Мрак над Джексонвиллем - читать онлайн книгу. Автор: Брижит Обер cтр.№ 17

— С помощью этой штуки мы быстренько подберем их, шеф, и завернем в одеяло, — с энтузиазмом немецкого крестьянина, собирающего полову, заверил он Уилкокса.

Тот устало кивнул. Злиться на Мидли — все равно что злиться на жизнь: пустая трата времени. А пока Бойлз с Мидли, стоя над покоившимся перед ними жутким грузом, завернутым в одеяло, дожидались санитарного фургона из Блэк-Рэндж, что в пятидесяти километрах отсюда, Уилкокс направился к риге.

Шел он медленно, в полной тоске, ибо перспектива опять наткнуться на изуродованные останки хорошо знакомых ему людей его отнюдь не радовала. Верна была на редкость веселым существом, она любила любовь, любила смеяться; даже если она и не обладала избытком благоразумия, то все равно вряд ли заслуживала такого вот конца. Что же до Дуга, то хоть и был он совершенно невыносимым дураком, мозги которого, наверное, величиной своей не превышали ногтя на мизинце, но когда Герби увидел его ногу, все еще затянутую в обрывки джинсовых штанов, он ощутил такую ярость, что от возмущения сжал свои огромные узловатые кулаки.

Дальше, чуть в стороне, лежала рука без пальцев — женская рука. А потом — еще одна нога с обрывками джинсовой ткани. Дуг и Верна были буквально разорваны на куски. И частично съедены. Уилкокс чувствовал, как по вискам у него струится пот; он тщетно пытался понять хоть что-то. Съедены. Такое ощущение, будто попал в какой-то лабиринт и теперь просто не имеешь права выйти, рискуя на каждом шагу наткнуться на совершенно невыносимые картинки, жуткие картинки, на которые глаза бы твои не глядели. Лобок Верны, кишащий червями. Отрубленные головы. Следы укусов. Кто же их мог так жрать? Он отер пот со лба. Никак нельзя все это так и оставить здесь; сюда вполне могут прийти поиграть мальчишки, и тогда…

Раздался автомобильный гудок. Приехал фургон. Оттуда выпрыгнули два жизнерадостных санитара, однако при виде двух фараонов и чего-то прикрытого одеялом они несколько изменились в лице. Слегка побледнев, ни слова не говоря, они упаковали останки Верны и Дуга в специальные пластиковые мешки. Уилкокс окликнул их:

— Эй, ребята, это еще не все, остальное — вон там…

Тот, что был повыше, подошел к нему:

— Омерзительная работенка, шеф. Что тут такое у вас творится?

— Если бы я сам это знал… — сквозь зубы буркнул Уилкокс.

Затем, словно опомнившись, приказал:

— Отвезите все это в морг и прикажите Стэну засунуть в холодильный шкаф. Все! — решительно закончил он, указывая на разбросанные в риге руки и ноги трупов.

Высокого санитара передернуло, однако из-под маски, натянутой до самых глаз, не донеслось ни звука. Вооружившись целой стопкой герметически закрывающихся пластиковых пакетов, он принялся за работу; следом шел Бойлз, тщательно записывая местоположение каждого из найденных ими кусков и обводя мелом их контуры. На мгновение подняв голову, Бойлз глянул на Уилкокса:

— Наверное, нужно поставить в известность Управление полиции.

— Я сам знаю, что мне делать. Для начала заеду к Льюису, — заявил Уилкокс, садясь в машину. — Мидли, вернешься в участок и подождешь меня там. А вы, ребята, запомните: никаких мигалок и сирен; а если вам взбредет в голову хоть словечко кому-либо вякнуть о том, что случилось, я лично оторву вам яйца, о'кей?

Не дожидаясь ответа, он нажал на газ, и машина рванула с места; Бойлз вздохнул, сжимая в руке кусок мела.

— Тяжелый, видать, характер у этого парня, — покачав головой, сказал сквозь зубы маленький санитар.

— Будучи вынуждены жить среди пустыни, все они определенно приобретают сходство с кактусами, — усмехнулся тот, что был повыше.

— Тебе бы в философы податься, а не на труповозке разъезжать, — заметил Бойлз, вновь принимаясь за работу.

— Еще один идиот, — буркнул себе в маску длинный санитар, однако не так громко, чтобы быть услышанным.

Уилкокс вел машину одной рукой, подставив лицо ветру. В некотором смысле даже неплохо, что у Дуга Арройо нет родственников. Он уже воображал себе, как убитый горем Чарли явится в полицейский участок, завывая на все лады, а жители города начнут осыпать его проклятиями и требовать, чтобы он немедленно что-то предпринял. Но что, черт побери, он может предпринять? Вчера он боялся худшего, а теперь оказалось, что хуже уже и быть не может. Словно подхваченная каким-то дьявольским ветром каравелла, Джексонвилль на полной скорости несся к некой жуткой катастрофе, а он, Герби Уилкокс, его капитан, был абсолютно бессилен что-либо изменить.

