Сплошные проблемы и неприятности - читать онлайн книгу. Автор: Ли Чайлд cтр.№ 31

— Делю на два.

— А если умножить результат на семь двенадцатых?

— Получится больше половины.

— А если умножить то, что получилось, на шесть седьмых?

— Получится опять ровно половина. Сорок две восемьдесят четвертых.

— Вот видишь!

— Я что-то не понимаю…

— Сколько в году недель?

— Пятьдесят две.

— Сколько рабочих дней?

— Двести шестьдесят при пятидневной рабочей неделе, триста двенадцать при шестидневной.

— А сколько дней в семи месяцах при шестидневной рабочей неделе?

Диксон на минуту задумалась.

— Зависит от того, о каких семи месяцах идет речь. И куда попадают воскресенья. И каким днем недели будет первое января. А еще от того, какие семь месяцев тебя интересуют: идущие подряд или разрозненные.

— Посчитай, Карла. Есть только два возможных ответа.

Диксон помолчала немного.

— Сто восемьдесят два или сто восемьдесят три.

— Совершенно верно, — подтвердил Ричер. — Семь листков — это семь месяцев, состоящих из шестидневных рабочих недель. Причем в одном из длинных месяцев было четыре воскресенья. Отсюда аномалия в двадцать семь дней.

Диксон выскользнула из-под простыни и, не одеваясь, подошла к своему портфелю, из которого достала кожаный органайзер. Она открыла его, положила на кровать, взяла листки со стола и выстроила в линию под органайзером. Семь раз подняла и опустила глаза.

— Этот год, — сказала она. — Последние семь календарных месяцев. До самого конца последнего месяца. Если убрать воскресенья, получится три месяца по двадцать шесть дней, затем один, в котором было двадцать семь, и еще три по двадцать шесть.

— Вот видишь, — сказал Ричер. — Какие-то цифры по шестидневной рабочей неделе становились все хуже и хуже за последние семь месяцев. Какие-то результаты. Мы уже прошли половину пути.

— Легкую половину, — добавила Диксон. — А теперь скажи мне, что означают цифры.

— Что-то должно было происходить девять, десять, двенадцать или тринадцать раз в день с понедельника по субботу, но не всегда получалось как задумано.

— И что же это такое?

— Я не знаю. Что происходит десять или двенадцать раз в день?

— Могу точно сказать, что речь не идет о производстве «форда» модели «Т». Это должно быть что-то маленькое. Или профессиональное. Вроде записи к зубному врачу. К адвокату. Или парикмахеру.

— Около офиса Франца есть маникюрный салон.

— Они принимают гораздо больше клиентов за день. И какое отношение могут иметь ногти к исчезновению четырех людей, а также к сирийцу с четырьмя фальшивыми именами?

— Понятия не имею, — ответил Ричер.

— Я тоже, — сказала Диксон.

— Нам нужно принять душ и одеться.

— После.

— После чего?

Диксон не ответила, лишь молча подошла к кровати, прижала Ричера к подушке и снова поцеловала.

В двух тысячах горизонтальных миль и семи вертикальных милях от них темноволосый мужчина, называвший себя Эланом Мейсоном, сидел в передней части «Боинга-757», принадлежащего авиакомпании «Юнайтед эрлайнз» и совершающего перелет из нью-йоркского аэропорта Ла Гуардиа в Денвер, штат Колорадо. Он занимал место 3А, на ручке его сиденья стоял на подставке стакан газированной минеральной воды, а на коленях он держал развернутую газету. Он смотрел в окно, на ослепительно белые облака внизу.

А в восьми милях к югу от них мужчина в темно-синем костюме, сидящий за рулем темно-синего «крайслера», ехал за Нигли и О'Доннелом, которые возвращались из отделения «Херца» в международном аэропорту Лос-Анджелеса. Он пристроился за ними, когда они вышли из отеля «Беверли Уилшир». Предположив, что они собираются улететь, он решил проследить за ними до терминалов. Когда О'Доннел снова повернул на север по Сепульведа, мужчине в «крайслере» пришлось приложить немалые усилия, чтобы их не упустить. А потому он всю дорогу находился в десяти машинах от них, что было хорошо с точки зрения незаметной слежки.

— У нас ничего нет, — сказал О'Доннел.

— Нужно смотреть фактам в лицо, — поддержала его Нигли. — След давно остыл, и у нас нет никакой полезной информации.

Они собрались в спальне Карлы Диксон. Там, где ночевал Леонардо Ди Каприо. Постель была заправлена. Ричер и Диксон приняли душ и оделись, они даже успели высушить волосы. И стояли достаточно далеко друг от друга. Семь распечаток электронных таблиц лежали на туалетном столике. Никто не оспаривал, что они соответствуют последним семи календарным месяцам. Но никто так и не сумел догадаться, как использовать эту информацию.

Диксон посмотрела на Ричера и спросила:

— Как будем действовать дальше, босс?

— Сделаем перерыв, — ответил Ричер. — Мы что-то пропустили. В наших рассуждениях есть какой-то изъян. Мы вернемся к этим проблемам через некоторое время.

— Раньше мы никогда не делали перерывов.

— Раньше у нас было на пять пар глаз больше.

Человек в темно-синем костюме докладывал:

— Они перебрались в «Шато Мармон». Теперь их четверо. Появилась Карла Диксон. Они все собрались здесь.

Он выслушал ответ своего босса, представляя, как тот стоит перед зеркалом и разглаживает ладонью галстук.

Ричер отправился пройтись на запад по Сансет. Одиночество по-прежнему было его естественным состоянием. Он вытащил из кармана деньги и пересчитал. Осталось совсем немного. Он зашел в магазин сувениров и отыскал стойку, где по сниженным ценам продавались рубашки. Мода и стиль прошлого года. Или прошлого десятилетия. На конце стойки висели голубые рубашки с белым рисунком, сшитые из какой-то блестящей ткани искусственного происхождения, с широким воротничком и короткими рукавами. Ричер выбрал одну из них. Такую рубашку мог бы надеть его отец, отправляясь поиграть в боулинг в пятидесятых годах прошлого века. Только эта рубашка была на три размера больше: Ричер был значительно крупнее своего отца. Он нашел зеркало и приложил вешалку с рубашкой к подбородку. Создавалось впечатление, что рубашка ему подойдет, даже по ширине плеч. А короткие рукава решали другую проблему — обычно подобрать рубашку с достаточно длинными рукавами было совсем не просто. Его руки напоминали конечности гориллы, только длиннее и толще.

Вместе с налогом рубашка стоила двадцать один доллар. Ричер заплатил в кассу, оторвал ярлыки, снял свою старую рубашку и тут же надел новую, не заправляя ее в брюки. Он повел плечами — если не застегивать верхнюю пуговицу, рубашка идеально ему подходила. Короткий рукав плотно обхватывал бицепсы, но не настолько, чтобы помешать крови циркулировать.