Прямая и явная угроза - читать онлайн книгу. Автор: Том Клэнси cтр.№ 207

Он снял со стальных полок сейфа тяжёлые папки и отнёс их к себе на стол. У стены стоял механический измельчитель бумаг, один из самых важных инструментов современных правительственных учреждений. Лежащие перед Риттером папки являлись оригиналами, с них не снимали копий. Связисты, работающие в фургоне на вершине холма в Панаме, уничтожали все материалы сразу после передачи информации Риттеру. Операция «Кэйпер» шла через Агентство национальной безопасности, но по этой операции не проходили агентурные сведения, а оставшиеся документы затеряются среди массы других бумаг в подвалах комплекса Форт-Мид.

Измельчитель был большим, снабжённым корзиной, из которой внутрь гудящей машины поступали документы, подлежащие уничтожению. Для высокопоставленных государственных служащих избавляться от старых документов было нормальной процедурой. Лишние копии секретных материалов не приносили никакой пользы и только причиняли неприятности. В результате никто не обратит внимания на то, что прозрачный пластмассовый мешок, ещё недавно пустой, наполнился теперь какой-то бумажной лапшой, являвшейся раньше важными оперативными материалами.

Каждый день в ЦРУ сжигали тонны измельчённых документов, причём тепло, образующееся при их сгорании, использовали для нагревания воды, поступающей в туалеты. Риттер опускал пачки толщиной в полдюйма, и на его глазах вся история операции превращалась в мусор.

* * *

— Вот он! — произнёс агент ФБР в свою портативную рацию. — Направляется к югу.

О'Дэй увидел автомобиль Каттера через три минуты. Резервный автомобиль уже следовал за адмиралом, и, когда инспектор догнал их, стало ясно, что Каттер всего лишь возвращается в Форт-Майер, район, где проживают высокопоставленные государственные служащие, рядом с Шерман-Роуд, к востоку от офицерского клуба.

Каттер жил в красном кирпичном доме с верандой, выходящей на Арлингтонское национальное кладбище, место упокоения героев. Для инспектора О'Дэя, служившего во Вьетнаме, то немногое, что он знал о советнике президента по национальной безопасности и ведущемся расследовании, делало его проживание здесь чем-то похожим на святотатство.

Сотрудник ФБР попытался убедить себя, что не следует делать скоропалительных выводов, однако инстинктивно чувствовал обратное, следя за тем, как адмирал запирает автомобиль и входит в дом.

Одной из привилегий члена ближайшего окружения президента было то, что адмирал Каттер мог чувствовать себя в полной безопасности и под охраной агентов Секретной службы, когда у него возникало такое желание. К тому же в его распоряжении находились не только вооружённые агенты, но и лучшие средства технической безопасности. Сотрудники Секретной службы и других правительственных агентств прилагали немало усилий, чтобы гарантировать телефон Каттера от прослушивания. Чтобы поставить на любой телефонной линии адмирала свой «жучок», ФБР придётся помимо решения суда получить их согласие. К таким шагам ещё никогда не прибегали. Набрав номер восемь-ноль-ноль, Каттер вышел на международную автоматическую телефонную сеть и соединился со своим абонентом.

Убедившись, что говорит именно с тем, кому принадлежал номер, он произнёс несколько слов. Если бы кто-то даже записал разговор, все равно бы не сумел понять смысл сказанного. Каждое слово, произнесённое Каттером, было первым словом на странице словаря, а в числах на пронумерованных страницах было по три цифры. Старый словарь в бумажной обложке он получил, выходя из дома в Панаме, и скоро его выбросит. Такой шифр был простым и одновременно весьма эффективным, а несколько произнесённых слов означали страницы, номера которых, составленные вместе, указывали на координаты нескольких мест в Колумбии. Абонент Каттера повторил слова, чтобы исключить ошибку, и повесил трубку. Разговор по международной автоматической телефонной сети не будет обозначен в счёте на оплату телефонных услуг как международный. На следующий день все следы разговора по международной автоматической телефонной связи, включая номер счета, делающий возможным выход на неё, будут уничтожены. Наконец Каттер достал из кармана небольшой компьютерный диск. Подобно многим, адмирал пользовался магнитами на дверце холодильника, чтобы прикреплять к ней записки. Сейчас он оторвал от дверцы один из магнитов и несколько раз провёл им над диском, чтобы стереть записанную информацию. Это было последнее упоминание о солдатах, принимавших участие в операции «Речной пароход», последняя возможность восстановить с ними спутниковую связь. И Каттер бросил диск в мусорную корзину.

Операции «Речной пароход» никогда не существовало.

Так, по крайней мере, думал вице-адмирал военно-морского флота США Джеймс А. Каттер. Он смешал себе коктейль и вышел на веранду, глядя на бесчисленные надгробья за зелёным ковром лужайки. Сколько раз он навещал могилу Неизвестного солдата, наблюдая за доведёнными до автоматизма движениями солдат президентской гвардии перед местами последнего упокоения тех, кто отдал своей стране самое ценное — жизнь. У него промелькнула мысль о том, что теперь появится ещё немало неизвестных солдат, сложивших головы на безымянных полях боев. Лежащий здесь неизвестный солдат погиб во Франции во время первой мировой войны и знал, за что сражается, — или думал, что знал, поправил себя Каттер. Почти всегда солдаты не имели представления, из-за чего ведутся войны. То, что им говорили, не всегда было правдой, но их звала родина, и солдаты отправлялись исполнять свой долг. Однако чтобы понять, что происходит, какая ведётся игра, нужно владеть чувством перспективы. А это не всегда — или никогда? — совпадало с тем, что говорили солдатам. Каттер вспомнил своё участие в боевых действиях — он был тогда молодым офицером на эскадренном миноносце у берегов Вьетнама и наблюдал за тем, как пятидюймовые снаряды разрываются на далёком берегу. В то время он задумывался над тем, что значит быть солдатом и воевать, закапываясь в глину.

Но солдаты всё-таки прибывали на службу стране, не догадываясь, что сама страна не отдаёт себе отчёта в том, что за служба ей требуется. Армия состояла из молодых парней, исполняющих свои обязанности без раздумий, приносящих пользу родине до самой смерти, а иногда, как в этом случае, даже и после неё.

— Бедняги, — прошептал он.

Жаль, не правда ли? Однако ничего не поделаешь.

* * *

Все были удивлены, когда не удалось установить радиосвязь. Сержант-радист проверил передатчик и заявил, что он в полном порядке, однако в шесть часов вечера «Переменный» не ответил на вызов. Капитану Рамиресу это показалось подозрительным, но он принял решение продолжать двигаться к месту, откуда их должны забрать. Капитан не упрекнул Чавеза в ночном приключении с любителем молодых девушек, и сержант отправился в путь, считая предстоящий переход последним. Вооружённые боевики противника прочесали эту местность глупо и неквалифицированно, так что появятся здесь не скоро. Ночь прошла спокойно. Они совершали часовые переходы, останавливаясь на сборных пунктах, делали петли, чтобы обнаружить преследователей, и всякий раз никого не находили. К четырём утра группа оказалась там, где их должен был забрать вертолёт. Поляна находилась чуть ниже вершины в восемь тысяч футов, которая была меньше соседних действительно высоких горных вершин. К этой поляне можно подлететь незаметно.