Клиника измены. Семейная кухня эпохи кризиса - читать онлайн книгу. Автор: Мария Воронова cтр.№ 31

Саня расхохотался, приобнял ее за талию, но вдруг отпрянул – смутился. Его смущение тут же передалось ей.

Слава богу, они уже почти дошли до поликлиники.

Молча поднялись по лестнице и разошлись по кабинетам.

– В церковь ходила? – грозно спросил заведующий хирургическим отделением больницы, когда Юля появилась на пороге ординаторской.

Она изумленно покачала головой.

– Тогда готовься. Может, на тебя кто порчу наслал? – спросил он, задумчиво листая журнал дежурного хирурга.

«Очень может быть, – мысленно согласилась Юля. – И я даже знаю кто. Филиппова зазноба свистнула мой листок учета кадров с фотографией и направилась к гадалке. Только почему порча отразилась на моей профессиональной жизни? Вряд ли соперница хотела получить именно такой эффект».

– Я твой последний отчет изучил, мне чуть плохо не стало, – продолжал заведующий. – Двойное ДТП, аппендицит, а на закуску падение с пятого этажа. Чем, интересно, ты так бога прогневила?

– Не знаю, – мрачно сказала Юля. – Ведь эта женщина три дня подряд ругалась с мужем, но выбросилась в окно именно в мою смену. Ни раньше, ни позже!

– Позвонила, наверное, в справочное, – заведующий зашел за шкаф, разгораживающий ординаторскую на официальное рабочее помещение и спальный закуток, – «Алло, кто сегодня дежурит? Юлия Евгеньевна? Очень хорошо, погода летная! От винта!»

Юля вежливо засмеялась. Когда она ушивала страшные разрывы печени и диафрагмы, ей было не до шуток. Придя сегодня на работу, она первым делом справилась о состоянии женщины, уверенная, что операция не помешала несчастной самоубийце достигнуть поставленной цели. Как ни удивительно, пациентка была жива, даже в сознании.

– Вот возьми, это тебе премия. – Заведующий протянул ей букет гербер в нарядной упаковке и коробку конфет.

Ясно было, что «премию» подарили ему благодарные больные, и он, не чувствуя потребности ни в цветах, ни в шоколаде, просто отдает ей ненужное, но все равно было приятно.

– Не я одна работала, Дубикайтису тоже досталось. Он гипсовал, скелетку накладывал, а потом на операции помогал.

– Самурай – человек опытный. О, вот и он, легок на поминках.

Тот влетел, подобно шаровой молнии, бесшумно и зловеще. Не поздоровавшись, молча потряс перед носом заведующего внушительным жилистым кулаком.

– Начинается! Чем я тебе опять не угодил?

– Елизавета сказала, оперблоку количественную часть премии не заплатят. Как вы такое допустили?

– Не заплатят? Я не знал…

– Должен знать!

– Но я думал, раз хирургия премию получит, оперблок автоматически тоже. Это же наше чисто служебное подразделение.

– Вот именно! Как прикажете нам сегодня смену работать? Юля захочет подать грыжу, а сестра скажет: «Вы купаетесь в деньгах, а нам фигу показали, оперируйте где хотите».

Юля с заведующим переглянулись. Грыжи были основной статьей побочных доходов. На плановую операцию нужно записываться в очередь, ходить в поликлинику, сдавать анализы, согласовывать со страховой компанией, которая то ли оплатит, то ли нет… Гораздо проще назначить больному явиться вечером и тут же прооперировать под флагом ущемления. Врачи получали живые денежки, и на показателях работы отделения это тоже отражалось положительно. Так же Юля поступала и с сосудистыми пациентами, когда оперировать приезжала Маша Горошкина. За самодеятельность хирургов могли как следуют высечь, мол, подобные операции делаются только в специализированных клиниках, и страховая компания отказывалась оплачивать эти случаи. Поэтому в оговоренный день Юля направляла сосудистых больных в стационар с грозными диагнозами: критическая ишемия или разрыв аневризмы. Тут уж страховой компании не отвертеться, операция делается для спасения жизни, а то, что в некоем городе разрывы аневризм происходят исключительно по последним вторникам каждого месяца… Извините, в жизни случаются совпадения и покруче. Возможно, лет через сто эта таинственная периодичность привлечет внимание исследователей, они будут ломать голову, пытаясь связать ее с погодными явлениями или лунной активностью, и никогда не догадаются объяснить странностями российской медицины былых лет, когда нужно было нарушить закон, чтобы помочь человеку.

Теперь их лавочка под угрозой. Разумеется, операционные сестры получали свою долю, но лишение премии, несмотря на добросовестную работу, может так их разозлить, что они откажутся стоять на липовых экстренных операциях.

– Сань, ты, наверное, ошибаешься.

– Ни капельки. Наша доблестная бухгалтерия набункеровала в своих бредовых показателях, и вот, извольте – не выполнили план. А как они могут выполнить план, если полностью зависят от нас?

– Действительно. Ладно, схожу к начмеду, пусть эти дурацкие цифры уберут, рассчитывают только по качеству. Как в патанатомии.

Юля фыркнула:

– Да уж, вводить количественную премию в морге как-то негуманно. Представляете, прибегает Михалыч: «У меня план горит, куда вы смотрите? Давайте, давайте, десять вскрытий до премии не хватает!»

– Ага. И нам придется выкручиваться. Поступает больной с подозрением на аппендицит – никаких наблюдений, резать к чертовой матери, не дожидаясь, как говорится, перитонита. Единственно прогрессивный взгляд! «Доктор, а может, посмотрим еще?» – «Да вы что, у нас и так оперативная активность низкая! На стол, без разговоров!»

– Абсурд…

– Саня, есть разговор. – Заведующий усадил Дубикайтиса на диванчик. – Хочу у тебя Юлю забрать.

– Только через мой труп! – немедленно вскинулся тот.

– А ты сама, Юля? Не хочешь взять гнойный пост?

– Только через его труп, – смеясь, подтвердила она.

– Думаю, это можно будет организовать. – Заведующий кровожадно погладил Дубикайтиса по голове. – Я серьезно советую тебе перейти к нам, Юля. Ты неплохой доктор, но к гнойной хирургии у тебя настоящий талант.

Она попыталась возразить, но он жестом остановил ее.

– И ты напрасно думаешь, что гнойная хирургия – низшая ступень развития врача. Скальпелем ткнул в больное место, дренаж поставил, и все. Нет, дорогая, нужно вдохновение, чтобы понять, где именно вскрыть, какие ткани оставить, какие лучше иссечь, когда переходить на мази… Образно говоря, если хирургия – это проза, то гнойная хирургия – поэзия. А ты здорово подбираешь рифмы.

– Так и знал, что этим кончится, – зло сказал Дубикайтис. – Ты прямо конокрад какой-то! Стоит у меня появиться хорошему врачу, ты тут же сводишь его со двора.

– Я не бесплатно. Лыткина тебе отдам, он давно мечтает о легком труде, плюс ему кто-то сказал, что в поликлинике больше платят.

– Вранье.

– Ему про это знать не обязательно.

– Нашли легкий труд, – обиделась Юля.