Если веришь - читать онлайн книгу. Автор: Кристин Ханна cтр.№ 35

– А вы голодали?

– Бывало и такое.

– Когда были ребенком? Я хочу сказать, что тогда объяснимо...

Бешеный Пес внимательно посмотрел на Джейка:

– Ты задаешь много вопросов.

Джейк смутился и покраснел. Он уставился в траву. Он не хотел, чтобы Бешеный Пес увидел, что его глаза наполнились слезами.

– Извините.

– Ради Бога, не воспринимай мои слова как обиду. Просто есть вещи, о которых человек не любит говорить. То есть я не люблю говорить. – Он улыбнулся мальчику. – Расскажи мне о себе. Откуда ты родом?

– Из Висконсина.

Бешеный Пес понятия не имел, что ему ответить. – О!

– Моего дедушку тоже звали Джейкобом. – Подняв голову, мальчик посмотрел на Бешеного Пса. Его глаза казались огромными на маленьком личике. – Вы когда-нибудь знали человека, которого так звали?

Бешеный Пес встрепенулся. Он уже много лет не вспоминал о Джейкобе Вандерстее. Горькая улыбка появилась у него на губах.

– Да, знавал я когда-то такого человека. Он порядочный сукин сын. Хотел, чтобы все жили по его правилам. Наверно, нет второго такого человека на свете, у которого существовало бы столько правил.

– А как вы с ним познакомились?

Бешеный Пес прислонился к шаткой изгороди. В памяти всплыли давно забытые образы, и немного печальная улыбка заиграла на его губах. Ларали.

Он тряхнул головой. Сколько же прошло лет!

– Я познакомился с его дочерью.

– А почему вы улыбаетесь?

– Потому что она совсем не походила на своего отца. Интересно, что с ней сталось?

– Она стала вашей женой?

– Почти. Но я вовремя смылся, – ухмыльнулся Бешеный Пес.

– И вы потом ни разу больше с ней не встречались?

– Не-а.

Он закинул руки за верхнюю перекладину забора и смотрел в небо.

– Она оказалась богатой и страшно избалованной девушкой. Ее папаша решил, что я отчаянный лодырь, которого можно исправить работой в семейном бизнесе. А знаешь, – спросил Бешеный Пес, ухмыльнувшись, – каким был их семейный бизнес?

– Каким? – У Джейка сделался такой вид, будто он сейчас рассмеется.

– Погребальная контора. Старик надеялся, что я унаследую его дело, если женюсь на его драгоценной дочурке. Ларали и ее отец все давно решили без меня. Если я на ней женюсь, думали они, я буду учиться бальзамированию. Такое ремесло не для меня. Так что однажды ночью я собрал свои вещички и смотался. Но я еще долго вспоминал о Ларали.

– Вы могли бы вернуться и узнать, что с ней сталось. – Странная горечь послышалась Бешеному Псу в голосе мальчика.

– Зачем? – пожал он плечами. – Вряд ли она захотела бы снова меня увидеть, после того как я сбежал. Поверь мне, малыш, женщины относятся к таким поступкам очень странно.

Зеленые глаза Джейка омрачились печалью.

– А я уверен, что она захотела бы вас опять увидеть.

– Возможно. – Что-то в глазах Джейка беспокоило Бешеного Пса. Боль? Печаль?

Он попытался убедить себя, что дела мальчика его не касаются. Однако какое-то странное чувство смущало его. Ему стоило невероятных усилий не смотреть на Джейка.

Он испытывал... стыд. Словно он каким-то образом предал мальчика.

Но у них с Джейком нет ничего общего, кроме любви к странствиям, которая свела их вместе на маленькой ферме на краю света.

Что он вообще знает о пятнадцатилетних мальчиках? Может, они все немного печальны, особенно до того как станут мужчинами.

Протянув руку, он поднял флягу, отпил большой глоток воды и хлопнул Джейка по спине.

– Что ж, малыш, пора и за работу. – Он медленно встал и, выпрямившись, побрел к своему дереву.

Однако он все время чувствовал на себе взгляд Джейка, словно мальчик что-то молча требовал от него. И такое поведение Джейка его чертовски обескураживало.

Расе сидел у могилы Греты, любовно поглаживая прохладный мрамор надгробия.

Он задержал дыхание и закрыл глаза в ожидании легкого прикосновения ветерка и запаха лаванды. Но на сей раз, ничего не произошло, и он почувствовал себя страшно одиноким.

Господи, как же он по ней скучал... Он устало вздохнул.

– Не расслабляйся, старик, – громко произнес он. Сейчас нельзя отступать, нельзя снова заползать в свою скорлупу, в которую он заключил себя после смерти Греты. Сейчас как никогда он должен оставаться сильным ради своей дочери. Он ей нужен. И Бог тому свидетель, теперь он ее не подведет.

Мария. Как он теперь сожалеет...

– Но ей становится лучше, – снова проговорил он вслух, словно хотел найти хотя бы немного утешения в своих словах. И это были не просто слова, успокаивающие его совесть. В них содержалась правда.

Ей действительно стало лучше. Она уже не находилась в таком напряжении, как обычно. Она даже немного ослабила свой дурацкий строгий пучок. Она улыбалась Джейку и смеялась шуткам Бешеного Пса.

Она сделала первый шаг на пути к выздоровлению. Пусть небольшой и не очень уверенный, но она его сделала.

Теперь надо дать ей под зад. Метафорически выражаясь, конечно. Чтобы заставить ее сделать следующий шаг. И надо спешить. Инстинкт подсказывал ему, что у него не так уж много времени.

Но как заставить Марию и Бешеного Пса увидеть то, что ему самому и так ясно?

Из сада, где Бешеный Пес и Джейк собирали яблоки, до Расса донесся раскатистый смех Бешеного Пса. У них дело, похоже, идет на лад. Может, причиной тому – общая работа.

И вдруг Расса осенило. Он задумчиво улыбнулся.

– Как ты считаешь, Грета, я на правильном пути? Если они на какое-то время окажутся одни, может, они найдут общий язык?

И вдруг подул ветерок и принес с собой запах солнца, нагретой земли и лаванды.

Расе улыбнулся. Он получил ответ и остался доволен.

Тихо посвистывая, он попрощался с Гретой и отправился в сад. Спустившись с пригорка, он услышал стук яблока, брошенного в бочку.

Сначала он увидел Джейка, который забрался высоко на дерево и осторожно отрывал от веток яблоки. Бешеный Пес стоял на стремянке у другой яблони и из рубашки, полной яблок, швырял по одному яблоку в соответствующую бочку.

Расе покачал головой. Бешеный Пес, к счастью, честный и добрый малый, но сборщик яблок он никудышный.

Расе вышел из-за деревьев.

– Вы хотите собрать яблоки и сделать из них сок одним махом?

Бешеный Пес обернулся и смутился.

– Черт. Извините, Расе.

– Ничего. У нас здесь вообще слишком много всяких правил.