Кремлевский Кардинал - читать онлайн книгу. Автор: Том Клэнси cтр.№ 53

– Слушаю, товарищ полковник.

– Отнесите вот это в секретную часть – раздел 5, совершенно секретный. Да, где мешок для сжигания сегодняшних документов?

– У меня, товарищ полковник.

– Принесите его.

Прапорщик вышел в приемную и мгновение спустя вернулся с холщовым мешком, ежедневно наполняемым документами, предназначенными для уничтожения в специальном помещении. Михаил Семенович взял мешок и начал бросать в него секретные материалы.

– Можете отправляться. Я отнесу мешок по пути к машине.

– Спасибо, товарищ полковник.

– Вы немало потрудились сегодня, Юрий Ильич. До свидания.

Когда за прапорщиком закрылась дверь, Филитов достал пачку дополнительных страниц, представляющих собой документы, не имеющие отношения к министерству. Почти каждую неделю он сам относил мешок с документами, предназначенными для сжигания, в отведенное для этого помещение. Прапорщик, занимающийся у Филитова канцелярской работой, считал, что полковник делал это по доброте сердечной и еще потому, что среди документов могли оказаться особо секретные материалы. Как бы то ни было, этот обычай установился задолго до того, как он начал работать в канцелярии полковника, и служба безопасности относилась к этому, как к самому будничному явлению. Через три минуты, по пути к ожидающему его автомобилю, Михаил Семенович вошел в подвальное помещение, где уничтожались документы. Молодой сержант приветствовал его, как собственного дедушку, и тут же открыл дверцу печи. У него на глазах герой Сталинграда поставил на пол свой портфель, искалеченной рукой открыл мешок и поднял его здоровой рукой, вывалив примерно с килограмм секретных документов в пылающую пасть газовой печи, расположенной в подвале Министерства обороны. Сержант не имел представления, что помогает старому офицеру уничтожить доказательства государственной измены. Полковник расписался в журнале, засвидетельствовав, что уничтожил документы своего отдела. Затем он дружески кивнул молодому сержанту, повесил мешок на отведенный для него крючок и направился к служебному автомобилю, ожидавшему у подъезда.

Сегодня призраки снова навестят его, Михаил Семенович знал это, а завтра он поедет в парную баню, и еще один пакет со сведениями отправится на Запад, По пути к квартире шофер остановил машину у специального закрытого продовольственного магазина, посещать который могли только избранные, советская элита. Здесь не было очередей. Михаил Семенович купил колбасу, буханку черного хлеба и пол-литра водки – лучшей, «Столичной». В качестве дружеского жеста он даже прихватил бутылку и для своего шофера. Для молодого сержанта бутылка «Столичной» была лучше денег.

Пятнадцать минут спустя, войдя в свою квартиру, Михаил Семенович извлек дневник из ящика письменного стола и прежде всего начертил в нем схему, приложенную к докладу полковника Бондаренко. Каждые несколько минут он поднимал глаза на фотографию жены в серебряной рамке. В основном окончательный вариант доклада мало отличался от рукописного черновика, представленного ему первоначально. Пришлось написать всего десять страниц, тщательно занося в дневник критически важные формулировки. Отчеты «Кардинала» всегда были образцом краткости и четкости – результат написанных им бесчисленных оперативных директив. Закончив с дневником, он надел перчатки и прошел в кухню. На обратной стороне западногерманского холодильника была прикреплена на магнитах маленькая камера. Несмотря на перчатки, Михаил Семенович без труда обращался с ней. Ему потребовалась лишь минута, чтобы сфотографировать новые страницы дневника, после чего он перемотал пленку и достал из камеры кассету, которую положил в карман. Затем, по-прежнему не снимая перчаток, он убрал камеру в тайник, подошел к окну и соответствующим образом раздвинул шторы. Он был очень осторожным человеком. При внимательном осмотре наружной двери, ведущей в его квартиру, будут обнаружены царапины вокруг замка, убедительно демонстрирующие, что его открывал отмычкой настоящий эксперт. Вообще-то эти царапины могли быть сделаны кем угодно. Когда подтвердится, что его доклад находится в Вашингтоне – это покажут черные отпечатки шин на определенном участке обочины, – Михаил Семенович вырвет страницы из дневника, принесет их в кармане в министерство, положит в мешок и лично уничтожит в печи. Двадцать лет назад газовая печь для сожжения лишних секретных документов была установлена в подвале министерского здания под его наблюдением,

