Мир, полный слез - читать онлайн книгу. Автор: Кит МакКарти cтр.№ 100

– Как?

– Во время всей этой истории между Мойниганом и Грошонгом началась вражда. Для того чтобы замаскировать эти убийства под случайное следствие ограбления, Грошонг прихватил с собой несколько вещей, включая часы и фотографию. – Айзенменгер нахмурился. – Этого, впрочем, я не могу понять. Зачем ему понадобилась фотография? Она не обладала никакой ценностью, а потому вряд ли могла служить доказательством грабежа. – Он помолчал и повернулся к Елене. – А часы лежали в шкатулке?

Елена задумалась, но она находилась не в том состоянии, чтобы вспомнить такие детали.

– Не знаю, – ответила она после долгого молчания.

– У меня есть только одно предположение. Грошонг забрал шкатулку, а там оказались и часы, и фотография. Затем он избавился от шкатулки, а фотография выпала.

Думаю, что ее нашел Мойниган. Не знаю как. Возможно, он пользовался машиной Грошонга по служебным делам, а может быть, просто мыл ее.

Ему было что-то известно, поскольку он работал в поместье и, вероятно, знал о таинственном исчезновении Грошонга накануне двойного убийства. Однако у него не было улик, чтобы отомстить Грошонгу.

Внезапное вмешательство Беверли удивило Айзенменгера, тем паче что она говорила чуть ли не поминальным тоном.

– А откуда он узнал, где копать? Ведь это он устроил раскопки под деревом?

К всеобщему удивлению, на этот вопрос ответил Тристан:

– Он работал в поместье – следил за лесом и все такое. Возможно, он обратил внимание на разрытую землю и что-то заподозрил. А вскоре после этого он поссорился с Грошонгом и его уволили.

– Таким образом, ребенок пролежал в земле восемь лет, – продолжил Айзенменгер после небольшой паузы, – пока Мойниган не встретил случайно свою старую любовь и не начал задавать ей странные вопросы: куда делся ребенок и откуда у нее взялись часы, которые, как он подозревал, были украдены у Флемингов после убийства.

– А с чего это Грошонг подарил ей часы? – внезапно спросила Фетр.

– Он любил ее, – улыбнулся Айзенменгер.

Сорвин кивнул, словно это было самоочевидно.

– Мойниган решил отомстить, прибегнув к шантажу, – продолжил Айзенменгер. – Он приехал сюда и дал понять Грошонгу, что может сообщить о некоторых неприятных фактах. Думаю, он потребовал денег.

Грошонгу необходимо было убрать его, но сам он не мог этого сделать. Зато Хьюго был далеко – в Ноттингеме, а главное, он никак не был связан с Уильямом Мойниганом.

– Нет. Это невозможно. Нет! – с вызовом воскликнула Тереза.

– Я проверял, – ответил Айзенменгер, обращаясь ко всем собравшимся в комнате. – В вечер убийства Мойнигана он должен был дежурить, но подменился. Думаю, дальнейшее расследование подтвердит, что в интересующее нас время его не было в Ноттингеме, – добавил он, глядя на Сорвина. – Возможно, вам даже удастся найти свидетелей, видевших его неподалеку от места преступления. – И самый веский довод Айзенменгер приберег напоследок: – Кроме того, он сам признался мне в этом сегодня.

Больше говорить было не о чем.

Но это никому не принесло радости.

Елена провела в больнице сутки, затем ее выписали. Айзенменгер уже перебрался из замка в «Корону» в Мелбери, и Елена присоединилась к нему. Они проговорили полночи – Айзенменгер тщетно пытался ее успокоить и вернуть ей душевное равновесие.

– Тристан и Тереза действительно ничего не знали? – спросила она.

– Я искренне полагаю, что они не участвовали в заговоре, – пожал плечами Айзенменгер. – Думаю, решение было принято Элеонорой, а осуществил его главным образом Грошонг…

– Но ты как будто сомневаешься.

Айзенменгер улыбнулся.

– Но они далеко не глупы. Они верили в то, во что хотели верить. Они просто не задавали лишних вопросов.

– Да. – Елена задумалась, возвращаясь мыслями к тому, что он сказал ранее. – Ты сказал «главным образом». Что ты имел в виду?

– Просто я не знаю, в какой степени в этом участвовал Хьюго, – осторожно ответил Айзенменгер.

– Но у нас нет никаких доказательств.

Айзенменгер нахмурился и погрузился в размышления.

– От Хьюго за версту несет жестокостью. А учитывая то, как были убиты твои родители… вот я и подумал.

– Как это можно доказать или опровергнуть? – широко раскрыв глаза, спросила Елена.

Он снова пожал плечами и взял ее за руку. По настоянию Айзенменгера они сидели на кровати и пили шампанское.

– Не знаю, – вздохнул он. Вид у него был встревоженный.

– В чем дело?

– Я не думаю, что случившееся может привести к пересмотру дела твоего брата, – медленно проговорил он.

Он был готов к тому, что Елена отреагирует на это так, словно речь шла о предложении вкусить кровь девственницы, но она всего лишь грустно ответила:

– Нет.

– И тебя это не возмущает? – удивленно спросил он.

Она уверенным жестом поставила бокал, удостоверившись в том, что из него не вылилось ни капли, и повернулась к Айзенменгеру.

– Ты действительно считаешь меня такой стервой, Джон? – с нежной, почти чувственной улыбкой спросила она.

Это неожиданное в ее устах вульгарное слово было произнесено с удивительной мягкостью и обаянием. Айзенменгер мог бы многое ответить на это, но все возможные варианты его не удовлетворяли, а потому он решил переспросить:

– Что?

– Джон Айзенменгер, юрист здесь я, а не ты. Все, что мы слышали, это домыслы. Как ты помнишь, Малькольм никому ни в чем не признавался. Элеонора не может предстать перед судом – она едва ли вспомнит, что было, а чего не было. И у нас нет доказательств того, что Хьюго участвовал в убийстве.

Даже часы и фотография не являются доказательством. Именно я составляла список пропавших вещей. И я не могу со стопроцентной уверенностью утверждать, что в момент убийства часы находились в доме. На месте Грошонга я заявила бы, что нашла часы в замке и не придала этому значения.

– Довольно жалкое объяснение.

Елена пожала плечами – движение, которое показалось Айзенменгеру восхитительным.

– Думаю, без экспертизы, которая неопровержимо доказала бы связь Грошонга с убийством, пересмотреть дело Джереми будет довольно сложно.

– Но ты ведь можешь солгать, – заметил Айзенменгер. – Сказать, что ты уверена в том, что в момент убийства часы находились в доме.

– И навсегда похоронить Беверли? – рассмеялась Елена. – Весьма заманчиво, правда?

– Но?..

Елена повернулась на бок.

– В этом деле и так слишком много лжи. Я сумею доказать невиновность Джереми, не прибегая к лжесвидетельству.