Что-то не так; он что-то упустил, не додумал какую-то мысль.
Неожиданно он понял. Быстро завел мотор и, оставляя на изношенном асфальте следы шин «Гудиер», поехал к месту крушения. Пять минут до телефона, двадцать минут за разговорами, словно время ничего не значит, три минуты обратно — затрачено целых двадцать восемь минут.
Он должен был догадаться, что преследователь не один. «Кобра» резко затормозила, и Питт снова вышел на край пропасти.
Обломки машины, похожие на разломанную ребенком игрушку, были на месте, где он их оставил. Телефонный столб по-прежнему одиноко возвышался среди скал, провода с его перекрестия уходили в бесконечность. И шпиль был на месте. Но тело водителя исчезло. Остался только красный след. Кровь свертывалась и запекалась под утренним солнцем.
Глава 6
Со времен Гражданской войны не было более жалкого конторского здания, чем сооружение из гофрированного железа, похожее на склад металлолома. Вокруг барака с проржавевшей крышей, с потрескавшимися, запыленными окнами раскинулось море сорняков. Но у дряхлой двери в пятнах краски Питту преградил путь морской пехотинец-сержант с автоматическим «Кольтом» 45-го калибра.
— Ваше удостоверение!
Это была не просьба, а приказ.
Питт предъявил удостоверение личности.
— Дирк Питт. Меня ждет адмирал Хантер.
— Боюсь, я должен видеть полученный вами приказ, сэр.
Питт не был настроен соблюдать все формальности. А морпехи, напыщенные, всегда готовые подраться или хором затянуть «Морской гимн», его особенно раздражали.
— Приказ я покажу дежурному офицеру и никому больше.
— Мне приказано...
— Вам приказано проверять пропуска у людей, которые могут войти в здание, — холодно сказал Питт. — Никто не давал вам разрешения играть в героя и проверять документы. — Питт показал на дверь. — А теперь будьте любезны...
Краснолицый сержант выглядел так, будто не может решить, позвать ли на помощь или ударить Питта в живот. Помедлив немного, он взглянул в ледяное лицо Питта, повернулся, открыл дверь за собой и кивком разрешил Питту пройти.
Внутри здания было пусто, валялись перевернутые стулья, стоял покрытый пылью шкаф, на полу раскиданы газеты. Пахло плесенью, с потолка свисала паутина. Питт очень удивился, но сержант прошел в конец пустого помещения и дважды топнул по деревянному полу. Услышав приглушенный ответ, он поднял тщательно замаскированную крышку люка и жестом пригласил Питта спуститься по тускло освещенной лестнице. Потом отступил в сторону и отпустил крышку, так что она захлопнулась в нескольких дюймах от головы Питта, едва не задев его.
Тень Эдгара Аллана По, подумал Питт. Спустившись, он раздвинул занавеси и оказался в центре шумной деятельности. Перед ним почти на двести футов тянулся подземный бункер. Флуоресцентные лампы на потолке освещали ряд оперативных помещений. От одной стены, обшитой деревянными панелями, до другой пол закрывал толстый бежевый ковер, а на нем стояли столы, компьютеры и телетайпы, которые вполне уместно смотрелись бы и в самом роскошном офисе на Мэдисон-авеню.
За столами сидело множество миловидных девушек в безупречной морской форме; одни из них за видеодисплеями яростно стучали по клавиатуре; другие грациозно прохаживались перед рядом компьютеров, стоявших посреди помещения. Человек двадцать морских офицеров в белой форме стояли небольшими группами, изучая листы компьютерных распечаток или выписывая сложные формулы на зеленых досках, развешанных по стенам. Все в целом напоминало крупную букмекерскую контору. Не хватало только монотонного голоса, объявляющего результаты скачек.
Адмирал Хантер заметил Питта, распрямился, лукаво улыбнулся и прошел вперед, протягивая руку.
— Добро пожаловать в новый штаб 101-го отделения, мистер Питт.
— Производит сильное впечатление.
Хантер небрежно осмотрел просторное помещение.
— Построено во время Второй мировой. С тех пор не использовалось. Я не вынес такой бесхозяйственности и потому переехал.
Хантер взял Питта за плечо и увел в кабинет за перегородкой в углу бункера. Резкие черты лица, властное выражение, напряженный взгляд — все это делало Хантера типичным командиром части, который собирается атаковать невидимого за горизонтом противника. Именно так и обстояли дела.
— Вы опоздали ровно на два часа тридцать восемь минут, — сурово сказал Хантер.
— Простите, сэр. Движение на дорогах затруднено.
— Вы объяснили мне это по телефону. Благодарю за то, что в первую очередь связались со мной. Отличная мысль.
— Простите, что все испортил, уехав с места аварии.
— Не расстраивайтесь. Вряд ли мы что-нибудь узнали бы от мертвеца, разве только опознали бы его. Скорее всего ваш приятель в грузовике — местный бандит, которому заплатили, чтобы он отправил вас на кладбище.
— И все же могло быть что-нибудь...
— Агенты редко прикалывают к рубашкам своих платных помощников листки с описанием своих операций, — саркастически прервал его Хантер.
— Под агентами вы имеете в виду русских?
— Может быть. У нас пока нет доказательств, но наша разведка считает, что у русских есть организация, которая старается узнать последние координаты «Старбака», чтобы первыми запустить в него когти.
— Адмирал Сандекер упоминал о такой возможности.
— Отличный человек. — В голосе Хантера звучало удовлетворение. — Сегодня утром он показал мне ваше досье. Должен честно признаться, что никак не ожидал ничего подобного. Крест «За летные заслуги» с двумя звездами, Серебряная звезда, еще несколько медалей и, наконец, Пурпурное сердце. Откровенно говоря, я считал вас проходимцем.
Хантер достал из стола пачку сигарет и протянул Питту.
Старый паршивец пытается быть вежливым, ей- богу, подумал Питт.
— Вы, очевидно, заметили, что в этом перечне нет медали «За отличное поведение».
Питт вернул ему пачку.
Хантер внимательно разглядывал Питта.
— Заметил. — Он взял сигарету, чиркнул спичкой, потом склонился к столу и нажал кнопку громкой связи. — Ягер, разыщите коммандеров Денвера и Боланда и пошлите их сюда. — Он отключился, повернулся и спустил по стене карту северной части Тихого океана. — Слыхали о Тихоокеанском Водовороте, майор?
— Не слыхал до сегодняшнего утра.
Хантер постучал костяшками пальцев по карте севернее Оаху.
— Здесь, в радиусе двухсот миль, с 1956 года исчезло свыше тридцати кораблей. Самые тщательные поисковые операции ничего не дали. До тех пор число затонувших кораблей соответствовало норме — один- Два за каждые двадцать лет.