Тихий сон смерти - читать онлайн книгу. Автор: Кит МакКарти cтр.№ 78

— А что это такое?

— Рак — это не только процесс разлаживания нормального функционирования клеток. Природа позаботилась о том, чтобы защитить нас, — в клетках присутствуют механизмы, которые исправляют сбои. Существуют гены, которые несут информационные коды для белков, ремонтирующих пораженные гены. Кроме того, существуют гены, которые выступают в роли «клеточных полицейских». Если клетка сбивается с пути истинного, они принуждают ее к суициду. Но ты только представь! Если по какой-то причине эти гены отказываются выполнять свои обязанности, уже одно это ведет к раку. Вот эти гены и называются антионкогенами. Соответственно, если ты создаешь канцерогенный вирус, тебе необходимо избавиться от антионкогенов.

— Ты думаешь, им удалось?..

— У них перед глазами был живой пример — вирусы человеческой папилломы. ВЧП причиняют людям массу неприятностей, вызывая появление бородавок или раковых опухолей. ВЧП вызывают рак, отсасывая антионкогены собственной протеиновой «губкой». Подозреваю, что у выведенных на Роуне вирусов именно такой механизм действия.

Елене казалось, что она приготовила весьма недурной ужин, но, по мере того как Айзенменгер говорил, еда постепенно утрачивала все вкусовые ощущения. Даже вино теряло свой аромат.

— Зачем? — спросила она. — Зачем это делать?

— Не знаю, — честно признался доктор. — Могу только догадываться, и, пока мы не найдем кого-нибудь из лаборатории, мои предположения так и останутся предположениями. — Он отложил вилку и нож. — «Проектирование моделей» — очень странное название, но модель в медицинском смысле слова — это система, имитирующая процесс заболевания. Можно взять зародыш мыши, извлечь из него обе копии, скажем гена ретинобластомы, и пусть мышка растет себе дальше. Тем самым мы получим организм, который, как науке уже известно, будет иметь злокачественную опухоль глаза. Вот это и есть модель. Ею можно пользоваться для изучения болезни, искать методы ее профилактики и пути лечения. Не знаю, было ли целью их работы создание раковой модели. Возможно, их цель состояла в трансфекции, то есть заражении клеток вирусными нуклеиновыми кислотами. По-видимому, Миллисент Суит работала над целенаправленным мутагенезом. Не удивлюсь, если в ее задачу входил поиск способов регулирования этого процесса. Наука пока не научилась направлять их в нужное русло.

— Тебе придется объяснить, что такое направленный мутагенез.

— Это такая замысловатая процедура, с помощью которой меняют кодирование цепей ДНК так, как это потребуется. С помощью компьютерного моделирования можно рассчитать, какие изменения необходимо внести, чтобы получить желаемый эффект. Теоретически, управляя этим процессом, можно воспроизводить собственные гены и таким образом получать собственные белки. Так что бедная Милли сама изготовила орудие своей казни.

— Значит, эта штуковина каким-то образом высвободилась во время пожара… И что? Как ты думаешь, что там произошло?

Доктор, погруженный в размышления, вернулся к еде, все еще ничего не замечая вокруг себя.

— Это был вирус. Как я говорил, вирусы проникают в клетки. Иными способами внести ДНК в клетки практически невозможно. Поэтому они воспользовались вирусом, правда добавив в него хитроумно измененную информацию. Шестнадцать генов, гарантировавших превращение клетки в раковую. Когда это высвободилось — скорее всего, разбилась колба или порвался зараженный защитный костюм, — эта штука распылилась по всей лаборатории, словно аэрозоль, и ею нетрудно было надышаться.

— Вот Милли Суит и надышалась.

— Милли Суит и, возможно, Робин Тернер. После его смерти у него обнаружили рак на начальной стадии.

— Но они надышались этим почти два года назад. Не понимаю, почему рак у них не проявился раньше.

— Я и сам думал об этом. Ответ, вероятно, кроется в короткой цепочке ДНК, которую нашла Белинда. Спусковой крючок. Если угодно, выключатель онкогенов. Пока выключатель не щелкнет — вирус спит. Он просто ждет своего часа в каждой клетке тела.

— А выключатель? Что приводит его в действие?

— Температура сорок градусов по Цельсию.

— Почему именно сорок?

— Все очень просто. Это позволяет отследить начало эксперимента. В данном случае, однако, на спусковой крючок никто специально не нажимал. Милли заболела гриппом, у нее поднялась температура, и через неделю она умерла, превратившись в самую настоящую биологическую модель рака. Ирония судьбы.

— Так, значит, кашу заварили, чтобы скрыть этот вирус?

Доктор молча кивнул, меланхолично доел все, что оставалось на тарелке, и затем с удивленным видом посмотрел в нее, словно изумившись тому, что больше ничего не осталось.

— Очень и очень вкусно, просто замечательно! — произнес он таким тоном, словно вовсе не понял, что же он все-таки съел.

«Вечерняя смена» Люка закончилась, и он отправился домой, к семье, оставив Беверли в одиночестве. Она ненавидела такие моменты, когда все преимущества свободной жизни превращались в ничто и она оставалась наедине со своим стыдом и своими страхами. Страхами одинокой женщины. Темная комната, еще хранившая запах мужского тела, пробуждала в ней слишком много воспоминаний и оставляла слишком мало надежд. Ночь становилась для нее временем, когда желания ничего не стоят, а сожалений — полная чаша. Бессонница, словно старуха-смерть, ухватила ее своей костлявой лапой за самое сердце, и не было даже необходимости сжимать его, ибо оно и без того окоченело от холода, темноты и одиночества.

Эти приступы депрессии накатывали на Беверли все чаще и становились все более невыносимыми. Особенно острыми они сделались после поражения, которое она потерпела в деле Никки Экснер, когда ее уверенное возвышение по карьерной лестнице внезапно было прервано. Удивляться тут нечему — чтобы двигаться вперед, нужно ежедневно доказывать свою состоятельность. Все существование Беверли Уортон основывалось на переработке жизненной энергии — ее самой, ее коллег и даже ее врагов — и обращении этой энергии в материю своего успеха. Нет успеха — нет жизни. Простое уравнение, как E=mc², и такое же мощное, такое же емкое, такое же незыблемое.

Она присела на кровати, ощущая легкую боль в промежности. Все-таки Люк славный парень. Она включила бра над кроватью и посмотрела на свое отражение в зеркале на противоположной стене. «Что ты собираешься теперь делать со своей жизнью?»

Это был не тот вопрос, на который хотелось искать ответ в три часа ночи, но вопрос был задан, и отмахнуться от него оказалось не так-то просто. Время убегало от нее. Получив назначение в команду Ламберта, она восприняла это не только как наказание за прошлые грехи, но и как шанс начать все сначала.

Проблема состояла в том, что Ламберт и не собирался скрывать, что смотрит на этот вопрос иначе. Он не желал видеть ее в своей группе, с самого начала решив, что Беверли неисправимо плоха, и не собирался тратить силы и время на ее перевоспитание. Если он и замечал ее, то лишь для того, чтобы в очередной раз помянуть всуе ее промежность. Беверли не была наивной девушкой. За годы службы в полиции ей не раз доводилось встречать людей, похожих на Ламберта, но прежде они всегда оказывались бессильны против нее. Уортон была не только сексуально привлекательной женщиной, но и обладала репутацией толкового полицейского. Как только ее репутация оказалась запятнанной, Беверли стала уязвима.