Записки районного хирурга - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Правдин cтр.№ 67

— Я спокойна, берем.

Снова, чуть не надорвавшись, мы перегрузили Пашку на каталку и отправили в операционную. Пока готовились, я быстро проверил результат группы крови — точно, первая положительная. У нас было много крови такой группы, и я прихватил с собой в операционную пару пакетов.

Дали наркоз. Я расшил и тщательно осмотрел рану — источника не было. Посушил, постоял, снова зашил. Постоял еще.

— Ну что стоим? — поинтересовался анестезиолог. — Чего ждем?

— Ждем, не повториться ли кровотечение, так как я источника не нашел.

— А что это могло быть? — с дрожью в голосе спросила Пашкина мать.

— Говорю, не знаю! Давайте подождем.

Все было сухо. Прождав пятнадцать минут, я уже хотел было наложить наклейку и покинуть операционную, как вдруг между швов выступила кровавая роса. Через пару минут из раны обильно сочилась кровь. Я быстро распустил швы — чуть-чуть поддавало из подкожножировой клетчатки, а явного кровотечения снова не было!

— Что за черт! — выругался я вслух. — Мистика какая-то!

— А в чем дело? Вы нашли источник кровотечения? — подошла Наталья Германовна.

— Нет! Не нашел!

— А как же так?

— А вот так! Похоже, его вообще нет!

— Как так, нет? Кровь есть, а кровотечения нет? Разве такое бывает?

— Наталья Германовна, выходит, что бывает! Вот предупреждал я, что нельзя сегодня оперировать, а вы не поверили!

— Глупости! Что-то не так сами сделали, а на Бога спираете!

— Что же я не так, по-вашему, сделал?

— Не знаю! Но что-то сделали!

— Коллеги! Друзья мои! — вставил свое слово Иван. — Хватит ссориться! У нас вообще-то операция. Давайте лучше подумаем, что нам делать. Почему кровотечение, откуда?

— Давайте! — согласилась анестезист. — Дмитрий Андреевич, что вы предлагаете?

— Я предлагаю немедленно взять анализ крови, пока лаборантка в больнице, и посмотреть гематокрит, гемоглобин и эритроциты. Что-то Пашка бледноват стал.

Пока делали анализ, я самым тщательным образом еще раз осмотрел рану, но источника не нашел. «Что за черт! Зашиваешь рану — сухо! Через 15–20 минут начинает кровоточить, разошьешь — ничего не видно! Ерунда какая-то!»

Ни до, ни после у меня не бывало таких ситуаций. В анализе Пашки — анемия, но свертывающая система без особенностей. Количество красных кровяных телец уменьшилось почти в два раза; мы стали переливать кровь и вернули ее к нормальным показателям. Промучившись около двух часов, я затампонировал рану марлевыми салфетками, смоченными в кровоостанавливающем растворе, и зашивать больше не стал, оставил как есть. Мы перелили почти два литра крови, я просидел возле больного часа два — кровотечение не возобновлялось. Пашкина мать все время что-то бурчала и косилась в мою сторону, но мне это было безразлично. Только убедившись, что парню ничто не угрожает, я отправился домой.

На следующий день, уже восьмого января, я удалил салфетки и наложил вторичные швы. Паша поправился, но я до сих пор не знаю, что с ним было.

Необъяснимые случаи происходят и непосредственно с больными. Я обратил внимание: если тяжелобольного сразу после операции начинают измерять для того, чтобы узнать размер будущего гроба, то пациент поправится.

Как-то раз я прооперировал девяностолетнюю бабушку с гангренозным холециститом. Операция проходила тяжело, у старушки постоянно падало давление, но к концу выровнялось и стало стабильным. Пока я рассказывал дочери, тоже уже бабушке, про ее маму и операцию, в палату просочились два молодых человека с этанолзависимыми физиономиями.

— А что это вы делаете, молодые люди? — спросил я, увидав, что они ловко замеряют больную рулеткой.

— Так мы это, — замялись алконавты. — Мерку снимаем.

— Зачем?

— Ну, как зачем — надо гроб заказать, а завтра воскресенье, у гробовщиков выходной может быть.

— Вы что, с ума сошли? Она еще жива!

— Да ладно, док. Бабке девяносто лет, а вы сами говорили, что операция тяжелая.

— Тяжелая. Но она жива!

— Вряд ли поправится, — просипел тот, кто стоял возле головы бабушки.

— Так, вон отсюда! Пока старушка жива, не дам ее измерять! Вон!

— А мы уже замерили! Опоздали вы!

Старушка выжила. Я ее однажды встретил через шесть лет после выписки — заехал к ее соседям на вызов, а бабушка сама полет огород. Я зашел к ней, она меня узнала, сообщила, что чувствует себя хорошо, работает, а недавно ей исполнилось 96 лет. Я спросил про тех поторопившихся внуков — они оказались правнуками и утонули по пьяной лавочке в тот год, когда мы оперировали старушку из хирургии.

Несколько раз я прогонял желающих снять мерку с тяжелобольных родственников, и каждый раз мои пациенты выздоравливали, несмотря на довольно неблагоприятный прогноз. Как это объяснить — не знаю. Может, больные поправляются назло родственникам — типа не дождетесь?..

А еще ведь есть нетрадиционные способы лечения. Умолчу о моче, иголках, травах и прочем, а расскажу, о керосине.

Однажды я оперировал женщину 47 лет — у нее было желудочное кровотечение. На операции я нашел рак желудка IV степени с прорастанием в соседние органы и множественными метастазами. Операция свелась к паллиативу: я прошил основные сосуды, питающие желудок, кровотечение остановили, но жизнь не спасли. Обычное дело при запущенном раке.

Родственникам я объяснил ситуацию, те загрустили, но ненадолго. Через три дня в ординаторскую пришла странного вида женщина в платочке:

— Здравствуйте, доктор, я лечу рак керосином. Удивительно, но на самом деле многим помогает.

— Рак? Керосином? — Я не верил собственным ушам. — Это как?

— По специальной схеме. Вот тут все по часам, по каплям прописано, а вот керосин, — женщина извлекла из сумки большущую бутылку. — Возьмите!

— У нас здесь лечебное учреждение, а не знахарская лавочка. Я не могу лечить керосином, я врач!

— Доктор, хуже ей все равно не будет, — сказала женщина, имея в виду пациентку с раком желудка. — Вы просто попробуйте. Вот увидите, поможет!

— Швы снимем, выпишем, дома лечите ее хоть травами, хоть бензином. А здесь больница, если вы не заметили, мы так не работаем.

— Давайте я полечу, — предложила женщина.

— Еще чего! — возмутился я.

— Тогда сами попробуйте.

— Вы и в самом деле не понимаете, что я не буду давать больной керосин? Меня ж за это могут с работы выгнать, отобрать диплом, и вообще это ерундистика!

— Да в небольших дозах, по схеме! — снова принялась убеждать меня знахарка.

Женщина с полчаса пыталась склонить меня на свою сторону, но я был непреклонен.