Оперативный центр. Государственные игры - читать онлайн книгу. Автор: Том Клэнси cтр.№ 48

Херберт бросил взгляд налево. Ярдах в двухстах от него, посреди проезжей части, стоял полицейский. Он смотрел в другую сторону и трудился в поте лица, чтобы предотвратить транспортный затор.

Интересно, слышал ли он, что говорят эти кретины, подумал Херберт, или он также в поте лица старается держаться как можно подальше, что бы ни случилось?

Если люди в толпе перед ним стояли, глядя в разные стороны, то, когда он оказался в каких-то пяти ярдах от них, все лица повернулись к нему. Осталось два ярда. Один. Многие в толпе были уже пьяны, и нарушенная координация движений указывала на то, что они наслаждаются состоянием, когда всякое море – по колено. Херберт прикинул, что лишь с четверть лиц, которые он увидел, принадлежали людям твердых убеждений, что бы они из себя ни корчили. Остальные были всего лишь сочувствующими. И это было то, о чем не расскажет ни один шпионский спутник.

Неонацисты не расступались. Херберт остановился в нескольких дюймах от их штиблет и дорогих кроссовок. Во время противостояний в Ливане и в других горячих точках Херберт всегда отдавал предпочтение мягкому подходу. Стоило поспешить, чтобы закончить противостояние, как сразу же срабатывал определенный фактор взаимного уничтожения. Захваченный террористами самолет можно взять и штурмом и живыми поймать самих преступников, но при этом есть вероятность потерять и кого-то из заложников. Однако никто не сможет удерживать заложников или стоять у кого-то на пути до бесконечности. Если выждать достаточное время, компромисс обычно находится.

– Позвольте, пожалуйста, – обратился к мужчинам Херберт. Один из них посмотрел на него сверху вниз.

– Нет. Улица закрыта. Это званый вечер.

Херберт почувствовал запах алкоголя в дыхании говорившего. Урезонивать этого парня было бесполезно, и он обратился к мужчине рядом:

– Я видел, как тут проходили другие. Простите, можно пройти и мне?

– Верно, – отозвался первый мужчина. – Ты видел, что другие проходят. Но ты-то ведь не ходишь. Значит, тебе туда нельзя.

Херберт переборол острое желание проехаться этой сволочи по ногам. Но все, чего бы он этим добился, свелось бы к морю пива и граду кулаков на его же голову.

– Я не ищу неприятностей, – пояснил Херберт. – Просто мне хочется пить, и я думал тут что-нибудь взять.

Кое– кто из мужчин рассмеялся. Херберт ощутил себя полицейским Честером Гудом, который помогает Маршаллу Диллону наводить законность за пределами городка.

Через толпу протиснулся парень с пивной кружкой в руке. Он вытянул руку, и кружка оказалась прямо над головой Херберта.

– Так у тебя, значит, жажда? – спросил парень. – Хочешь, глотни немного у меня.

– Спасибо, – поблагодарил Херберт, – но я не употребляю алкогольные напитки.

– Ну, тогда ты не мужчина!

– Смелое предположение, – прокомментировал Херберт. Он прислушался к собственному голосу и поразился, насколько спокойно тот звучал. Этот парень был цыпленком, но за его спиной стояли две-три сотни здоровенных мужчин. Чего Херберту очень хотелось бы, так это вызвать немца на поединок и проучить его один на один, как однажды так сделал его отец, когда кто-то из пришлых посмел разозлить его у себя дома, в штате Миссисипи.

Немцы продолжали разглядывать чужака. Парень с кружкой хоть и улыбался, но был недоволен. Херберт видел это по его глазам.

Это потому, что ты только что сообразил, что, плеснув в меня пивом, много не приобретешь, прикинул про себя Херберт. Ты уже заявил, что я не мужчина. Напасть на меня, было бы ниже твоего достоинства. В то же время в этом человеке играл пивной хмель. Он вполне был способен ударить его тяжелым донышком кружки прямо по черепу. Гестаповцы считали евреев недочеловеками, но это им совсем не мешало остановить еврея посреди улицы и с помощью зажигалки лишить его бороды.

Парень не спеша отвел кружку и поднес ее к губам. Он отхлебнул пива и какое-то время подержал его во рту, как бы размышляя, плюнуть ли им в лицо американца или не стоит, но все же сглотнул.

Затем он подошел к креслу с правой стороны и тяжело оперся одной рукой на подлокотник с телефоном.

– Тебе же сказали, что эта вечеринка предназначена для очень узкого круга, – процедил молодой человек. – Тебя на нее не приглашали.

Херберт имел то, что имел. Он пришел сюда на разведку, собирать сведения, делать свое дело. Но эти ребята оказались тем самым “неожиданным обстоятельством”, которое является неотъемлемой частью почти всякой операции, проводимой агентурной разведкой. Теперь перед ним стоял выбор. Он мог укатить и в этом случае так и не выполнить свою работу и потерять всякое уважение к себе. А мог остаться и быть избитым до полусмерти. И все же ему необходимо – просто необходимо – убедить кое-кого из этих панков, что силы, которые один раз уже их проучили, живы и пребывают в полном здравии.

Он решил остаться.

Херберт посмотрел в глаза парня.

– Знаешь, даже если бы меня и пригласили на вашу вечеринку, – сказал он, – я бы не пошел. Я получаю удовольствие от общения с вождями, а не от общения с их приспешниками.

Немец так и продолжал опираться на подлокотник одной рукой, в другой он держал кружку с пивом. Но глядя в его серо-голубые глаза, Херберт увидел, как тот внутренне сжимается – высокомерие выходило из него, словно воздух из проколотой шины.

Херберт знал, что будет дальше. Его рука скользнула под правый подлокотник.

Единственным оружием, которое оставалось у немца, было его пиво. С презрительным видом он наклонил кружку и медленно вылил ее содержимое на колени Херберту.

Херберт вытерпел оскорбление до конца. Было важно показать, что он на это способен. Когда же неонацист закончил и под жидкие аплодисменты выпрямился, Херберт выдернул из-под подлокотника свой укороченный посох. Вращением кисти он направил дубинку на парня и всадил ее тому в лах. Вскрикнув от боли, немец согнулся пополам и отлетел на своих соратников. Он так и, продолжал рефлекторно сжимать кружку, словно его руку свела судорога.

Толпа заголосила и подалась вперед, угрожая перерасти в неуправляемое стадо. Херберт не раз наблюдал это раньше возле американских посольств за границей, и смотреть на это было страшновато. Это был распад цивилизации в миниатюре, когда человеческие существа деградировали до первобытных людоедов. Херберт стал откатываться назад. Он хотел добраться до стены, чтобы, защитив себя с тыла, иметь возможность отделать своей дубинкой этих филистимлян, как это сделал библейский Самсон челюстью сдохшего осла.

Однако, откатываясь назад, он ощутил рывок, после чего кресло покатилось быстрее, чем он вращал колеса.

– Halt! «Стой! Ни с места! (нем.).» – выкрикнул резкий голос за его спиной. Херберт оглянулся. Худощавый полицейский лет пятидесяти бросил регулировать движение транспорта и подбежал к месту событий. Он стоял позади кресла, ухватившись за его поручень и тяжело дыша. В его карих глазах читалась решимость, хотя в остальном он выглядел не совсем уверенно.