Гость хмыкнул.
– Историю одну вспомнил. Уровень идиотизма, как эта радиопередача.
– Ну-ка, ну-ка, – Рыбаков поднял брови.
– Как-то раз у нас в части офицер с ума сошел. В принципе, ничего особенного, в армии часто бывает. Но весь смак в том, что сумасшедшим оказался начальник медчасти, майор. Ну, отправили его в госпиталь. С капитаном-сопровождающим. По пути майор вел себя тихо, слюни пускал и бормотал чего-то... Приехали на место, зашли в приемное отделение. И тут майор ка-ак выхватит из рук капитана сопроводительные документы и ка-ак заорет: «Я вам психа привез! Принимайте!». Санитары – на капитана. Тот вопит, отбивается. Ему тут же по роже дали и укольчик сквозь одежду.
– Почему они капитана крутить стали? – не сообразила Ксения.
– Так у майора-то эмблемы медицинские в петлицах, а у капитана – пушки перекрещенные, – объяснил рассказчик. – Санитары, естественно, военному врачу поверили. Артиллериста – в палату, майору сопроводиловку подписали и до части обратно довезли. Он быстренько до медпункта добежал и там заперся. В части думали, что майор лечится, потому медпункт неделю не проверяли. Солдатам, естественно, не сказали, что медик с катушек съехал, так что тот по ночам ходил на кухню, брал у хлебореза еду и спокойно кормился. Псих – психом, а сообразил... Капитана в розыск объявили. Сначала позвонили в госпиталь, узнали, что пациент доставлен. Но фамилии доставленного не спросили! – Юрий Иваныч отрезал ножом кусочек груши и отправил его в рот. – И всю нашу часть заставили двое суток прочесывать обочину дороги между больницей и гарнизоном. А это – добрых сто километров... Пока мы по кустам шарили, капитану каждый день по двойной дозе галоперидола сандалили, чтобы особо не возмущался и не пытался ударить санитара. В конце «курса лечения» он уже сам ходить не мог... Ситуация разрешилась только тогда, когда майор на нашего начальника штаба нарвался. Тот пришел столовую проверить и видит – сидит майор и жареную картошку уплетает. Полковник на медика, врач – от него. Пошла погоня! Час по территории носились. К оружейному складу прибежали, там часовой по ним стрелять начал, всю часть на уши поднял. Тревогу объявили, думали, опять война началась... В общем, и смех и грех. Медика еле-еле отловили, потом капитана полдня вызволяли. Правда, он рапорт подал, когда в себя пришел. Комиссовали...
– Неудивительно, – изрек Денис. – Опосля галоперидола в армии лучше не служить...
– Как поживают твои чисто конкретные друзья? – гость перевел разговор на другую тему.
– Нормально, – Рыбаков усмехнулся и посмотрел на свернутую газету, лежавшую на холодильнике. – Работа кипит... Только вот у брателлы-журналиста по кличке Гоблин башню напрочь снесло. Борец за свободу слова, блин.
– Дело хорошее, – заявила Ксения. – Кого он на этот раз давит?
– Использует свои связи для решения личных проблем, – Денис покачал головой. – Так что к свободе слова его нынешние экзерсисы не имеют никакого отношения.
Запиликал телефон. Рыбаков посмотрел на табло определителя номера и снял трубку:
– Здорово, Игорек!.. Сижу, пью какаву... А что случилось?.. Перестань... Серьезно?!.. Кто именно?.. Когда? – лицо Дениса превратилось в неподвижную маску. – Понял... Буду готов.
Ксения нахмурилась.
– Проблемы?
– Обалдеть, – тихо сказал Рыбаков. – У Хоттабыча дочку взяли в заложницы. Игорь через десять минут заедет.
* * *
Группа «Град»
[99]
собралась в обычный для подобной ситуации срок – за час.
Пока генералы бегали по коридорам, названивали друг другу и решали, кто возьмет на себя ответственность за происходящее, подполковник Леонид Стасов построил своих бойцов, проверил комплектность оружия и средств связи, вложил в кобуру любимый ОЦ-23 «Дротик»
[100]
и дал отмашку на посадку подчиненных в три микроавтобуса «форд» грязно-желтого цвета с красными полосами на бортах и эмблемой ФСБ на передних дверцах.
Затянутые в черную форму офицеры мгновенно загрузили в грузовые отделения многоканальные радиостанции, длинные металлические ящики со сверхмощными В-94
[101]
и кофры с пеленгующей аппаратурой.
Стасов проинформировал руководство о полной готовности «Града» и получил приказ выезжать. Через две минуты после разговора с начальником антитеррористического центра автобусы с бойцами вырулили на Литейный проспект и под рев сирен помчались к аэропорту.
* * *
Фиолетовый «Mercedes-Benz G55 AMG», за рулем которого восседал Игорь Борцов, рыкнул двигателем, легко заскочил на тротуар перед подъездом и остановился в полуметре от Рыбакова.
Денис отшатнулся и покрутил пальцем у виска.
– Игорян, ты чего?
Браток пересадил Герберта, свою гладкошерстную таксу, с переднего сиденья на заднее и пожал руку старому приятелю.
– Извини, блин. Нервы...
– Ты поаккуратнее, – попросил Денис и посмотрел на суетящегося миниатюрного кобелька, бегающего взад-вперед по широченной кожаной подушке. – Я понимаю, тормоза у твоего агрегата мертвые, но все-таки зима.
– У меня шиповка стоит. – Борцов выкрутил руль, и джип съехал на дорогу.
– Рассказывай, – Рыбаков решил не продолжать обсуждение водительского мастерства Игоря и пристегнулся.
– Короче... Полчаса назад позвонил Хоттабыч. Его дочка и ее одноклассники сейчас в заложниках. Какие-то придурки захватили автобус, отогнали в Пулково и грозятся взорвать...
– Аэропорт?
– Не, автобус.
– Откуда информация? – быстро спросил Денис.
– Гена
[102]
знакомый брякнул. Как произошло, так и сообщил.
– Что дочка Хоттабыча в автобусе делала? Ее ж, насколько я понимаю, в школу на машине отвозят...
– Автобус экскурсионный. В обсерваторию, блин, ехали, – зло сказал Борцов. – На полпути чо-то произошло.
Рыбаков прикусил нижнюю губу и задумался.
– Что хотят эти идиоты?
– Пока неизвестно, – «мерседес» пролетел перекресток и свернул на проспект Энгельса. – На месте только аэропортовские менты, РУБОП и ФСБ подтянутся позже.