Сердца четырёх - читать онлайн книгу. Автор: Эллери Квин cтр.№ 43

— Воображение, — твердо сказал Эллери.

Самолет запрыгал по посадочной площадке и остановился.

— Побудьте здесь, — сказал Эллери летчику. — Мы ненадолго.

Он помог Бонни спуститься на землю и повел ее в сторону дома. Ворота ангара были открыты, и самолета мистера Стюарта в нем не оказалось.

— Полагаете, дед куда-то улетел? — спросила Бонни. — Я была уверена, что он редко покидает свое жилище.

— Скорее уж доктор Джуниус. Решил слетать за капустой. Тут за покупками не набегаешься.

— Вот и летишь за бутылкой оливкового масла, — нервно хихикнула Бонни.

Обсаженная деревьями дорожка была пуста, передняя дверь в дом закрыта. Эллери постучал. Никто на его стук не отреагировал. Постучал опять, посильней, и опять тишина. Тогда он нажал на ручку. Дверь отворилась.

— Очевидное всегда от меня ускользает, — посмеялся над собой Эллери. — Входите, Бонни. Не бойтесь — дом вас не укусит.

По лицу девушки было видно, что она в этом сомневается. Наконец она расправила свои мальчишеские плечи и храбро ступила первой в сумрачное нутро дома.

— Дедушка! — позвала она.

«Шка-ка-ка...» — поиздевалось эхо.

— Мистер Стюарт! — крикнул Эллери.

Эхо ответило и ему, и тоже как-то оскорбительно.

— Вот черт. Старик меня достал. Бонни, не возражаете, если я его немножко встряхну, чтобы ожил?

— Какие возражения? Да я сама бы с удовольствием его растрясла.

— Отлично. Но для начала нам надо его найти.

Они вошли в гостиную. Никого. В кухне на фарфоровой столешнице валялись хлебные крошки и пахло свежезаваренным чаем. Но тоже пусто. Квин взял Бонни за руку и повел к лестнице. Он был зол.

— Ставлю миллион, он опять заперся наверху. Мистер Стюарт!

Тишина.

— Позвольте я пойду первой, — твердо сказала Бонни и взбежала по ступенькам.

Старик лежал в постели. На приставном столике во множестве стояли пузырьки и коробочки с лекарствами, ингаляторы, валялись грязные ложки.

Челюсти мистера Стюарта методично работали — своим беззубым ртом он жевал сандвич с холодным мясом, прихлебывал чай со льдом и смотрел на них безо всякого удивления.

— Дедушка! — воскликнула Бонни. — Ты что, не слышал нас?

Старик злобно глянул на нее из-под мохнатых седых бровей, не прекращая жевать, как будто она и не кричала.

— Дедушка! — испугалась Бонни. — Ты меня не слышишь? Ты глухой?

Он прервал свое занятие ровно на столько, чтобы буркнуть: «Пошли прочь», после чего опять откусил хлеба и запил его чаем.

Бонни пришла в ярость:

— Ну как же так можно! Почему ты так со мной обращаешься? Или ты не человек? Что с тобой?

Волосинки на старческих щеках и подбородке перестали шевелиться, потому что он вдруг сомкнул челюсти. И тут же снова шевельнулись — он коротко прошамкал:

— Что тебе надо?

Бонни устало опустилась на стул.

— Немного любви, которой была лишена моя мама, — тихо сказала она.

Изучая лицо Толланда Стюарта, Эллери с изумлением заметил, как потеплели его глаза. Правда, это выражение очень быстро пропало.

— Теперь уж поздно, — обреченно произнес дед. — Я старый человек. Блит следовало бы задуматься об этом много лет назад. Она никогда не была мне дочерью. Теперь мне никто не нужен! — Шепелявость делалась все явственней и противней, по мере того как он повышал голос. — Убирайся! Если бы этот идиот Джуниус не скакал, как заяц, туда-сюда и дал бы хоть немного покоя!

Бонни сжала кулаки и сказала ровным голосом:

— Ты меня своим криком не проймешь. Ты прекрасно знаешь, что это твоя вина. Она никогда не видела от тебя любви, какую имела право ожидать.

Дед бахнул стаканом об стол и отшвырнул от себя недоеденный бутерброд.

— И ты мне это говоришь? — возмущенно спросил он. — Что ты знаешь? Она хоть когда-нибудь тебя ко мне привозила? Она хоть раз...

— А ты хоть раз дал ей понять, что хочешь этого?

Костлявые руки взметнулись вверх и бессильно упали на одеяло.

— Не хочу с тобой спорить, грубиянка! Ты пришла за деньгами. Я знаю, что тебе от меня нужно. Мои деньги! Детям и внукам всегда только это и нужно.

— Дедушка! — Бонни задохнулась от обиды. — Как ты можешь говорить такие вещи!

— Убирайся! — выкрикнул мистер Стюарт. — Убирайся! Нет, ну что за олух Джуниус, улететь в Лос-Анджелес, и пусть мой дом превращается в постоялый двор! Вы с приятелем занесли сюда пропасть микробов. А я старый, больной человек. Мне...

— Прощай, — сказала Бонни и, ничего не видя перед собой, направилась к двери.

— Подождите, — остановил ее Эллери.

Она обернулась — в глазах слезы, губы дрожат. Квин мрачно смотрел на старика.

— Это ваша жизнь, мистер Стюарт, и вы вправе делать с ней что угодно. Но совершено тяжкое преступление — убита ваша дочь, и вы не можете от этого отгородиться. Вы обязаны ответить на ряд моих вопросов.

— А вы кто такой? — раздраженно бросил старик.

— Не имеет значения, кто я такой. В среду на прошлой неделе, то есть девять дней назад, ваша дочь прилетала к вам. Зачем?

Эллери показалось, что его вопрос поразил хозяина. Но если так и было, то всего какой-то миг.

— Значит, и вы об этом узнали, — покачал головой мистер Стюарт. — Вы, должно быть, из полиции, как и этот дурак Глюк. Только он раньше примчался, в начале недели. В моем доме — полиция!

— Мистер Стюарт, я спросил вас...

— Хотите знать, зачем они прилетали? Хорошо, я вам отвечу, — совершенно неожиданно согласился старик и уселся в постели. — Да за моими деньгами, вот зачем! Потому что им нужны были деньги. Они нужны всем.

— Мама просила у тебя денег? — переспросила Бонни. — Ни за что не поверю.

— По-твоему, я лжец? Да? Я говорю — она просила у меня денег. Не для себя, согласен. Но она просила! Для своего никчемного красавчика Ройла!

Бонни и Эллери уставились друг на друга. Вот оно что! Блит явилась к отцу, переломив свой характер, — но не ради себя, а ради человека, которого любила.

Бонни отвернулась к окну, к холодному пустому небу.

— Понятно, — протянул Эллери. — И вы их ей дали?

— Я, наверное, был тогда не в себе, — пробурчал мистер Стюарт. — Я дал этому Ройлу чек на сто десять тысяч и велел Блит больше меня не беспокоить. Никчемный тип! Карточные долги какие-то. А она собралась замуж за картежника.

— О, дедушка! — всхлипнула Бонни и шагнула к нему. — Ты просто притвора...