Гас достаточно часто обедал с Мюллерами, чтобы угадать, что происходит. Лесли возвращалась к столу – событие столь же благостное, сколь и выход в сад Королевы из Страны Чудес: «Голову долой!», если не бросишь все и не падешь ниц.
– Кто это звонит? – услышал Гас голос Лесли.
– Гас.
– Гас Уитли? – многозначительно уточнила она. Послышалось шиканье, напоминающее помехи на линии. Маркус, несомненно, тонко чувствовал настрой жены.
– Ему нужна помощь.
– Никаких любезностей человеку, избивавшему жену. Скажи, что мы так решили.
– Я не могу сказать ему такое. Он в ужасном состоянии.
– Скажи.
– Гас, можно, я перезвоню тебе позже? – Маркус явно был в замешательстве.
– Я слышал Лесли. Ты это собирался сказать?
– Ничего личного, Гас. Только бизнес.
– И какой такой бизнес?
– Я правда не хочу говорить об этом по телефону.
– Ты что, – усмехнулся Гас, – увольняешь меня?
Маркус понизил голос, его тон стал смертельно серьезным:
– Думаю, на некоторое время нам лучше порвать отношения.
Гас стиснул трубку.
– Из-за идиота-репортера? Да брось ты.
– Дело не только в этом.
– Тогда ты, наверное, знаешь что-то, чего не знаю я.
– Да уж, наверное.
– О чем ты?
Маркус ощутимо замялся. Несомненно, Лесли уставилась на него взглядом горгоны.
– Гас, я правда не могу обсуждать это.
– Это как-то связано с изменениями в руководстве моей конторы?
– Давай не будем лезть в политику юридической фирмы.
– Это просто временное назначение. Пока не закончится эта история. Это не навсегда.
– Да. Именно так тебе и следует рассматривать наше расставание. Временно.
Гас похолодел. Судя по сухому тону клиента, ни одно из изменений не было временным.
– Гас, я искренне желаю тебе удачи.
– Угу. И на том спасибо.
Гас выключил мобильник. Подмывало позвонить Марте Голдстейн и наорать на нее, спросить, что творится. В этот миг он поймал себя на том, что теребит обручальное кольцо, и гнев сразу же улегся. Дурная привычка. Нервничая, Уитли снимал и надевал платиновый ободок. Сейчас кольцо было снято. Гас посмотрел на сделанную внутри надпись, хотя знал ее наизусть.
Она вызвала у него улыбку. Чувство юмора Бет всегда вызывало у него улыбку. Раньше. Теперь, однако, улыбка вышла грустной. Грустнее обычного.
«НАДЕНЬ МЕНЯ ОБРАТНО».
Гас надел кольцо, схватил полный объявлений портфель и пошел к машине.
17
Береговой парк находился на восточном краю делового района, охватывая Эллиот-Бей. Это был сиэтлский вариант успокоительного променада – с подвесными дорожками, откуда открывался великолепный вид на Пьюджет-Саунд. Летом, в солнечные выходные, отсюда лучше всего было наблюдать за водным шоу, устраивавшимся городскими пожарными судами, когда гейзеры морской воды выстреливали в небо по двадцать тысяч галлонов в минуту. Заросшие травой участки привлекали любителей пикников и фанатиков «летающих тарелочек». Однако в облачный зимний день здесь царили серые тени, дорожки терялись в окутывающем землю и море тумане.
Энди пришла на несколько минут раньше и теперь беспокойно расхаживала в холодной мгле. Сырость собиралась на непромокаемом плаще – становилось мокро, но не настолько, чтобы открывать зонт. У края причала кучка закаленных туристов пытала счастья с дешевыми подзорными трубами. Время от времени туман рассеивался, открывая на доли секунды пересекающий пролив буксир или нагруженную древесиной баржу. В общем, Энди увидела вокруг всего несколько пешеходов. Поди угадай, кто из них звонившая женщина и есть ли она здесь вообще. Да, вход на причал 57 упоминался, но Энди не была уверена, где именно назначена встреча. Она остановилась у доски, установленной в честь начала «золотой лихорадки» на Аляске в 1897 году. Оставалось надеяться, что с этого места и для нее начнутся раскопки «золотой жилы»…
– Агент Хеннинг? – раздался за спиной женский голос. Энди обернулась.
Все равно что смотреть в мутное зеркало. Привлекательная молодая женщина в промокшем плаще. Возможно, немного старше Энди.
Незнакомка шагнула вперед и протянула руку:
– Я – Марта Голдстейн.
– Приятно познакомиться. – В тоне Энди не было одобрения.
– Я партнер в «Престон и Кулидж» – юридической фирме, где работает Гас Уитли.
– Понятно. Видимо, потому-то вы и не хотели называть свое имя?
– Именно.
– Можно было бы сказать мне его по телефону. Вы говорили так уклончиво, что вызвали у меня подозрения.
– Простите. Когда вы спросили, как меня зовут, я немного встревожилась. Поверьте, я все еще сомневаюсь. Даже когда стою здесь.
– Не надо. Если, конечно, собираетесь сказать мне правду.
– О, все, что я хочу сказать, – истинная правда.
– Так скажите. Вы считаете, будто знаете что-то об исчезновении Бет Уитли?
Марта отвела взгляд, словно борясь с собой.
– Позвольте мне сказать вот что. Я не очень хорошо знаю Бет, но с Гасом мы знакомы очень давно. Больше шести лет.
– Насколько хорошо вы его знаете?
– Достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не серийный убийца вроде описанного в газете за вторник.
– Так, значит, это не статья подтолкнула вас позвонить мне.
– Нет. – Их взгляды встретились. – Это обвинение Гаса в жестоком обращении с женой.
– Вот как?
– Я смотрела новости, где намекали, что между жестоким обращением и исчезновением Бет может быть связь.
– Думаете, связь есть?
– Я знаю только, что Гас как-то странно вел себя в день, когда Бет исчезла.
– То есть?
– Мы с ним были в конторе. Ему пришлось отказаться от обеда со мной из-за того, что Бет не забрала откуда-то их дочь. Он жутко разъярился и сказал: «Твоей супруге не помешал бы хороший шлепок по заднице».
– Довольно странный оборот речи.
– Да. Вот почему я четко запомнила, как он это сказал.
– Вы полагаете, что он по-прежнему избивает ее?
– Я просто хочу быть честной и хочу помочь. Если полиция подозревает, что жестокое обращение могло как-то повлиять на исчезновение Бет, я хочу, чтобы мое имя не упоминалось.
– Не понимаю. Почему бы ему и не упоминаться?
Марта нервно вздохнула: