Её запретный рыцарь - читать онлайн книгу. Автор: Рекс Тодхантер Стаут cтр.№ 50

— Понимаете, он не знай, сделаете ли вы это, и я дольжен позвонить ему в шас дня, потому что если он…

— Но я согласна, — сказала Лиля. — Да, я так и сделаю! Но вы уверены, что мне не надо будет давать показания? Вы уверены?

— Полностью.

— Тогда не могли бы мы сделать это сегодня, а не завтра?

— Нет, — улыбнулся Дюмэн. — Нам надо время до завтрашнего утра, чтобы собрать залог для Ноультон.

Догерти сейшас пошель к нему. Это будет сделано завтра днем — запомните. Я дольжен пойти к Сигаль за порушительством.

Он ушел, а Лиля сидела с румянцем на лице и сомнением в глазах, но ее губы были полураскрыты в трепещущей тоскующей улыбке.

Однако план адвоката Сигала, так тонко продуманный и казавшийся таким действенным, едва не рухнул из-за разногласий в рядах Странных Рыцарей.

Некоторое время в курсе дела были только Дюмэн и Догерти, и они не хотели разглашать тайну. Бут и Дженнингс угрожали полушутя, что пойдут к прокурору и расскажут ему все, что знают, а Дрискол отпустил много едких замечаний по поводу источника используемых ими денег. Но коротышка-француз и бывший боксер оставались непоколебимыми.

— Это секрет мисс Уильямс, — говорили они, — и рассказать об этом было бы нечестно по отношению к ней. Дело в том, что она сама просила нас ничего не говорить.

Последние его слова не вполне соответствовали действительности, но Догерти знал, что Странные Рыцари не станут расспрашивать Лилю.

— Сейчас для нас самое лучшее, как я думаю, просто сидеть держа руки в карманах, — горько заметил Дрискол. Это было на следующий день после того, как был осуществлен их план. — Вы вытаскиваете Ноултона под залог и в течение дня не показываетесь в вестибюле, а когда возвращаетесь, ждете, что мы похлопаем вас по спине и скажем, какие вы молодцы. Дело простое.

— Боб, не лезь в бутылку. Слушание дела назначено на послезавтра, вы что, не можете немного подождать? Кроме того, для вас, ребята, тоже дело найдется.

Вам надо будет каждое утро провожать ее на работу и с работы, а это, поверьте, тоже непросто. И еще. Если Ноултона выпустят — и он выйдет, — мы собираемся устроить для него и Лили небольшой ужин в пятницу у Дюмэна. Слушание дела не будет продолжаться больше одного дня. Подготовка этого ужина возлагается на тебя, Бута и Дженнингса. Когда придет Дюмэн, он оставит вам ключи от своей квартиры и сколько надо денег. Тратьте сколько хотите.

— А на сколько человек будет ужин?

— На семерых. Нас пятеро и их двое.

Дрискол пробурчал в ответ что-то невразумительное и отправился посоветоваться с Бутом и Дженнингсом.

Вечером во вторник, накануне слушания дела, мисс Уильямс шла домой в сопровождении самого Догерти.

Она была подавлена и сильно нервничала, и его попытки как-то ее приободрить ни к чему не приводили.

Они поужинали в ресторанчике на авеню Колумбус и оттуда отправились на Сто четвертую улицу.

— Выше нос, — сказал Догерти, когда они остановились у дверей ее дома. — Завтра в это время начнется твой медовый месяц. Как тебе эта идея?

— Как ты думаешь, что он сейчас делает? — немного не к месту спросила Лиля. Она научилась говорить с ним как со своим приятелем.

— Читает твои письма, — убежденно заявил бывший боксер. — Он все время этим занимается. А теперь иди к себе и ложись спать. И нечего сидеть и переживать.

Лиля стояла у открытой двери.

— Постараюсь, — улыбнувшись, пообещала она. — Доброй ночи и спасибо тебе. Буду ждать тебя утром.

— Если позволит ваша честь, господин председатель, и господа присяжные…

Говоривший был помощником окружного прокурора.

Действие происходило в федеральном суде в здании на Парк-роу. Джона Ноултона подозревали в распространении фальшивых денег, и его дело слушалось в присутствии двенадцати присяжных.

Помещение было старым и неприглядным, да и само здание было одним из самых уродливых в Нью-Йорке. Места для присяжных, скамьи и ограждение потускнели от долгого использования. Казалось, секретарь сидел за своим столом много лет. Мрачное, унылое место.

Ряды для публики пустовали, собрались только знакомые друг другу люди. Справа сидели детектив Баррет с двумя своими людьми и Билли Шерман. На передней скамье рядком расположились Дрискол, Бут, Дюмэн, Дженнингс и Догерти. Позади них можно было видеть Лилю и рядом с ней — миссис Аманду Берри.

Здесь было еще человек двенадцать — просто любопытные, искатели сенсаций и студенты-юристы.

Ноултон сидел рядом со своим адвокатом, изредка с ним перешептываясь, и быстро поднял глаза, когда прокурор встал со своего места, чтобы обратиться к суду и присяжным. Стрелки часов на стене показывали половину двенадцатого. Полтора часа ушло на формальности, включая выборы присяжных. Адвокат Сигал держался доброжелательно, чем заслужил одобрение судей.

— Если позволит ваша честь, господин председатель, и господа присяжные…

Помощник окружного прокурора начал свою вступительную речь. Он был молодым человеком — возможно, лет двадцати восьми — и говорил с неподдельным энтузиазмом молодости, выбирая энергичные, звучные выражения.

Во время его выступления подозреваемый не раз чувствовал, как его щеки покрываются румянцем.

У него создалось впечатление, что его вина доказана десять раз.

Адвокат Сигал повернулся и прошептал своему подзащитному:

— Он ничего не упустил — молодчина.

Ноултон не успел ответить и только кивнул, а адвокат Сигал поднялся и начал вступительную речь в защиту обвиняемого. Она оказалась на удивление короткой, он не вдавался в детали, не занимался разбором доказательств и лишь в целом подверг их сомнению. Но когда он заявил, что обвиняемому не следует предлагать выступить в собственную защиту, Ноултон заметил, как по лицам присяжных пробежала тень неудовольствия и сомнения.

Когда Сигал сел, обвиняемый повернулся, чтобы бросить взгляд на Лилю; и она лучезарно ему улыбнулась.

Прокурор вызвал первого свидетеля:

— Джеймс Баррет!

Детективу особенно рассказывать было нечего. Он подтвердил личность Ноултона и рассказал об обстоятельствах его ареста, сделав акцент на том, как он с помощниками сразу после входа в квартиру устремился в заднюю комнату.

Сигал от лица защиты никаких вопросов ему не задал.

Вторым свидетелем со стороны обвинения был Билли Шерман.

— Как ваше имя?

— Уильям Шерман.

— Род занятий?

— Журналист.

— Ваш адрес?

Он назвал номер дома на Западной Тридцать четвертой улице.