Дикие карты - читать онлайн книгу. Автор: Эдвард Брайант, Джордж Мартин, Льюис Шайнер, и др. cтр.№ 115

Оглядываясь назад, все они недоумевали, как могли быть столь самонадеянными.

Приблизившись к заграждению из деревянных козел, за которыми стояли полицейские, демонстранты замедлили шаг. Секунды шли, но ничего так и не происходило: джокеры молча стояли посреди улицы. От нагретой мостовой исходил жар, лица людей влажно блестели, полицейские мундиры насквозь пропитались потом. Миллер замер в нерешительности, потом сделал своим сторонникам знак двигаться вперед. Он сам отпихнул в сторону первые козлы; остальные последовали его примеру.

Подразделение по контролю за общественным порядком мгновенно образовало фалангу, ощетинилось сомкнутыми пластиковыми щитами. Демонстранты бросались на щиты, полицейские теснили их, и передние ряды демонстрантов дрогнули, начали отступать. Но даже тогда с ситуацией еще можно было справиться: шашки со слезоточивым газом, возможно, вызвали бы среди джокеров смятение, достаточное для того, чтобы заставить их искать спасения в парке. Возглавлявший операцию капитан кивнул; кто-то из полицейских присел, чтобы поджечь шашку.

В давке кто-то завопил. А потом вдруг первый ряд полицейских врассыпную, точно сбитые кегли, повалился на землю — впечатление было такое, как будто на них налетел небольшой смерч.

— Боже правый! — закричал кто-то из полицейских. — Что за черт...

Теперь в руках у полицейских появились дубинки; когда джокеры ворвались в их ряды, они пустили их в ход. Между высокими домами, выходящими на Гранд-стрит, стоял невообразимый шум, звук воцарившегося хаоса. Полицейские уже всерьез принялись раздавать направо и налево удары, и перепуганные джокеры тоже стали защищаться, молотя кулаками куда попало. Один джокер-телекинетик совершенно потерял над собой контроль, и джокеры, полицейские и зеваки полетели в разные стороны — кто на мостовую, кто в стены домов. Слезоточивые шашки одна за другой падали на асфальт и взрывались, и удушливая пелена газа только увеличивала всеобщую сумятицу. Гаргантюа, безобразный джокер с крошечной головкой на массивном теле, застонал и принялся тереть руками слезящиеся глаза. Гигант, наделенный разумом маленького ребенка и впряженный в деревянную повозку с несколькими почти не способными передвигаться самостоятельно джокерами, впал в безумие и помчался не разбирая дороги, а повозка летела за ним. Пассажиры отчаянно цеплялись за бортики. Гаргантюа бежал куда глаза глядят просто потому, что не мог придумать ничего иного. Когда дорогу ему преградила перестроившаяся цепь полицейских, он бешено кинулся на дубинки, которые обрушились на него со всех сторон. Удар его огромного неуклюжего кулака вышиб дух из одного из полицейских.

Яростная, беспорядочная битва длилась в нескольких кварталах от входа в парк примерно час. Раненые лежали на улицах, повсюду завывали сирены. Но какое-то подобие порядка восстановилось лишь после полудня. Марш протеста разогнали, но чего это стоило всем участникам!

В ту длинную жаркую ночь машины полицейских, патрулировавших Джокертаун, не раз забрасывали камнями и мусором, и вслед за ними по улицам и переулкам скользили призрачные силуэты джокеров: мелькали искаженные гневом лица и поднятые кулаки, слышались полные бессильной досады проклятия. Во влажной темноте обитатели Джокертауна свешивались с пожарных лестниц и из открытых окон своих домов и швыряли в полицейских пустые бутылки, цветочные горшки, всякий хлам, который с глухим грохотом обрушивался на крыши и оставлял следы на ветровых стеклах. Полицейские благоразумно не выходили из своих машин, держали стекла поднятыми, а двери — закрытыми. Кто-то поджег несколько пустующих зданий, и, когда пожарные приехали на вызов, из тени соседних домов на них напали.

Утро пришло в пелене дыма и мареве зноя.

* * *

В тысяча девятьсот шестьдесят втором году Кукольник приехал в Нью-Йорк и там, на улицах Джокертауна, обрел свою обетованную землю. Джокертаун был средоточием всей ненависти, гнева и скорби, какой он мог только пожелать, там были души, испорченные и озлобленные вирусом, там были чувства, уже вызревшие и только и ждавшие, когда его непрошеное присутствие придаст им форму. Узкие улочки, темные переулки, ветшающие здания, кишевшие увечными, бесчисленные бары и клубы на любой, даже самый извращенный и порочный вкус — в Джокертауне ему представилось обширнейшее поле для деятельности, и он начал собирать с него свою жатву: сначала от случая к случаю, потом все чаще и чаще. Джокертаун был его вотчиной. Кукольник ощущал себя его подпольным темным владыкой. Пока он не мог заставить своих кукол совершить что-то такое, что шло бы вразрез с их волей; так далеко его власть не простиралась. Нет, почва должна была быть подготовлена, семя заронено: склонность к насилию, ненависть, похоть — только тогда можно было наложить свою ментальную лапу на эти чувства и заботливо взращивать их до тех пор, пока они не разрушали все препоны и не вырывались наружу.

Они были яркими и багряными, эти чувства. Кукольник без труда видел их, даже тогда, когда подпитывался, вбирал в себя и ощущал их медленное нарастание, которое доставляло ему жгучее, почти чувственное удовольствие. Рокочущая, искристая волна оргазма накрывала его в тот миг, когда его кукла насиловала, убивала или калечила.

Боль была наслаждением. Власть была наслаждением.

В Джокертауне наслаждение можно было найти всегда.

* * *

ХАРТМАНН УМОЛЯЕТ СОХРАНЯТЬ СПОКОЙСТВИЕ

МЭР ОБЕЩАЕТ НАКАЗАТЬ МЯТЕЖНИКОВ

«Нью-Йорк дейли ньюс», 17 июля 1976 года

* * *

Джон Верзен вошел в комнату гостиничного номера Хартманна.

— Вам это очень не понравится, Грег, — сказал он.

Сенатор лежал на кровати — пиджак от костюма небрежно брошен на спинку, руки за головой — и смотрел на Кронкайта [95] , который рассказывал о том, что съезд зашел в тупик. Он повернул голову к помощнику.

— Что там еще, Джон?

— Эми звонила из вашингтонского офиса. Как вы и предложили, мы поручили решить проблему с советским тайным агентом в клинике Тахиона Черной Тени. Только что пришла новость, что агента нашли в Джокертауне. Он висел на фонаре с запиской, приколотой к груди — к коже, Грег, на нем не было никакой одежды. В записке была описана советская программа: они-де заражают «добровольцев» вирусом, чтобы получить своих собственных тузов, а джокеров, которые получаются в результате, просто-напросто убивают. Дальше в записке указывалось, что этот незадачливый бедняга — тайный агент. Это все. Полицейский считает, что он потерял сознание почти в самом начале, но части его тела обнаружили в радиусе трех кварталов.

— Господи Иисусе, — пробормотал Хартманн и издал протяжный вздох. Какое-то время он просто лежал, а голос Кронкайта продолжал бубнить что-то об окончательном голосовании по платформе и о том, что пока непонятно, кто станет кандидатом от демократической партии: Картер или Кеннеди. — После этого кто-нибудь разговаривал с Черной Тенью?