Санный след - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Глебова cтр.№ 46

— Ох, и погоню!

Возница с присвистом, молодые с хохотом понеслись вслед за бричкой. Теперь Петрусенко не беспокоился: такую развеселую компанию трудно заподозрить в слежке.

Через некоторое время Викентий Павлович вдруг понял, что они едут в сторону Выселковской слободки. И вспомнил, что вчера, поздно вечером, отчитываясь о слежке за Лычом, Одиноков рассказал:

— Сегодня днем Фрусов посетил один совершенно неизвестный нам адрес. Маленький дом на Выселковской слободе, улица Рыбная, номер шесть. Побыл там немного, а вечером, совсем недавно, старик, который там жил, ушел. И не просто, а с большим узлом вещей.

— Это что же значит, — спросил тогда Петрусенко, — совсем покинул дом?

— Похоже, — согласился Одиноков.

— Вот так-так… А что, Кирила Степанович, не готовят ли наши приятели дом к встрече новой жертвы?

— Очень может быть… Завтра же направлю туда дозор, посторожить.

Теперь же, сообразив, что преступники везут Ксению скорее всего на улицу Рыбную, Петрусенко приободрился. «Возможно, дозор уже там. Ну а если еще нет… Что ж, я вооружен».

Револьвер последнее время он всегда носил с собой.

Резко тормознув дроги, он сказал вконец развеселившейся парочке:

— Все, ребята, приехали! Быстренько слазьте!

— Э, ты чего надумал? — возмутился было парень. — Вези обратно, туда, откуда взял!

Но Петрусенко уже успел ловко подхватить на руки девушку и поставить на снег. Парню ничего не оставалось, как спрыгнуть следом.

— Вам хорошо, — крикнул им уже на ходу Викентий Павлович. — Вы молодые, пешком добежите. За бесплатно-то!

Сам он не стал догонять бричку, свернул в ближайший переулок и помчался к Выселкам коротким путем. Город он, к счастью, знал уже хорошо.

Разговаривая с садовником, Ксения старалась скрыть свое состояние: лихорадочное волнение и страх. И хотя тот понял, что хозяйка из-за чего-то переживает, но о трагичности происходящего, конечно же, не догадывался. Он не медлил, как просила Ксения Аполлинарьевна. Но и не суетился. Долго не попадалось свободного экипажа — что ж, садовник шел пешком. И только на полпути к полицейскому управлению остановил извозчика, подъехал.

Поначалу его, как обычного просителя, не хотели пускать к самому полицмейстеру.

— Какая-то жалоба? Прошение? — все допытывался дежурный. — К своему околоточному надо было. Ну, раз пришел, давай к младшему чиновнику в канцелярию.

Но Федор Платонович все повторял, что у него письмо от госпожи Анисимовой лично господину Вахрушеву, в руки. И пробегавший как раз мимо какой-то пристав, услышал и сказал дежурному:

— Да, с этой дамой наш полицмейстер дружен, я знаю. Пропусти человека в приемную, пусть подождет. — И добавил уже садовнику. — Господина Вахрушева сейчас нет, но он вот-вот прибудет.

Федор Платонович долго сидел в одиночестве в приемной. Время от времени сюда входили полицейские чины и штатские, разговаривали с офицериком за печатной машинкой, приносили и забирали какие-то бумаги. Он сидел. Было сказано: «Скоро прибудет, жди…» — он и ждал.

Один штатский зашел второй раз, внимательно посмотрел на сидевшего, потом подошел.

— Вы кого ожидаете? Полицмейстера?

— Да, господина полицмейстера Вахрушева.

Штатский смотрел внимательными серыми глазами. Потом пожал плечами:

— Его сегодня не будет.

Кирилл Степанович Одиноков знал, что полицмейстер, как и многие горожане, — в опере, слушает Собинова. Если и появится в управлении, то только в случае экстренного вызова.

Сидевший пожилой мужчина растерянно поднялся, теребя в руках запечатанный конверт.

— Что же так? Мне офицер сказал — вот-вот прибудет. А у меня послание к нему, от госпожи Анисимовой, лично…

Кирилл Степанович вздрогнул.

— От Ксении Аполлинарьевны?

— Точно так.

— Давай-ка, друг, сюда твое письмо!

И Одиноков, не дожидаясь ответа, быстро забрал конверт из рук садовника. Распечатывая, коротко объяснил растерянному человеку:

— Я следователь. Мне можно. Даже нужно!

Он читал неровные, написанные явно впопыхах строки: «Устин Петрович, дорогой, объясню вам все после, сейчас просто поверьте мне и быстро действуйте! Маньяк-убийца — актер Уманцев. Я сумела дать ему понять, что подозреваю его. Специально, чтоб спровоцировать. Сейчас он ждет меня у входа в мой дом, чтоб отвезти в оперу. Но уверена, это только предлог. Он увезет меня куда-нибудь, чтоб убить. Я постараюсь задержать его на полчаса. Пришлите людей проследить, куда мы поедем. И арестуйте, когда убедитесь в моей правоте. Торопитесь! Ксения». И внизу приписка, которую она все же сделала, хотя и очень спешила: «Если я ошибаюсь, — сама упаду в ноги Уманцеву и вымолю прощение. Но пока — ради Бога, проследите за нами!»

У следователя перехватило дыхание. Первым нахлынуло восхищение: «Какая женщина! Как она могла догадаться, немыслимо!» Вторым тут же пришел страх: «Она в опасности!»

— Когда отправлена записка? — спросил он быстро у садовника. — Сколько времени прошло?

— Так… Может час, — протянул тот. — Или больше.

«Поздно!» Круги поплыли перед глазами. Но тут же мгновенно сработала память: «Вчера Фрусов был в совершенно незнакомом доме на Рыбной улице, убрал оттуда жильца!.. Вот оно! Для этого случая дом берегли! Но вдруг я ошибаюсь? Тогда… Нет! Лучше об этом не думать. Все равно другого выхода нет!»

Через три минуты Одиноков и пятеро вооруженных полицейских рванули с места пролетку, запряженную парой лошадей. Они мчались на Выселки самой короткой дорогой.

Уманцев поддержал Ксению под локоть, помогая сесть в бричку. Ловко вскочил следом и сразу потянул за шнур, почти полностью запахивая плотные боковые шторы.

— Чтобы ветер не задувал, — объяснил услужливо.

И тут же, неуловимо быстро, приложил к лицу женщины платок, пропитанный эфиром. Все его движения были сильными, уверенными, выверенными. Ксения успела еще подумать: «Не ошиблась…» — и потеряла сознание.

Когда бричка стала у домика на Рыбной улице и огромный Фрусов спрыгнул на снег, настороженно озираясь, Петрусенко уже стоял за углом этого самого дома, плотно вжимаясь в стену. Дроги его остались недалеко, в переулке. Рыбная же улица была тиха и безлюдна.

Викентий Павлович видел, как двое мужчин вывели из коляски женщину: руки она раскинула по их плечам, голову свесила на бок. Можно было подумать, что она слегка утомилась, но Петрусенко понял — Анисимова без чувств.

Дверь захлопнулась. Раздались щелчки замка, скрежет задвижки. Сыщик заскользил вдоль стены, заглядывая в окна. Он уже понял, что дозора сюда Одиноков выставить не успел, и даже порадовался этому — бандитов могли бы спугнуть. В себе же он был уверен: надругательства и убийства он не допустит. Может, правда, не сумеет задержать сразу обоих бандитов, все-таки он один. Но и скрыться убийце, теперь уже хорошо известному полиции, не удастся.