Закончив работу, полковник Михаил Семенович Филитов снова посмотрел на фотографию Елены и спросил ее, правильно ли он поступил. Но Блена только улыбалась, глядя на него, как всегда. Миновало столько лет, подумал он, а прошедшее все еще тревожит меня. Он покачал головой. Дальше последовала заключительная часть ритуала. Михаил Семенович ел хлеб и колбасу вместе со своими давно погибшими товарищами времен Великой Отечественной войны, но не мог заставить себя спросить тех, кто погиб, защищая Родину, оправдывают ли они его измену. Ему казалось, что старые товарищи поймут его даже лучше, чем Елена, но все-таки не решался спросить их. Выпитая бутылка водки тоже не давала никакого ответа, но по крайней мере от спиртного призраки куда-то исчезли. Он с трудом встал из-за стола и вскоре после десяти часов повалился в постель, не выключая света в гостиной.

Едва пробило одиннадцать, по широкому бульвару, на который выходили окна квартиры Филитова, проехал автомобиль, и голубые глаза мужчины, сидящего за рулем, посмотрели на освещенные окна. На этот раз в машине сидел Эд Фоули. Его внимательный взгляд проверил положение штор. По пути домой Эд оставил еще один тайный знак. Проверять их будет московский рабочий, занимающийся уборкой мусора. Все эти знаки были незаметными – вроде пометки мелом на фонарном столбе, но все вместе они дадут команду группе, занятой передачей информации, находиться завтра на предписанных им местах. На рассвете еще один сотрудник ЦРУ, работающий в американском посольстве в Москве, осмотрит оставленные ночью знаки, и в случае сигнала тревоги сам Фоули распорядится отменить намеченную операцию.

Хотя его работа была весьма напряженной, кое-какие ее аспекты, связанные с ней, казались Эду Фоули забавными. Так, русские сами облегчили его задачу, поселив «Кардинала» в здании, выходящем на оживленный бульвар. Далее, так феноменально запутав ситуацию с новым зданием американского посольства, они лишили его сотрудников возможности жить в специально отведенном им доме и вынудили, тем самым самого Фоули или его жену каждый вечер проезжать по этому бульвару. Наконец, русские с такой радостью приняли их старшего сына в свою хоккейную команду. Вот без этого он будет скучать после отъезда отсюда, подумал Фоули, вылезая из машины. Теперь детский хоккей нравился ему больше бейсбола. Ну что ж, остается играть в футбол, решил Эд. Ему не хотелось, чтобы его сын играл в американский футбол. Слишком много детей получали тяжелые травмы в этой игре, да и мальчик был невысоким. Но все это в будущем, а Эду нужно беспокоиться в первую очередь о настоящем.

Разговаривать в квартире следует с большой осторожностью, тщательно выбирая слова. Каждая комната в каждой квартире, занятой американцами, содержит больше микрофонов, чем муравьев в муравейнике, однако на протяжении этих лет Эд и Мэри-Пэт привыкли жить в прослушиваемой квартире и даже шутили над этим. Войдя в прихожую и повесив пальто, Эд поцеловал жену и одновременно пощекотал ей ухо. Она хихикнула, поняв скрытый смысл этого жеста, хотя оба смертельно устали от постоянного напряжения, связанного с выполняемой ими работой. Еще несколько месяцев, и они уедут, так что ждать осталось недолго.