– Если бы мы знали ответ на этот вопрос, то, наверное, поняли бы, как они ухитрились сбить принадлежащий нам вертолет.
Чако недоверчиво уставился на собеседника.
– Но мы обязаны, так или иначе, остановить их.
– Забудьте об этом. Я не могу допустить национальной катастрофы, уничтожив корабль, принадлежащий правительству США, со всей командой на борту. Хватит и того, что случилось. Согласно моим источникам в Лиме, вся эта история, включая обстоятельства убийства доктора Миллера, уже доведена до сведения президента Фухимори. Этим мы обязаны лично доктору Келси. Едва поднявшись на борт, она связалась с посольством США в нашей столице. Сегодня вечером благодаря средствам массовой информации об этом узнает вся страна. Остается признать, что операция в Чачапоясе закончилась полным провалом.
– У нас еще остаются сокровища Долины мертвых, – напомнил Чако.
Даже смерть родного брата не умерила алчности почтенного археолога.
Сарасон кивнул:
– Я позаботился об этом. Наша команда уже на пути в долину. Нужно забрать все, что уцелело после ракетного обстрела этих идиотов, подчиненных вашего брата. Просто чудо, что после всех этих событий сохранилось хоть что-то, о чем еще стоит говорить. Я уверен, что в Городе мертвых еще могут быть найдены следы Дрейка. Пресловутое кипу [узелковое письмо древних перуанцев, представлявшее собой веревку, к которой был привязан ряд разноцветных шнурков с узлами] Дрейка, – повторил Сарасон рассеянно. Помедлив секунду, он презрительно пожал плечами. – Наша организация сейчас работает над тем, чтобы найти другой, более эффективный ключ к поискам пропавших сокровищ.
– А что с Амару? Он жив?
– К сожалению, жив. Правда, до конца своих дней останется евнухом.
– Жаль его. Он был преданным и полезным сотрудником.
– Преданным тем, кто платил ему лучшую цену, – уточнил Сарасон. – Ваш Тупак Амару – патологический убийца без капли здравого смысла. Когда я приказал ему похитить Миллера и держать его в заложниках до конца операции, он не устоял перед соблазном застрелить вашего коллегу и швырнуть его труп в проклятый колодец. У него нрав бешеной собаки.
– И все же он еще может быть полезен нам.
– Каким образом?
– Если я хоть немного знаю его, главной его целью сейчас будет месть доктору Келси и этому парню из НУМА. Если ему это удастся, мы будем избавлены от весьма нежелательных свидетелей.
– Я подумаю о вашем предложении, хотя, по-моему, слишком опасно использовать сумасшедшего для подобной работы.
– А какие планы “Солпемачако” относительно меня? – осведомился археолог, немного осмелев. – В этой стране я конченый человек. Если я немедленно не исчезну из Перу, меня ждет пожизненное заключение.
– Вы правы. – Сарасон равнодушно пожал плечами. – По моим сведениям, местной полиции уже выдан ордер на ваш арест. Они появятся здесь с минуты на минуту.
Чако несколько секунд пристально смотрел на собеседника, потом медленно заговорил:
– Я человек науки, а не крутой мафиозо. Трудно сказать заранее, что я могу сообщить полиции во время допросов, особенно если они решатся использовать специальные средства дознания.
Сарасон с трудом подавил улыбку, столкнувшись со столь неприкрытой формой шантажа.
– Вы слишком ценный для нас сотрудник, мы не хотим вас терять, – криво усмехнулся он. – Как знатоку древних культур Анд вам немного равных. Вы займетесь нашей коллекцией в Панаме. Вашей задачей будет классификация и каталогизация находок, а также реставрация поврежденных образцов, которые мы приобрели у местных гуакерос. Работать будете под крышей международного археологического проекта, включающего большинство стран Латинской Америки.
Чако не потребовалось много времени, чтобы обрести свойственную ему наглость.
– Разумеется, я польщен. Полагаю, что такая ответственная работа и оплачиваться будет соответственно.
– Вы будете получать около двух процентов прибыли от продаж на аукционах Нью-Йорка и Европы.
Чако занимал достаточно низкую ступень в иерархии организации и имел весьма смутное представление о размерах этой прибыли, но не без основания полагал, что она достаточно велика.
– Мне потребуется также ваша помощь, чтобы покинуть страну.
– Нет проблем, – заверил его Сарасон. – Вы полетите со мной.
Он кивнул в сторону окна, за которым виднелся готовый к взлету самолет.
– Через четыре часа мы будем уже в Колумбии, в Боготе.
Чако не мог поверить своему счастью. Еще минуту назад он был изгоем, которого разыскивает полиция, а уже в ближайшем будущем ему предстояло стать преуспевающим, а может быть, и очень богатым человеком. Сожаления о смерти брата мгновенно ушли на второй план. Он торопливо собрал самые ценные вещи и сложил их в небольшой чемодан. Двое мужчин сели в самолет...
Но Хуану Чако так и не удалось побывать в столице Колумбии.
Крестьяне, работавшие на болотистом поле в отдаленной деревушке в Эквадоре, подняли головы к небу, услышав рев мощных двигателей самолета, летевшего на высоте около пятисот метров. Они увидели тело человека, выпавшего из воздушного корабля над их головами. Несчастный был еще жив, потому что они могли отчетливо видеть, как он дергал руками и ногами, словно пытаясь замедлить падение.
Чако упал на землю в середине маленького кораля, единственной обитательницей которого оказалась тощая корова. Он врезался в землю всего в двух метрах от перепуганного животного. Крестьяне недолго постояли вокруг его тела, ушедшего почти на полметра во влажную почву. Простые деревенские жители, они и не подумали известить о случившемся местную полицию, отделение которой располагалось в шестидесяти километрах от деревни. Они собрали останки упавшего с неба человека и похоронили их в безымянной могиле на маленьком кладбище возле руин старинной церкви.
Впрочем, пересуды о странном происшествии еще долго тревожили воображение местных кумушек.
11
После горячей ванны, принятой ею в капитанских апартаментах, Шеннон наконец получила возможность наслаждаться полным покоем. Ей удалось слегка перекусить бутербродом с курицей и бокалом вина, предусмотрительно доставленных ей Питтом с корабельного камбуза. И теперь она блаженствовала. Правда, для достижения этого состояния ей пришлось уступить пальму первенства в очереди на мытье девушкам-студенткам, но зато она могла не спешить. На ее еще мокрой голове красовался огромный тюрбан из махрового полотенца. Чистая кожа благоухала запахом лаванды. На ней был свежий комбинезон, любезно предложенный одним из членов команды, и свежее белье, подаренное морским геологом, единственным членом экипажа женского пола, которая ради нее и перуанских девушек почти полностью опустошила свой гардероб. Грязная блузка вместе с дурными воспоминаниями была брошена в мусорное ведро.