Я сделаю это для тебя - читать онлайн книгу. Автор: Тьерри Коэн cтр.№ 21

Мы решили устроить скромную церемонию, чем несказанно порадовали родителей: им не пришлось краснеть от стыда перед своими друзьями и знакомыми.

Помню выражение их лиц при виде зала в глубине ресторана, где толпилось человек тридцать гостей. Когда ребята подошли их поприветствовать, моя теща тут же сняла серьги и кольца: от нее не ускользнул оценивающий взгляд Витто. Никогда не забуду, с каким высокомерием они смотрели на моего пожилого, застенчивого отца, а тот смущался и чувствовал себя неловко с новыми родственниками: ну еще бы, он — какой-то там мелкий чиновник, а они — утонченные зажиточные буржуа. Но главное и самое счастливое мое воспоминание — красавица Бетти в простом белом платье.

Мой отец готов был сдувать с Бетти пылинки. Он надеялся, что наше семейное счастье продлится дольше, чем его собственное. Когда Бетти пригласила его на вальс, он стал пунцовым от смущения, неловко встал и подал ей руку. Они закружились в танце, папа совершенно воспрял, и я увидел на его лице улыбку. Наверное, он воображал, что кружит в танце любимую жену.

Мои друзья, с которыми я теперь встречался раз в неделю — мы заходили вечером в «Маленький Париж» выпить по стаканчику, — тоже сплясали с Бетти. Они восхищались, и завидовали, и благородно прощали разлучницу, раз уж она делала меня таким счастливым.

Парни весь вечер развлекали гостей. Они устроили безумные пляски, но я знал, как им грустно. Мы расставались, я уезжал в Париж, и этот вечер был прощальным.

Когда последний гость простился и покинул ресторан, друзья подошли ко мне, и лица их были печальны. Я тогда не знал, что мы нескоро увидимся. Мы ничего друг другу не сказали, ничего не решили, но они всё поняли. Там, куда я собирался, жили по другим законам, и эти законы им не подходили.

Диджей собирал оборудование, все мы были слегка пьяны и переполнены чувствами, и они на свой манер, не очень умело, но гордо выразили мне свою любовь, хотя прежде мы считали это недостойным мужчин и даже не обнимались при встрече или расставании.

— Позаботься о себе, братишка, — велел Соломон. — Мне будет тебя не хватать.

— Мы вообще-то не так далеко уезжаем, — ответил я, — Париж в двух часах езды на поезде.

Он кивнул и печально улыбнулся.

— Вспоминай о нас, — буркнул Реми. — Хоть иногда.

— Да, думай о нас, — шепнул мне на ухо Витто и пошутил: — Окажешься среди богатеньких, дашь нам наводку…

— Я поступлю как ты, — бросил мне Набиль, — женюсь на такой же классной бабе и остепенюсь.

Бартоло промолчал. Повернулся ко мне спиной, поднял на прощанье руку и вышел.

Мои друзья.

Люди чести.

* * *

Мохтар Эль-Фассауи.

Тридцать два года, высокий, стройный плейбой в сшитом на заказ костюме с кейсом «Вуиттон». Я узнал его в первый же визит к дому шейха. Прочел о нем статью в газете, где о нем писали как о бизнесмене с сомнительной репутацией. Его подозревали в вымогательстве, отмывании денег и других финансовых нарушениях, но проблем с правосудием у него никогда не было.

За две недели он трижды побывал у шейха. Встречи более чем странные, учитывая разницу в образе жизни. Эль-Фассауи воплощал в себе все, с чем боролся шейх: ассимилированный араб, жадный до денег и красивых женщин, оскорбительно высокомерный, даже презрительный в отношениях с религиозными деятелями, считающий мусульман ретроградами и предпочитающий им жителей западного мира с их беззаботностью, культом удовольствий, любовью к роскоши, блеску, искусству.

Тем не менее принимали Эль-Фассауи весьма обходительно. Телохранители обменивались с ним шутками. После первого визита шейх даже проводил его до двери — я видел это в окно. Эль-Фассауи простился с ним очень уважительно. В следующий раз он явился с человеком, которого охранники шейха явно видели впервые, но обыскивать не стали.

Мне кажется, этих двух людей объединяют сугубо деловые отношения.

Деньги, власть… Когда идеология покидает заоблачные дали, она становится уязвимой.

Этот путь может оказаться перспективным.

* * *

Я сидел, застыв в неподвижности, и смотрел на Бетти так, словно видел ее впервые, а мой мозг пытался осознать совершенно немыслимое известие.

Как мы будем жить втроем в этой комнатенке? Сумею ли я стать отцом, не успев повзрослеть? Почему мы не были осторожней? Эти идиотские, хоть и резонные вопросы мешали заметить застенчивую улыбку Бетти, звавшую меня проявить радость, разделить ее чувство.

Мы уже говорили о том, чтобы завести детей, но я считал, что мальчик должен появиться на свет только после того, как я получу достойное место, заработаю денег и мы сменим квартиру. Конформистская логика мелкого буржуа, коим я и стал. Но мне были так необходимы порядок и четкая система отсчета, чтобы двигаться вперед, что эта новость грозила нарушить равновесие моей жизни.

— Но… Это невозможно, ты ведь принимала таблетки. Что будет с твоей учебой? И как нам теперь поступить?

Вот и все, что я сказал, услышав от нее такую чудесную новость.

— Я, наверное, ошиблась в подсчетах, — отвечала Бетти. Она больше не улыбалась, ее глаза наполнились слезами.

Передо мной стояла девочка: расстроенная из-за совершенной ошибки, ждущая поздравлений, нежных слов. Она печалилась, что разочаровала меня, а я — ее. Я обнял Бетти.

— Не плачь, детка, это просто замечательно, — шепнул я ей на ухо. — Мы будем счастливы, еще счастливее, чем сейчас.

Произнесенные слова как по волшебству проникли мне в сердце, изменив отношение к случившемуся.

За несколько дней я превратился в заботливого влюбленного, будущего отца, взрослого энергичного мужчину и за девять месяцев свернул горы, закалив свою волю. Когда Бетти была на девятом месяце, меня поставили во главе отдела продаж, и я начал подыскивать новую квартиру.

«Каждый ребенок приносит свою долю счастья», — сказала однажды моя жена.

В день, когда родился наш первенец, я вышел из клиники в состоянии эйфории, граничащей с помешательством. Я вспоминал все, что пережил ночью, маленькое тельце, покрытое слизью и кровью, сморщенное личико с огромными вопрошающими глазами и ангельскую улыбку любимой женщины. Мне хотелось бежать и кричать, я жаждал рассказать о великом событии. Кому? Я решил было позвонить Соломону, но передумал. Не знал, как он воспримет эту новость, ведь после свадьбы мы ни разу не встречались и даже не говорили по телефону.

Я предпочел позвонить отцу. Мы редко виделись, и телефон был не лучшим средством связи для мужчин, так и не научившихся общаться, но я надеялся, что волшебство момента все изменит.

— Поздравляю, — неуверенным тоном произнес он. — Это… хорошо. Ты… должно быть, счастлив.

— Да, папа. Очень счастлив.

— Ну конечно… Я понимаю. Значит, я теперь дедушка.