Календарь преступлений - читать онлайн книгу. Автор: Эллери Квин cтр.№ 12

— Вот оно! — Слова вылетели у него изо рта, словно пули, оставляя за собой облачка дыма.

— Что, Эллери?

— То, что вы искали.

— Говорю вам, он спятил!

Эллери закрыл книгу с предельно умиротворенным выражением лица.

— Вермонт, — произнес он. — Штат Вермонт.

— Какое отношение имеет Вермонт к…

— Вермонт, — с усталой улыбкой объяснил Эллери, — не входил в Союз до 4 марта 1791 года. Это объясняет…

— Что объясняет? — воскликнула Никки.

— Объясняет, где Джордж Вашингтон зарыл свою шпагу и пятицентовую монету.

* * *

— Потому что, — продолжал Эллери, стоя за амбаром под быстро светлеющим небом, — Вермонт был четырнадцатым штатом, присоединившимся к Союзу. Четырнадцатым! Тобайас, вы не дадите мне топор?

— Топор? — пробормотал Тобайас и отошел, шаркая ногами.

— Скорее, Эллери! Я з-з-замерзаю! — взмолилась Никки, стуча зубами и подпрыгивая перед культиватором.

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Марта Кларк.

— Все очень просто, Марта… О, благодарю вас, Тобайас… Так же просто, как элементарная арифметика. Эту замечательную историю, дорогие мои, поведали мне числа — числа и их влияние на нашего первого президента, который, помимо всего прочего, был математиком. Это послужило для меня ключом. Оставалось только найти подходящий замок. Им оказался Вермонт — и дверь открылась.

Никки опустилась на сиденье культиватора. Она понимала, что в подобной ситуации торопить Эллери бесполезно и нужно предоставить ему свободу действий. Он заслужил это, думала Никки, видя, каким бледным и усталым выглядит Эллери после ночной борьбы с Джорджем Вашингтоном.

— Число было неверным, — торжественно заявил Эллери, опираясь на топор Тобайаса. — Казалось несомненным, что Вашингтон посадил двенадцать деревьев. Хотя «Дневник Симеона Кларка» нигде не упоминает число двенадцать, но доказательства выглядели неопровержимыми — двенадцать дубов находились на одинаковом расстоянии друг от друга, образуя равносторонний треугольник.

И все же, каким бы совершенным ни был треугольник, я чувствовал, что дубов не могло быть двенадцать, если только их действительно посадил Джордж Вашингтон в 1791 году от Рождества Христова 22 февраля по новому стилю.

Потому что до 4 марта того же года, когда Вермонт присоединился к Союзу, увеличив количество штатов еще на один, в стране существовало другое число, настолько важное, почитаемое и находившееся у всех на устах, что стало уже не числом, а неким священным символом. Оно затмевало собой все другие числа, словно Пол Баньян, [16] и было запечатлено в количестве звезд и полос на новом американском флаге. Это было число, знаменосцем которого являлся Джордж Вашингтон — глава новой республики, рожденной кровью и мужеством ее граждан. Оно постоянно пребывало в сердцах, умах и на устах всех американцев.

Если Джордж Вашингтон, который не просто символизировал все это, но и обладал необычайным пристрастием к числам вообще, захотел посадить дубы в память о пребывании на ферме в 1791 году в свой день рождения, он выбрал бы из бесконечного ряда чисел только одно — число тринадцать!

Теперь рощу Вашингтона освещало солнце.

— Джордж Вашингтон посадил в тот день тринадцать деревьев и зарыл под одним из них медный футляр работы Пола Ривира. Двенадцать деревьев он расположил в виде равностороннего треугольника, и нам известно, что историческое сокровище не было спрятано ни под одним из них. Следовательно, он зарыл футляр под тринадцатым саженцем дуба, который за прошлое столетие успел вырасти, засохнуть и исчезнуть, не оставив ни корней, ни других следов.

Где же Вашингтон поместил тринадцатый дуб? Ибо в том месте, где он некогда стоял, зарыт медный футляр с его шпагой и первой монетой, отчеканенной в новом государстве.

Эллери с нежностью посмотрел на вишню, которую Тобайас Кларк посадил шесть лет назад в самой середине рощи Вашингтона.

— Где мог это сделать Вашингтон — землемер и геометр, все существо которого требовало полной симметрии? Очевидно, только в одном месте — в центре треугольника.

Эллери подошел к шестилетнему дереву и взмахнул топором Тобайаса. Но внезапно он опустил его и с удивлением произнес:

— Послушайте! Разве сегодня не…

— День рождения Вашингтона, — кивнула Никки.

Эллери усмехнулся и начал рубить вишневое дерево.

Он обсуждался на третьей сессии 65-го конгресса и был одобрен 24 февраля в 18.55, получив номер 254 (в палате представителей — 12 863).

Не было ничего тревожного в его названии: «Акт, обеспечивающий государственный годовой доход и служащий иным целям». Последние три слова могли вызвать кое у кого эффект «гусиной кожи», но едва ли что-нибудь более серьезное.

При чтении ничего не было понятно, пока вы не доходили до фразы: «15 марта или перед этим днем». Тогда все становилось ясным, как колокольный звон. Ибо единственное несчастье, которое обрушивается на всю Америку — urbs et suburbs [18] — 15 марта или перед этим днем, — это подоходный налог.

Прежде чем перейти к Майклу Магуну и его необычной налоговой проблеме, желательно совершить краткий экскурс в область законов, касающихся не только Майкла, но и почти всех нас. Налоговое законодательство существовало и до, и после Акта о годовом доходе 1918 года, однако упомянутый Акт имел существенное отличие. Это был первый закон о подоходном налоге, который назначал судный день на 15 марта. Его предшественники назначали таковым 1 марта.

Почему же дата изменилась?

Для этого существовала причина, которую, однако, вам не смог бы объяснить налоговый инспектор, несмотря на все его познания.

Кто-то — министр финансов, конгрессмен из Индианы или Огайо, а может, более мелкий слуга народа, дорвавшийся до законодательного пирога и абсолютно лишенный чувства юмора, — вспомнил о Цезаре и окровавленных кинжалах, [19] о грозных знамениях и приметах, о багровых облаках, скрывших луну над Капитолийским холмом. Он мог даже припомнить, что postridie idus — день следующий за идами — считался древними римлянами несчастливым.

И кто из нас, воздавая должное Цезарю, станет отрицать 16 марта, что римляне были правы?