— Не вздумай тявкать, — сказала я сурово и сунула
его под мышку.
Поворот мы миновали, Стас притормозил, я распахнула дверь,
выскочила из машины и бросилась к кустам. Бежать ночью в лесу — то еще занятие,
а здесь были настоящие заросли, черт ногу сломит. Я пару раз споткнулась, едва
не упала, но продолжила свой бег в темноте. Где-то рядом трещали кусты, значит,
Стас тоже Покинул машину.
Тут раздался характерный звук, а потом ночь огласил чей-то
недовольный вопль, сплошь состоящий из матерщины, надо полагать, ребятишки на
полном ходу влетели в нашу машину, из-за поворота вовремя не заметив ее. Они
сдали назад, развернулись, и лес озарила вспышка света, но фары били на другую
сторону дороги, им почему-то больше понравилась правая сторона, а нам левая. С
правой сидела я, вот они, должно быть, и решили…
Я неслась, не разбирая дороги, и, как следствие, угодила в
овраг. Съехала по склону, едва не покалечившись, и распласталась на земле.
Сашка угрожающе заворчал.
— Даже не думай, — предупредила я, пес вздохнул и
затих. Я сидела, привалившись спиной к влажному стволу поваленного дерева, и
прикидывала, хватит их глупости искать нас в лесу? Они могут рассчитывать
только на везение. Мне на него рассчитывать тоже никто не мешает. Овраг
неплохое укрытие, но он слишком близко к дороге, надо выбираться.
— Пошли, — шепнула я Сашке. — У меня две
пушки, начнут наглеть, мало им не покажется.
Ухватившись за ветку, я выбралась наверх и огляделась. Со
стороны дороги пробивался свет. Углубляться в лес не хотелось, в темноте очень
скоро я начну плутать, а к дороге мне путь закрыт: если не дураки, там и будут
ждать. Перспектива до утра бродить по лесу меня не вдохновляла. Значит, надо
пройти вдоль дороги и ждать рассвета, чтобы не потерять ориентир.
— Если все-таки заплутаюсь, ты найдешь дорогу, —
сказала я Сашке. — В конце концов, ты собака и у тебя есть нюх. Должен
быть.
Сашка к моим словам отнесся с прохладцей. Тут раздался тихий
свист. Один раз, затем второй. Это мог быть Стас, а могли быть и хитроумные
ребята. Я устроилась под кустом и постаралась не подавать признаков жизни.
Свист раздался вновь, теперь совсем рядом. Сашка заволновался и попытался
выбраться из моих цепких объятий. Возле дерева напротив возник силуэт, Сашка
ткнулся носом мне в щеку и жалобно тявкнул. Исключительно интеллигентно, то
есть тихо.
— Ольга, — позвал Стас. Я поднялась и пошла к нему
навстречу.
— Вот уж не ожидала встретить тебя, — усмехнулась
я.
— Почему? — удивился он.
— Найти меня в лесу, в такую темень, да еще когда я
усердно изображаю индейца в дозоре…
— Ты забыла, лес — моя родная стихия.
— Ну да, ты же им торгуешь. Ну что, какие будут
предложения?
— К дороге нельзя.
— А куда можно? Черт, связи нет.
— Лучше всего до утра переждать здесь. В темноте только
шишек набьем.
— Холодно, — поежилась я.
— Не замерзнем. Впереди вроде бы просека, давай
посмотрим.
Мы вышли на лесную дорогу, хотя назвать ее так язык не
поворачивался: колея, набитая тракторами.
— Куда-то она ведет, — неуверенно заметил
Стас. — Что ты предпочитаешь? Налево? Направо?
— Направо шоссе.
— Тогда налево.
И мы пошли. Стас взял из моих рук Сашку, идти мне стало
полегче, пес хоть маленький, но довольно упитанный. Он с комфортом устроился на
чужих руках и даже глазки прикрыл.
— Он и вправду гениальный, — заметил Стас. —
Я боялся, что он залает и выдаст нас с головой. Эй, пес, тебе уже приходилось
бывать в таких переделках?
— Я не способна рисковать жизнью любимого существа.
— Я думал, твоего любимого зовут Тимур.
— Сашка.
— Все-таки довольно странное имя для собаки. Почему ты
его так назвала?
— Тебе-то что?
— Интересно. Это что, страшная тайна?
— Нет никакой тайны, — проворчала я, споткнувшись
в темноте о какую-то корягу. — Мне подарил его один тип.
— И что?
— Ничего. Назвала собаку в его честь.
Стас засмеялся.
— Занятно. А где сейчас этот тип?
— Жарится на сковородке.
— В каком смысле? — не понял Стас.
— В буквальном. Ты в загробную жизнь веришь?
— Ну… не знаю.
— И я не знаю. Но если она есть, то он сейчас радует
чертей своим визгом.
— Что, много грехов?
— Больше паровоза.
— Но он был тебе другом?
— Еще чего. Сволочью он был, причем редкой. И
выпендрежником. Паршивый киллер, который возомнил, что ему нет равных.
— Киллер? Ну и знакомые у тебя.
— Ага. Сподобил господь.
— Я все-таки не понял, если вы враги, почему он подарил
тебе собаку?
— Да мы с ним трахались от случая к случаю, —
обходя поваленное дерево, пояснила я. — Вот он и решил сделать мне
подарок.
— Ничего не понимаю, ты знала, что он киллер или нет?
— Все я знала… Чего ты пристал, а?
— Совершенно невероятная история.
— Нормальная история. Он не угодил хозяевам, явился
сюда, просил помощи. Я пыталась помочь, раз уж у нас общая собака, но…
— Его выследили?
— Говорю, он оказался дешевым выпендрежником. Суперкиллер
хренов, позволил укокошить себя, как распоследнего лоха.
— Тебя это очень, огорчило? — задушевно спросил
Стас.
— Ничуть. Он меня разочаровал. Я не люблю неудачников.
У меня самой этого дерьма выше крыши, поэтому тянет меня исключительно к людям
успешным.
— Тогда у твоего Тимура никаких шансов. Он ведь в
тюрьме.
— Это ерунда, найду убийцу девчонки, его выпустят, и мы
будем жить долго и счастливо.
— А без пяти минут миллионер тебе не подойдет?
— Ты, что ли? Уж больно ты красивый, бабы на тебя,
поди, вешаются, на что мне душевные переживания?
Стас засмеялся:
— Знаешь, ты совершенно необыкновенная женщина.