Слово президента - читать онлайн книгу. Автор: Том Клэнси cтр.№ 304

– И все-таки, что тогда сделал Райан, Боб?

– Он предупредил международный скандал и принял меры, чтобы виновные так или иначе понесли наказание…

– Одним из них был Джим Каттер? – спросил Пламер, все еще пытаясь понять, на что способен Райан.

– Нет, Каттер действительно покончил с собой. Инспектор О'Дей, тот самый, что застрелил вчера террористов и сейчас сидит в помещении детского сада, следил за ним и видел, как Джим бросился под автобус.

– Ты уверен в этом?

– Абсолютно. Райан даже не подозревает, что все это мне известно. У меня несколько надежных источников информации, и полученные от них сведения совпадают с опубликованными фактами. Или все это полная правда, или самая изощренная ложь, с которой мне когда-либо приходилось сталкиваться. Знаешь, кто находится сейчас в Белом доме, Джон?

– Кто?

– Честный человек. Не просто «относительно честный», которого считают честным лишь потому, что до сих пор его не поймали. Райан – кристально честный человек. Я думаю, что он ни разу в жизни не совершил нечестного поступка.

– И все-таки он наивен, ведет себя, как ребенок, заблудившийся в лесу, – упрямо

повторил Пламер. Это были громкие слова, пусть еще не признание собственной ошибки, однако он уже начал испытывать первые угрызения совести.

– Может быть, и так. Но кто сказал, что мы должны преследовать его, вести себя, словно хищные волки? Нет, все это не правильно. Мы призваны бороться с коррупцией, с мошенниками, однако мы занимались этим так долго и так успешно, что упустили из виду, что в правительстве могут оказаться честные люди. – Хольцман снова посмотрел на своего коллегу. – А теперь мы противопоставляем одного другому, чтобы сделать наши новости более привлекательными и сенсационными, повысить рейтинг передач и увеличить тираж газет, и в ходе всего этого сами оказываемся коррумпированными. Разве мы не должны предпринять что-то, чтобы исправить допущенное зло?

– Я догадываюсь, о чем ты спрашиваешь, но моим ответом будет «нет».

– В век относительных ценностей приятно обнаружить нечто абсолютное, даже если оно и является ошибочным, мистер Пламер, – съязвил Хольцман. Реакция, которой он ожидал, последовала незамедлительно:

– Хитер ты, Боб, чертовски хитер, но тебе не удастся обмануть меня, понял? – Комментатор заставил себя улыбнуться. Он не мог не признать, что попытка была блестящей. Хольцман был выходцем из тех времен, о которых Пламер вспоминал с особой ностальгией.

– Что, если я докажу тебе свою правоту?

– Тогда почему ты не написал об этом? – спросил Пламер. Ни один настоящий репортер не смог бы удержаться от столь сенсационной новости.

– Я всего лишь не опубликовал эту историю. Но никогда не говорил, что не написал ее, – поправил Боб приятеля.

– Твой редактор немедленно уволил бы тебя, если бы ты…

– Ну и что? Неужели нет ничего, чем ты никогда не занимался, даже после того как у тебя есть все, к чему ты стремился?

– Ты говорил о доказательствах, – уклонился от прямого ответа Пламер.

– Они в тридцати минутах отсюда. Но эти сведения не могут быть опубликованы.

– Почему я должен верить тебе?

– Но ведь я полагаюсь на тебя, Джон. Что является для нас главным? Публикация чего-то сенсационного, верно? Но кто подумает о стране, о ее народе? Где кончается профессиональная ответственность и начинается ответственность перед страной? Я не опубликовал эту историю потому, что семья потеряла отца. Он оставил дома беременную жену. Правительство не могло заявить о своем участии в операции, и поэтому Райан решил исправить ситуацию. Он сделал это из собственных средств. Он никогда не ожидал, что кто-то узнает об этом. Как я должен был поступить? Разоблачить семью? Ради чего, Джон? Это нанесло бы непоправимый ущерб как стране, так и этой семье, а семья и без того перенесла тяжелую потерю. Моя публикация помешала бы детям получить образование. Существует множество других новостей, позволяющих обойтись без этой. Но вот что я скажу тебе, Джон: вы причинили боль честному человеку, а твой приятель с широкой улыбкой на лице лгал своей аудитории, преследуя свою личную цель. Неужели нам на все наплевать?

– Тогда почему бы тебе не опубликовать это? Хольцман заставил Джона подождать несколько секунд, прежде чем ответил:

– Я готов предоставить тебе возможность исправить положение. Ты ведь тоже принял участие в обмане. Но мне нужно твое честное слово, Джон. Я согласен поверить ему.

Значит, все обстояло не так просто, не могло не обстоять. Пламера как профессионала оскорбили дважды: во-первых, его обманул его молодой коллега из Эн-би-си, один из той новой поросли, которая считает, что успех телевизионного журналиста основывается на том, как он выглядит перед камерой. Во-вторых, он был обманут Эдом Келти, который использовал его, чтобы причинить боль…, невинному человеку? По крайней мере это нужно выяснить. Он обязан сделать это, в противном случае ему будет противно смотреть на себя в зеркало.

Телевизионный комментатор взял миниатюрный диктофон из руки Хольцмана и нажал на кнопку записи.

– Это Джон Пламер, сегодня суббота, семь пятьдесят утра, и мы стоим напротив детского сада «Гигантские шаги». Роберт Хольцман и я собираемся сейчас поехать в какое-то другое место. Я дал слово, что расследование, которое мы намерены провести, останется строго конфиденциальным и не будет оглашено. Запись на ленте является подтверждением этого обещания. Джон Пламер, – закончил он, – Служба новостей компании Эн-би-си. – Он нажал на кнопку «стоп», затем снова включил запись. – Однако, если Боб поступил нечестно по отношению ко мне, сказанное ранее теряет свою силу.

– Ну что ж, это справедливо, – согласился Хольцман, вынимая кассету из диктофона и пряча ее в карман. Обещание, данное Пламером, не имело никакой юридической силы. Даже если бы между ними был заключен договор с взаимными обязательствами, Первая поправка к Конституции

«Конгресс не должен издавать законов,…, ограничивающих свободу слова или печати., о прекращении злоупотреблений».», по-видимому, не признала бы его легитимности. Но Пламер дал слово, и оба репортера понимали, что есть вещи, которые нельзя нарушать, даже в современный век. По пути к машине Боба, Пламер остановился рядом со своим продюсером.

– Мы вернемся примерно через час, – предупредил он.

* * *

«Хищник» описывал плавные круги на высоте около десяти тысяч футов. Из соображений удобства, офицеры разведывательной службы на станциях слежения «След шторма» и «Пальма» присвоили трем корпусам армии Объединенной Исламской Республики обозначения I, II и III. В данный момент крохотный беспилотный самолет кружил над корпусом I, состоящим из бронетанковой дивизии восстановленной Республиканской гвардии Ирака и такой же дивизии бывшей иранской армии, носящей название «бессмертных» – так в прошлом называлась личная гвардия Ксеркса. Войска были развернуты стандартно, в классическом построении, два полка впереди и один сзади, в форме треугольника, причем в каждом случае третий полк составлял дивизионный резерв. Две дивизии были выстроены в одну линию. Линия фронта, однако, была удивительно небольшой, каждая дивизия вытянулась всего на тридцать километров, а расстояние между ними составляло только пять.