— Я слушаю.
— Даже не знаю, как сказать. У нас ужасное несчастье.
— Я знаю. Ко мне только что полиция приходила.
— Господи! Значит, вы в курсе. Кошмар какой! — Голос у нее противно дребезжит. — Покончила с собой! Поверить не могу! Ко мне тоже из полиции приходили.
— И что ты им сказала?
— А что я могла сказать? Она все в дневнике записала. Все. Что произошло той ночью. Вам говорили про дневник?
Тон Когана внезапно меняется.
— Мне сказали, что ты эти записи прокомментировала. Что ты им сказала, а, Керри? — резко спрашивает он.
— Все. А что мне оставалось делать? Сказала, что мы к вам приехали. Простите! Ну простите, пожалуйста! У вас теперь неприятности будут, да?
Тед берет себя в руки.
— Ты им сказала, что мы с Кристен занимались сексом?
— Они меня про это спрашивали.
— Вот черт!
— Там все в дневнике написано. Как я буду отпираться? А еще они говорят, что она вам звонила в субботу днем. Что вы ей такого сказали?
— Да ничего я ей не сказал. С какого перепугу ей с собой кончать? Из-за того, что я сказал? Они на это намекали?
— Ага. Просто ужас какой-то, — отвечает она.
— Господи! А почему ты им не сказала, что она все выдумала?
— Не знаю.
Коган закрывает лицо руками. Сил ругаться у него уже не осталось. Он трет глаза и вздыхает.
— А если бы я так сказала, это бы помогло? — с интересом спрашивает Керри.
— Неплохо было бы для начала.
За дверью раздаются голоса. Медсестра разговаривает с врачом.
— Слушай, мне пора идти, — говорит Тед. — Ситуация очень плохая, Керри. Просто говно, а не ситуация. Мне очень жаль твою подругу, но у меня теперь проблем по самые уши. И никто, кроме меня, в этом не виноват.
4
Совет специалиста
2 апреля 2007 года, 15.35
Первым Коган звонит Кляйну. Вернее, шлет сообщение на пейджер. Минуты не проходит, и Кляйн уже перезванивает.
— Здорово! Ты к нам едешь? — спрашивает он.
— Скоро буду. Ты занят?
— Да мне тут пару дел надо закончить. А что? Чего случилось?
— Зайдешь ко мне? Поговорить надо.
— Сейчас приду. Что, с телками проблемы?
— Можно и так сказать.
— Да ты что? И с которой? Я ее знаю?
— На этот раз все серьезно, Кляйни. Трындец как серьезно.
— О как… — растерянно говорит Боб. И через секунду: — Погоди, сейчас буду.
Через несколько минут он заходит в кабинет Теда. Вид у него какой-то напуганный, осторожный, как будто он боится столкновения с превосходящими силами противника. Коган понимает, что напугал Кляйна. За пять лет общения Тед ни разу, даже описывая жуткие скандалы при расставании, не использовал слово «серьезно».
— Садись, — тихо говорит Коган, и Кляйн устраивается за столом. — Слушай, всего я тебе рассказать не могу, поскольку сам еще всего не знаю, но краткая версия такая: помнишь ту девушку, которая попала в аварию? Моя пациентка, я тебе про нее рассказывал? Которую я постоянно везде встречал?
— Конечно, я ведь даже ее видел, когда к тебе заезжал.
Коган совсем про это забыл.
— Ну да, точно. Ты подъехал, а они с соседским мальчишкой тусовались. Так вот. Месяца два-три назад они с подружкой явились ко мне домой поздно ночью. Девчонка напилась практически до беспамятства. Они с вечеринки приехали.
— В смысле? Та самая твоя пациентка? Она напилась?
— Это было в твой день рождения. Мы куда-то ходили, помнишь? Я вернулся домой…
Кляйн, кажется, начинает вспоминать.
— Точно! Я тебе позвонил в тот вечер, услышал женские голоса и спросил, кто там у тебя. Ты сказал, это просто старая знакомая со своей подругой. Это они и были?
— Если честно, их было трое.
Коган объясняет Кляйну, зачем они приехали — про то, что друзья Кристен боялись везти ее в больницу из-за скандала, который им бы устроили родители. И они поехали к Когану, потому что знали его адрес.
Они умоляли его помочь. Тед сначала отказался, понимая, что потом неприятностей не оберешься. Но они прямо в ногах валялись, и он сдался. При обычных обстоятельствах он бы их послал подальше. Но в ту ночь Тед и сам был сильно пьян: они отмечали день рождения Кляйна. Тед выпил больше, чем предполагал, даже больше, чем Ринхарт, и его оценка ситуации не совсем совпадала с реальностью.
— И в каком она была состоянии? — спрашивает Кляйн.
— Не очень. Хотя… по сравнению с тем, что мы видим в приемном отделении, — очень даже ничего.
Тед решил, что он ее осмотрит и, если поймет, что в домашних условиях сделать ничего нельзя, отправит в больницу. Они заставили ее походить, накачали водой по самые уши. С ними была девушка постарше, студентка, она им тоже помогала. Все вместе они пронянчились с Кристен минут тридцать, и ей стало легче. В конце концов ее уложили в гостевой комнате, и девушка заснула. В половине девятого утра за ней заехал ее друг и забрал ее. Вот и вся история. С тех пор Коган о Кристен ничего не слышал. До сегодняшнего дня.
— Значит, она у тебя на ночь осталась?
— Ну да.
Кляйн неодобрительно качает головой.
— Слушай, я и без тебя знаю, какого свалял дурака. Но тогда мне казалось, что я просто оказываю помощь. Девушка напилась — с кем из нас такого в юности не бывало?
— Проблема в том, — говорит Кляйн, — что, когда ты становишься отцом, ты начинаешь воспринимать мир по-другому.
— Вот только не надо этого, а? Ты прямо как Триш, весь такой правильный-правильный. И кстати, если ты ей расскажешь, я из тебя дух вышибу. Никому ни слова.
— Ладно, прости. Ну и что дальше?
А дальше покатилось. Как снежный ком, хотя Тед об этом и не подозревал. Один раз она к нему приходила, думала, что посеяла у него дома сережку. И принесла ему подарок. Тед ее поблагодарил, но подарок не принял. Сказал, чтобы она больше не приходила, а не то у него могут быть неприятности. Она вроде все поняла. Через неделю он столкнулся с ней в магазине. Без эксцессов. Они поздоровались. Улыбнулись друг другу.
Это было в марте. А полчаса назад к нему пришли из полиции. Он и подумать не мог, что тут есть хоть какая-то связь. Тогда, в феврале, Тед пару недель поволновался, но, поскольку никаких последствий не было, он успокоился и думать об этом забыл.
— А как они узнали?
Тед смотрит на Кляйна.
— Не поверишь, — да он и сам не верит в то, что говорит, — девчонка вела дневник. Ее мамаша этот дневник нашла и прочитала.