Тихий сон смерти - читать онлайн книгу. Автор: Кит МакКарти cтр.№ 2

Сошла она с ума или нет, но именно звонок Тернера ознаменовал начало ее безумного состояния и заставил выйти в таком состоянии из дому. Когда и ее звонок подруге остался без ответа, Сьюзан забеспокоилась. Три следующих звонка, последний из которых был сделан в полночь, довели ее беспокойство до наивысшей точки, и успокаивать себя тем, что, возможно, ничего страшного не случилось, Сьюзан уже не могла. Вышло так, что состояние Тернера, как бы он ни старался прикрыть свою тревогу сухим безразличием, в полной мере передалось и ей. Его безразличие могло бы обмануть Сьюзан, если бы она не знала правду.

«Все в прошлом, Сьюзан. Эта история однажды началась, и рано или поздно она должна была закончиться. Теперь, когда он женился, мне нужно найти другую работу. Я даже не хочу, чтобы он знал, где я живу».

Эти слова, словно приговор, вновь прозвучали в ее мозгу, прорвавшись сквозь пелену горечи.

Сьюзан с трудом, превозмогая боль, вышла из автобуса и оказалась напротив муниципального строения с облупившимся фасадом. Начался дождь, а она и не подумала захватить зонт — эта мысль вообще не пришла ей в голову. Она чувствовала себя настолько плохо, что несколько дождевых капель не могли ухудшить ее состояние, так, по крайней мере, она полагала. Но когда полило как из ведра, мнение Сьюзан переменилось. Лучше уж быть почти сухой, чем почти насквозь мокрой.

Улица, на которую ее привез автобус, была длинной, скучной и к тому же заваленной мусором, что придавало ей вконец неприветливый вид. Это впечатление только усиливало нависшее над Сьюзан мрачное здание госпиталя и медицинской школы — квадратное оранжево-красное строение, создавая которое неизвестный архитектор явно принес красоту в жертву полезной площади. Те несколько людей, что прошли навстречу Сьюзан, по-видимому, не всадили в нее нож только потому, что им помешала вызванная сыростью апатия. Ко всему прочему ее облаяла непонятно откуда взявшаяся собака, выказавшая при этом необычайную злость и с остервенением заскрежетавшая когтями по тротуару.

Сьюзан редко навещала подругу, а потому знала этот район довольно плохо. Всякий раз, когда она оказывалась здесь, ее томили дурные предчувствия. Если конец света когда-нибудь наступит, думалось ей, то в местах, подобных этому, его встретят с облегчением.

«Почему ты решила жить здесь?»

Сьюзан закашлялась, и ей пришлось остановиться. Она знала, что за приступом кашля непременно последует столь же сильный приступ боли. Увы, она не ошиблась: еще целых пять минут она была не в силах двигаться дальше.

Вечер выдался серым, промозглым и неприятным, но все же было достаточно светло, чтобы увидеть, что этот район города далек от процветания. Похоже, некоторые его жители были уверены, что огороженные участки перед их домами являются не садиками, а персональными мусорными свалками, выделенными щедростью муниципалитета для сброса туда всех возможных нечистот. Кое-кто использовал эти участки как клетки для животных, но кого именно из братьев меньших там содержали, разобрать было невозможно, да Сьюзан и не стремилась это выяснить. Единственной приметой цивилизованного мира здесь были спутниковые тарелки, торчащие возле едва ли не каждого окна и придававшие улице вид обсерватории.

Наконец она нашла нужный дом и подошла к его главному подъезду. Как и в большинстве соседних строений, в нем было два этажа.

Нижний этаж тонул в темноте, но из окон верхнего пробивался слабый свет. Сьюзан протиснулась сквозь бесформенную дыру в ограде (видимо, когда-то на ее месте располагалась садовая калитка) и почти сразу оказалась перед дверью, единственным украшением которой служили два звонка, располагавшихся друг над другом. Фонарь над дверью был тусклым, так что она с трудом разобрала и без того едва различимые фамилии под каждым звонком. Нужная ей квартира оказалась нижней, и, нажав кнопку, Сьюзан услышала, как в темноте внутри дома звякнул дешевенький колокольчик. Никакого ответа.

Шторы на окнах гостиной нижнего этажа были наглухо задернуты, и это вновь разбудило в Сьюзан дурные предчувствия, уже начинавшие понемногу отступать. В груди у нее все еще неимоверно жгло, по лицу и шее стекали дождевые капли, да и в туфлях хлюпала вода.

Минуты через три Сьюзан позвонила еще раз — эффект был тот же. Затем она нажала на кнопку верхнего звонка — И снова безрезультатно. Постояв в нерешительности несколько минут, Сьюзан попыталась заглянуть в комнату через окно, но закрывавшие его шторы были столь толстыми и темными и к тому же задернуты столь плотно, что разглядеть сквозь них что-либо оказалось невозможно.

Она знала, что с обратной стороны дома пролегает нечто вроде проулка, неимоверно узкого и неимоверно грязного — особенно в такую погоду, — но, обогнув здание и пройдя по нему, можно было добраться до черного хода.

Миновав фасад дома, Сьюзан прошла по боковой дороге и повернула налево вдоль стены, оставив справа маленький гараж, дверь которого неизвестный художник украсил грубо намалеванной фреской, изображавшей огромную женскую грудь. Свое творение автор снабдил комментарием, извещавшим, что «Келли классная деваха». За гаражом начинался проулок.

Это жалкое подобие улицы по всей ширине заросло сорной травой и было заставлено мусорными баками, часть которых лежала на боку, извергнув из своего чрева груды слежавшихся от времени отходов. У Сьюзан мелькнула мысль, что здесь наверняка полно крыс, но те, на ее счастье, разбежались прежде, чем она успела их заметить. Во многих местах дорогу Сьюзан преграждали мокрые, набухшие от дождя ветки деревьев, и всякий раз, когда Сьюзан отводила их в сторону, они обдавали ее каскадами влаги. Заборы по обе стороны проулка покосились и подгнили, а от лужи блевотины, оставленной кем-то посреди дороги, исходило нестерпимое зловоние.

Чтобы удостовериться, что перед ней нужный дом, Сьюзан пришлось пересчитать стены всех зданий начиная от угла. В ее теперешнем состоянии оставалось лишь уповать на то, что она не собьется со счета, и, представляя себе, в каком идиотском положении окажется, попав не в тот садик, Сьюзан приходила в ужас.

Калитка была закрыта, и поначалу Сьюзан показалось, что она вообще заперта. Женщина толкнула ее, ощутив ладонью опутавшие калитку мокрые и скользкие стебли сорняков. С первого раза калитка не поддалась, но во второй раз сдвинулась с места, оставив на размякшей земле глубокие борозды. Еще одна попытка, и калитка приоткрылась настолько, что в нее стало возможным протиснуться.

Садик зарос, но не настолько, чтобы полностью скрыть валявшийся на земле мусор. То здесь, то там поблескивали осколки битого стекла, и Сьюзан пришлось ступать осторожно, чтобы не поранить ноги и не угодить в кучки экскрементов — в таком месте, как это, они могли оказаться человеческими.

Кое-как ей все же удалось преодолеть около двадцати метров, отделявших ее от дома.

Здесь шторы не были задернуты, но свет в окнах не горел, а сами окна давно не знали тряпки, поэтому у Сьюзан ушло довольно много времени на то, чтобы хоть что-то разглядеть. Первым, что она увидела, были письменный стол и камин. Затем Сьюзан взглянула на постель и поняла, что та не разобрана: простыни и одеяла свисали почти до полу, подушки стояли уголками вверх.