Любовь к ней, пожалуй, его единственная слабость. А потому мои рассуждения вовсе не фантазии.
Клара энергично затрясла головой.
— Вы все еще не верите?
— Не верю.
— И даже не допускаете подобной возможности?
— Нет.
— Ну что ж, вполне понятно. Вы потрясены и не доверяете мне. Вас, по всей видимости, удивляет: с какой стати я с вами разоткровенничался, хотя можно не сомневаться, что вы передадите все Саммису при первой же встрече. Но я сознательно пошел на риск. Мне нужно много информации от кого-нибудь, кто близко знал Джексона и Саммиса, и я очень рассчитываю на вас. Я прошу хорошенько об этом подумать. Сейчас я помещу вас в соседнюю комнату, а вы посидите и поразмышляете, один час, два часа — словом, столько, сколько нужно. И не забывайте о фактах, которые я вам перечислил. Вспомните, что вам доводилось видеть и слышать за последние годы… любую мелочь, ну и, конечно, значительные события.
Тщательно все взвесьте! Не думаю, чтобы вы захотели сохранить лояльность к Лему Саммису или покрывать его, если существует хоть малейшее подозрение, что он убил вашего отца или замешан в этом преступлении, а во вторник и вчера пытался подставить вас и вашу сестру, чтобы самому уйти от ответственности.
Вы согласны пройти в соседнюю комнату и собраться с мыслями?
Клара пристально смотрела на окружного прокурора, в ее покрасневших глазах отражалась тревога, но она твердым голосом отчетливо произнесла:
— Вряд ли в этом есть необходимость.
— И тем не менее вы отправитесь сейчас в комнату рядом и обстоятельно обо всем подумаете. Потом мы продолжим нашу беседу.
— Я обязана подчиняться вашим требованиям?
— Безусловно… какое-то время.
— Ну… мне было бы легче размышлять, если бы я сперва переговорила с мистером Саммисом.
— Не сомневаюсь, — сухо заметил Бейкер. — Сожалею, но ничем не могу помочь.
— Тогда, быть может, вы позволите мне позвонить сестре или мистеру Диллону?
— Вы сделаете это потом, — отрезал Бейкер, резко встав. — Пойдемте. Вам будет там намного удобнее, чем в номере, где оказались бы вы, если бы вам предъявили обвинение в убийстве, как надеялись те, кто заманил вас в ловушку.
Глава 16
В пятницу, в два часа пополудни, когда Клару сопроводили в соседнюю с кабинетом прокурора комнату и оставили наедине со своими мыслями, оживленная суета на Валкен-стрит почти совсем прекратилась.
Правда, время от времени на ней все еще появлялись набитые любопытными гражданами автомобили, которые, проезжая мимо дома Брандов, заметно снижали скорость, да неподалеку дежурил полицейский в форме, следивший за тем, чтобы на тротуаре не скапливались зеваки. Но этим все и ограничивалось. Никто больше не ползал под кустами в поисках револьвера, который Делия Бранд якобы вышвырнула в окно, после того как застрелила Руфуса Тоула. Обыск в самом доме прекратился около пяти часов тому назад, когда смешную соломенную шляпу священника и следы крови обнаружили на цветочной клумбе в церковном дворе. Эти находки избавили Делию Бранд от дальнейших изнурительных допросов, продолжавшихся всю ночь напролет. Не менее двадцати раз ей пришлось повторить слово в слово свой разговор с Руфусом Тоулом, или, вернее, его монолог, и трижды разыграть эпизод в лицах, причем она изображала себя, а шериф выступал в роли священника.
Но к двум часам дня в доме уже никого из посторонних не осталось, кроме Тайлера Диллона. Исчезла даже тень пастора, который, исполняя волю Божью, из последних сил добрался сюда, но захлебнулся в собственной крови, не успев завершить возложенную на него миссию.
Делия лежала в постели в свой спальне наверху, а Диллон там же беспокойно ходил из угла в угол.
Каждый раз, поворачивая у кровати, он задерживался и внимательно смотрел на напряженное лицо девушки с закрытыми глазами, сжатые в кулаки руки, вытянутые вдоль тела поверх одеяла.
Диллон молчал; оба уже обо всем переговорили и пришли к единодушному мнению: что Клара сказала правду и ей действительно неизвестно, кто стрелял в Руфуса Тоула; что, какими бы соображениями ни руководствовался Лем Саммис, требуя от Клары не сообщать окружному прокурору никаких сведений, ей следует рассказать все, что она когда-либо видела и слышала; что, если Клару арестуют, ее защиту возьмет на себя Фил Эскотт; что Делии и Кларе нечего и думать о спокойной жизни в Вайоминге или где-нибудь еще, пока не будут найдены убийцы Дана Джексона и Руфуса Тоула; что необходимо непременно разоблачить истинного виновника смерти Чарли Бранда и раз и навсегда прекратить сплетни относительно причастности их матери к убийству мужа; что Делии и Кларе ни в коем случае не следует уезжать из Коуди, а нужно выстоять до победного конца; что, если бы оба они, то есть Тай и Делия, захотели предпринять что-то существенное для раскрытия этих преступлений, они не знали бы, с чего начать. Куинби Пеллетт, который беседовал с ними битых два часа, полностью согласился со всеми перечисленными выводами, включая и самый последний. По его признанию, он также терялся в догадках, как и в случае с пропажей сумочки Делии перед убийством Джексона. Ушел он, бормоча в чей-то адрес невнятные угрозы. Словом, ситуация казалась совершенно безнадежной и безрадостной, нигде не угадывалось ни малейшего проблеска.
Меряя шагами комнату, Диллон в сотый раз остановился возле кровати, страстно желая, чтобы Делия как-то расслабилась или, на худой конец, приняла таблетки, прописанные ей врачом. Когда позвонили у входной двери, Диллон хотел потихоньку выйти, но Делия открыла глаза и спросила:
— Кто там?
— Не знаю, — ответил адвокат. — Я специально подмазал фараона, чтобы тот никого не подпускал к крыльцу. Пойду взгляну.
— Возможно, это Клара… но у нее есть ключ.
— Я сейчас выясню.
Распахнув входную дверь, Диллон увидел на крыльце двух человек: полицейского и рядом с ним рослого седого мужчину с обветренным и обожженным солнцем лицом и сильно прищуренными глазами.
— Знаю, знаю, что вы хотите сказать, — заговорил первым полицейский, — но остановить его можно, только трахнув дубинкой по башке. Упрям как осел! Возможно, вы с ним не знакомы? Это Скуинт Харли. Тот самый, которого судили как убийцу Чарли Бранда и оправдали.
— Что вам нужно, Харли? — спросил Диллон, окидывая старого золотоискателя внимательным взглядом.
— Мне необходимо увидеть дочь Чарли Бранда по очень важному делу.
— Какую из них?
— Которая постарше. Она работала у Джексона.
— То есть Клару? Ее нет дома, она сейчас в здании суда.
— А когда она вернется?
— Трудно сказать. Наверное, не раньше вечера.
— Я подожду здесь, на крыльце, — кивнул Харли, усаживаясь на ступеньках.
— Если вы собираетесь выдворить его отсюда, вам придется позвонить в управление и вызвать целую команду, — ухмыльнулся полицейский и, обойдя сидевшего на ступеньках Харли, отправился не спеша туда, где собралась внушительная группа школьниц, словно приготовившихся атаковать дом.