Парижский десант Посейдона - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Черкасов cтр.№ 54

Он посмотрел на Медузу, та подумала о том же.

Губы ее шепнули: «Достаточно одного».

Сильвер не стал возражать.

Когда блондин склонился над замком, а второй, бритый наголо, остановился сзади и принялся настороженно озираться, Медуза навела на него ствол.

Пистолет негромко кашлянул: бритый схватился за горло и, падая, задел напарника. Тот отскочил как ошпаренный; Сильвер уже шел на него, целясь в лицо. Блондин быстро поднял руки, отмычки выпали из пальцев.

Звук их удара о камень прозвучал как пушечный выстрел.

– Стоять, – негромко приказал Сильвер по-английски, других языков он не знал.

Может быть, взломщик понял, а может быть – просто догадался, но стоял не шевелясь.

– И куда его? – осведомилась Медуза.

Сильвер задумался.

Пленник был как обузой, так и щитом.

Отвести наверх и быстро выпотрошить?

Он уже собрался так и поступить, когда снизу донеслись звуки новых шагов. Миллер, не дождавшись от своих эмиссаров сигнала, послал подмогу.

Одновременно блондин резко выбросил правую ногу, из ботинка выскочило узкое лезвие и вонзилось Сильверу в запястье. Пистолет подбросило, он описал дугу и полетел в пролет.

Медуза выстрелила, блондина отбросило к стене. Глаза у него закатились. Внизу заспешили, теперь уже никто не таился. Крадущиеся шаги перешли в дробный топот. Сильвер, приглушенно матерясь и морщась от боли, тянул из-за пояса второй пистолет. Видя, что не успевает, он выдернул нож, который держал ближе, и с силой метнул его в незнакомца, фигура которого только что нарисовалась пролетом ниже. Нож угодил в висок; бросок был такой силы, что лезвие, пробив кость, вошло почти по рукоятку. Нападавший упал, а Сильвер вновь завел руку за спину; в ту же секунду две пули ударили его в левое плечо.

В глазах у Сильвера потемнело, он опустился на колени, зажимая рану рукой и понимая, что время безнадежно уходит.

Снизу надвигались пятеро, Медуза открыла огонь. Первый бежавший рухнул, второй споткнулся о его тело, третий подставил локоть, положил кисть с оружием на сгиб, прицелился и вышиб из Медузы жизнь: пуля вошла ей в лоб и засела глубоко в мозгу, чуть не дойдя до затылочной кости.

Сильвер, как не было ему плохо, отметил, что стрельба прекратилась, повернул голову, увидел тело. Медуза лежала навзничь, на ступенях; глаза ее были открыты, но не выражали ничего, остановившийся взгляд был абсолютно спокойным.

«Прямо мор на женщин», – не совсем кстати подумал лейтенант, вспоминая Чайку и вовсе не думая о Нельсоне.

А следовало подумать.

Череп его взорвался от удара ботинком – во всяком случае, так показалось Сильверу, буквально на мгновение. Прошел миг, и он потерял сознание.

...Нападавшие уже надевали противогазы, тянули шнур, крепили взрывчатку. Вспышка, глухой грохот – и дверь провалилась внутрь, обрушившись на бесчувственного Мину.

О Сильвере на время забыли; покуда гости рылись в вещах «Сирен» и паковали трофеи, тот пришел в себя, но старался не подавать признаков жизни. Убедившись, что никто за ним не следит, лейтенант подполз к мертвому блондину и быстро его обыскал. Он тут же нашел желаемое: противогаз в заплечном мешке. Странно, что немец не стал его надевать заранее. Ну, тем лучше.

Сильвер подпихнул маску и шланг под себя, улегся в прежней позе. Даст Бог, его никто не потревожит.

Его ожидания оправдались.

Прошло немного времени, и вся компания потянулась обратно.

То, что они уходили не с пустыми руками, было совершенно ясно. Они захватили тела товарищей, Сильвера и Медузу не тронули. Сильвер лежал, страдая от боли и слабея от кровопотери; ему не хотелось думать о том, что он увидит в квартире. Пятеро – с Медузой шестеро – мертвых товарищей – картина безрадостная.

Убийственная, хотя каламбурить не хочется.

Он нацепил маску, с трудом поднялся на ноги. Шатаясь, вошел в штаб-квартиру, где его ожидания подтвердились: повсюду неподвижные тела, пять штук. Но все были живы. Нападавшие не имели намерения перебить отряд, они преследовали другие цели.

Сильвер распахнул окна, уже нимало не заботясь о маскировке и вообще безопасности. По его мнению, все неприятное уже произошло. Потом вернулся на лестницу, перенес Медузу в гостиную. Он не мог оценить степени зараженности воздуха, но полагал, что через десять минут можно будет начинать приводить товарищей в чувство. В аптечках для этого имелось все необходимое.

Вот только не рассчитал, что через десять минут приводить в чувство придется его самого. Рана была достаточно серьезной, чтобы он вновь лишился сознания, так и не дождавшись отмеренного срока. Поэтому пробуждение началось чуть позже. Через двадцать пять минут Торпеда, лежавший ближе к окну, заворочался, встал и обвел помещение ошалелым взором. Бросился к командирской поклаже – пусто. Нет не только материалов, захваченных в особняке, но и лэптопа!

Потом он увидел Медузу и Сильвера.

Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: первая мертва, а второй рискует умереть, поскольку буквально истекает кровью. Торпеда спешно перевязал лейтенанта, радуясь, что пули прошли навылет, и их не нужно извлекать.

Но в этом был и минус: ничто не тампонировало рану.

Торпеда вколол Сильверу антибиотик и обезболивающее. От тонизирующих средств, подумав, решил отказаться.

– Что с ней? – Сзади послышался непривычно слабый голос Каретникова.

Поколебавшись, Торпеда ответил:

– Наповал, шеф.

Посейдон выматерился:

– Остальные живы?

– Дышат... С Сильвером нехорошо.

Проклиная себя, Каретников прикрыл глаза.

Это даже не черная полоса, это какой-то неумолимый рок. За всю его службу ему не случалось оказываться в ситуации, когда провал следовал за провалом, а удача дразнила, как будто давалась в руки и вскоре ускользала.

Материалы пропали, можно даже не проверять.

Кто же это подсуетился?

Неужели те же, что сунулись под руку в особняке?

Или подельники Валентино?

Нет, последние вряд ли, они бы не оставили живых.

Конкурирующая структура, здесь двух мнений быть не может.

Любая разведка – МИ-6, ЦРУ, Моссад, BND... да та же ФСБ.

В конторе царит бардак, разные силы могут иметь диаметрально противоположные интересы и действовать независимо друг от друга. Особенно если на кону – позорнейшая тайна, «государственный секрет».

Опыты над заключенными.

Он беспомощно опустился на стул, глядя, как Торпеда переходит от бойца к бойцу, возвращая отряд в чувство.

Теперь ему точно крышка.