился с лоджии. Это был хозяин палаццо, купец Таддеи, который спокойно рассказал, что весь дом готовился ко сну, когда раздался жуткий крик. Слуги метались в панике, пока кто-то не заметил свет, горящий в сигнальной башне, там и нашли тело, хотя пришлось взломать дверь, чтобы войти, — убийца запер ее за собой.

Никколо слушал купца не перебивая, и теперь он помедлил, словно в раздумье, прежде чем спросить, был ли дом к этому времени заперт.

— Разумеется, — сказал Таддеи, — хотя мне неприятно об этом говорить. Сейчас просвещенное время, но даже за городскими стенами мы вынуждены защищать себя от мошенников и воров. Иногда создается впечатление, будто швейцарские наемники, которые здесь, чтобы защищать нас, убивают невинных граждан похуже испанской болезни.

— Вы же еще должны оберегать покой гостей.

— Мастер Рафаэль сумел успокоить своих спутников. Если бы не он, они все унеслись бы в ночь на поиски убийцы.

— Мастер Рафаэль благоразумный человек, — сказал Никколо. — Кто-нибудь из стражников осмотрел стены вашего дома? Никто не смог бы выбраться через двери, если они были заперты, так что, возможно, наш убийца ушел через окно. А если так, должны быть следы там, где он приземлился, ему же пришлось прыгать сверху, ведь на уровне земли окон нет.

— Я попрошу капитана, чтобы он приказал осмотреть стены, если этого еще не сделали. Но у убийцы, должно быть, имелся ключ от сигнальной башни, потому что на ночь ее всегда запирают, если не требуется что-нибудь передать и никаких сообщений не ожидается. А если у него был ключ от башни, тогда у него мог быть и ключ от одной из входных дверей.

— Верно подмечено, — кивнул Никколо. — Спасибо, что уделили нам время, синьор. Можно ли нам теперь осмотреть место убийства?

— Разумеется, если вам позволит капитан.

— Позволит, если позволите вы. Да, еще одно. Вы посылали или принимали сегодня какие-нибудь сообщения?

— Нет, ни одного. Как я сказал, башня была заперта. Когда обнаружили тело, кто-то из слуг тут же побежал звать милицию. Они квартируют в конце нашей же улицы.

Никколо задумался.

— Возможно, загадка разрешается просто, — сказал он наконец, — но мне необходимо осмотреть башню, прежде чем я приду к окончательным выводам. Идем, Паскуале.

Они пошли через парк к противоположной стороне лоджии, где у двери стояло два или три милиционера в белых жилетах и красно-белых рейтузах. Никколо спросил:

— Что ты думаешь, Паскуале?

— Это мог сделать кто-то из слуг, положим, у него был ключ от башни или он знал, где его взять. Даже если ни одного ключа не пропало, что ж, в поднявшейся суматохе убийца успел бы вернуть ключ на место, прежде чем кто-нибудь заметил его отсутствие. И слуге не нужно было бы убегать. Или это мог быть кто-нибудь из ассистентов или учеников Рафаэля. Но все равно непонятно, почему убийство произошло в таком месте, в высокой башне странного дома.