Вилла Льюиса выглядела вполне мирно. На подъездной дорожке стояла синяя «тойота». Автоматическая дождевальная установка вращалась, осыпая водяными брызгами жалкого вида газон. «Вечно этим северянам приходят в голову совершенно идиотские затеи: газон в двух шагах от Мексики», — мысленно проворчал Уилкокс, выбираясь из патрульной машины. Может, ему еще эскимосских собак здесь начать разводить или каток устроить? Медленно — очень медленно — он подошел к входной двери и долго звонил. Льюис не отзывался. Уилкокс еще раз глянул на «тойоту» — с ней явно все в порядке. Затем расстегнул кожаную кобуру на бедре и, положив руку на внушающую уверенность в себе рукоятку револьвера, решил обойти виллу вокруг.

Одно из окон с противоположной стороны фасада было разбито. Уилкокс осторожно подошел поближе. Земля под окном была усыпана осколками стекла вперемешку с истоптанными ветками жасмина. В траве расплылась огромная лужа крови, наполовину уже впитавшейся в иссохшую землю; выбеленная стена дома тоже забрызгана кровью. Уилкокс ощутил, как по спине у него пробежал холодок. Никаких следов. Но лужа крови. Или те, кто растерзал Дуга и Верну, побывали и здесь? И Льюиса постигла та же участь? К несчастью, узнать это можно лишь одним способом. Войти в дом. Шум воды, льющейся из дождевальной установки, наводил на мысли о веселом пикнике в разгаре дня. Однако словно забившаяся в угол неподвижная «тойота» чем-то напоминала замершее от ужаса животное. Уилкокс вынул револьвер из кобуры, мысленно послал проклятие тому преступному главному режиссеру, что засел где-то в глубинах космоса, решительно шагнул к окну и заглянул внутрь.

Льюис лежал на полу — голый, весь в блевотине. Лицо его было мертвенно-бледным, глаза закрыты. Какая-то зеленоватая жидкость, вытекшая из носа, застыла у него на подбородке; похоже, он не дышал. В комнате больше никого не было; в изножье кровати комом валялись сдернутые с нее простыни. Никаких следов борьбы, если не считать разбитого окна и кусков стекла на земле. Уилкокс перелез через подоконник и ступил на бежевый ковер.

Затем осторожно приблизился к Льюису, опустился на колени возле его тела и пощупал сонную артерию, проверяя, бьется ли сердце. Кожа доктора была холодной, пульс не прощупывался. Схватив одну из простыней, Уилкокс кое-как очистил рот и нос Льюиса и, защемив ему ноздри, раздвинул посиневшие губы, чтобы попытаться сделать искусственное дыхание, — учебник об оказании первой помощи, страница 34. Вдох — выдох. Вдох — выдох. Он приподнял голову. Никакой реакции. Преодолевая отвращение, Уилкокс вновь склонился над телом, намереваясь продолжить, но вдруг — когда рот его был уже в каком-нибудь сантиметре от губ распростертого на полу эскулапа — замер. Одна из щек Льюиса внезапно надулась — так, словно он жевал жвачку. Нет, это не сон; я действительно вижу его, этот чертов толстый шарик за левой щекой. Чертов шевелящийся шарик. Что такое у него во рту? Или это он языком шевелит? Пульс по-прежнему отсутствовал, руки и ноги — как у мертвого. Герби Уилкокс почувствовал, что пот у него по спине буквально льется потоками. Никаких посторонних звуков — лишь снаружи доносится шум дождевальной установки. Шарик за щекой Льюиса исчез так же внезапно, как и возник. Или он умер так давно, что уже началось выделение газов? Нет, такое невозможно. Уилкокс пристально вгляделся в неподвижное лицо лежавшего с закрытыми глазами доктора. Кожа вокруг рта слегка подрагивала. Создавалось ощущение, будто Льюис едва удерживается от того, чтобы не рассмеяться. Капля пота, соскользнув вдоль правой брови Уилкокса, упала на гладкую, лишенную какой-либо растительности грудь Льюиса. Губы доктора дрожали, затем растянулись, словно в улыбке, раздвинулись… И что-то показалось между ними. Лапка. Маленькая, черная. Потом — вторая. Уилкокс мгновенно разогнулся, наставив револьвер на этот странный рот, который, похоже, жил сам по себе, вне какой-либо зависимости от его владельца.